- Поскольку вы остановитесь у меня, я предлагаю вам освежиться и за ужином обсудить сделку, – стелится боров.

- Через полчаса, - властно произносит гость.

Они вышли, но через пару минут боров вернулся.

- У нас мало времени, игрушка, но я постараюсь! - пугающе произносит он.

Чувствую укол, опять какой-то наркотик. Пара секунд и тело горит, ощущается возбуждение, сильное, ужасно сильное, это пугает. Он стягивает мой член у основания тугим ремешком, таким же ремешком затягивает и головку. Перед глазами красная пелена, я тихонько скулю.

- Если ты будешь меня умолять, возможно, я тебя пощажу, – произносит, как всегда он, и начинается марафон. Таким жестоким он не был давно. Боль, боль, сплошная боль. Полчаса, а как будто вечность. Пострадала каждая клеточка моего тела, каждый миллиметр. От препарата тело стало чувствительным, потерять сознание не получается, все ощущается ярко, неправильно. Но я ничего не сказал, ни слова, я ни разу с ним не разговаривал за все три года. Если я попрошу прекратить, мне кажется, я сломаюсь, сдамся, и я молча терплю. Но в конце сил уже нет. Напряжение внизу живота невыносимо, боль и невозможность кончить почти свели меня с ума. Душераздирающий вопль вырвался из моей груди, длинный, воющий, и сознание резко угасло.

- Терпи, малыш, терпи, сейчас будет легче, сейчас! – словно молитву повторяет Альберт и вливает в меня очередной отвар. Я уже час мечусь в агонии от боли, не могу лежать на спине, на животе, на боку. Наркотик отпускает, боль усиливается, перед глазами все плывет. Он мажет меня мазями, кажется, всеми подряд, а в глазах – слезы, и руки трясутся. Он начинает тихонько петь мою любимую песню, стоя рядом и перебирая мои мокрые от пота волосы, стараясь успокоить, отвлечь. Я погружаюсь в его голос, боль не отступает, я просто про неё не думаю, за три года ко всему привыкаешь, многому учишься. «Хоть бы заснуть», - молю я, а перед глазами теплый взгляд серых глаз. Сердце сжимается от боли, и я опять плачу. Кажется, мои молитвы услышаны, и я проваливаюсь в дрему, сидя на кровати. Голос Альберта неожиданно пропадает. Похоже, его отвары начинают действовать. Через время появляются другие голоса.

- Что вы уже успели с ним сотворить? – грозный, рычащий, пугающий.

- Ничего страшного, мы просто немного поиграли, – пищит мой мучитель.

- Поиграли!? – снова злобный рык и звук удара. – Кто ты?

- Я его врач, – милый Альберт, ты гораздо больше, чем просто врач.

- Поедешь с нами! – тон, не допускающий возражений. Сознание незаметно ускользнуло от меня. Что это было? Галлюцинации? Бред умирающего? Что?

========== II ==========

Мне жарко, нечем дышать, болит все, открываю глаза только потому, что темнота кружится, и меня сейчас стошнит. Резко перекидываюсь на бок, боль пронзает сознание, и меня рвет несколько раз. Тут же подбегает Альберт и ещё какие-то люди, перед глазами все плывет, ничего не разобрать. Такое чувство, что внутри циркулирует огонь, и скоро я сгорю, дыхание тяжелое и сбитое.

- Все хорошо, малыш, все хорошо. Хочешь чего-нибудь?

- Пить, – одними губами произношу я, горло горит, я опять сорвал голос. Краем сознания понимаю, что обстановка здесь другая, но думать тяжело, меня лихорадит. К губам подносят стакан теплой маслянистой жидкости. Выпиваю залпом и прошу ещё. Ещё стакан, глаза закрыты, все равно зрение расфокусированное. Когда допиваю его, чувствую сонливость и мгновенно засыпаю - опять штучки Альберта.

Просыпаюсь неожиданно резко, открываю глаза и тут же закрываю, потому что все начинает кружиться. Чувствую, что кто-то подходит, стоит рядом и гладит по голове. Стараюсь глубоко дышать. Все ноет, но уже немного легче, совсем немного, но легче. Кажется, жар спал. Медленно открываю глаза, моргаю несколько раз. В комнате приятный полумрак, мягкие тона, домашняя обстановка.

- Где я? – спрашиваю вслух, только очень тихо. Слабость, не могу даже голову повернуть.

- Тебя выкупили, малыш, все будет хорошо, – слышу родной голос Альберта, и становится легче. – А сейчас тебе нужно спать, он вливает в меня что-то и тихонько напевает какую-то песенку, я снова засыпаю.

Просыпаюсь еще несколько раз, все тело ломит, а голова гудит так, что не слышно даже своих мыслей. Пытаюсь что-то спрашивать, но, видимо, получается плохо.

- Что, мой хороший? Чего ты хочешь? – слышу я женский голос.

- По…почему…..так… пло…хо? – с десятого раза, наконец, произношу одну единственную фразу.

- Это наркотики, их очень много в твоем организме, и они очень сильные. Это пройдет, когда мы их выведем, а пока спи, – отвечает тот же голос.

Очередное пробуждение, в комнате, кажется, никого нет, поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на стену с дверью, поворачиваю вправо - там окно, плотные шторы. На улице, видимо, день - солнечный свет пробивается через маленькую щелку, у окна стоит кресло, в нем дремлет мужчина. Приглядываюсь к нему и узнаю того самого гостя. Вспоминаю слова Альберта про то, что меня выкупили, значит, это был не сон? Но как? Зачем? Что он от меня хочет? Столько вопросов, на которых не могу сосредоточиться, хочу в туалет, оглядываю ещё раз комнату и замечаю открытую дверь, судя по тому, что мне видно - ванна. Запоздало удивляюсь тому, что почти ничего не болит, а сознание ясное. Откидываю одеяло, я весь в бинтах и пластырях. Пытаюсь сесть - слабость. С третьей попытки мне удается спустить ноги с кровати. Медленно касаюсь ступнями пола, все конечности слушаются плохо. Делаю попытку встать и с грохотом падаю - ноги еле держат, цепляю какие-то баночки, стоящие рядом на тумбочке. Мужчина резко просыпается и вскакивает с кресла. Я испуганно сжимаюсь на полу, начинаю дрожать, когда он подлетает ко мне. Зажмуриваюсь и не смотрю на него. Страшно. Секунда, другая, ничего не происходит. Вздрагиваю, когда макушки осторожно касается чья-то рука.

- Малыш, не бойся. Я ничего тебе не сделаю, скажи, чего ты хотел, я помогу, – голос мягкий и тихий, открываю глаза, но дрожь не проходит. Серые глаза смотрят по-доброму. Открываю рот, чтобы сказать и не могу, смущаюсь, и, кажется, краснею. Кошусь в сторону туалета и краснею ещё больше. В серых глазах вспыхивает понимание. Мужчина осторожно берет меня на руки, я хмурюсь оттого, что он задевает больные места, но молчу, дрожь только усиливается от боли.

- Прости, – виновато говорит он, видимо, на лице все написано. Не спеша опускает меня на ноги и слегка придерживает. – Сможешь сам? – спрашивает он, и снова этот мягкий заботливый тон. Я неуверенно киваю, и он выходит. – Позови, – говорит напоследок.

Я не знал, как мне быть, голос так и не прорезался, то ли я онемел, то ли так сильно боюсь. Медленно доковылял до раковины, устав при этом неимоверно. Включил воду и умылся, так приятно. До двери далеко, в моем нынешнем состоянии. Ползу по стенке, сантиметр за сантиметром. Дверь неожиданно открывается, и снова появляется этот мужчина, я вздрагиваю, колени от страха подгибаются, меня подхватывают сильные руки и несут в комнату, он аккуратно укладывает меня на постель.

- Полежи, я позову врача.

- А Альберт? – еле шепчу я.

- И Альберта, не переживай, - говорит он и осторожно проводит пальцами по щеке. – Просто ему тоже нужно отдыхать, – такая мягкая улыбка. Меня это пугает, чего ему нужно от меня? Зачем все это?

Пара минут, и комнату наполняет народ. Альберт врывается первым, подлетает ко мне и обнимает, родные руки, его голос, становится легче и спокойней. Следом за ним вбегает женщина в белом халате и очках, врач?

- Отойдите, дайте мне провести осмотр! – деловым тоном произносит она, узнаю её голос. Альберт ворчит, огрызается, но отходит.

Осмотр длится, кажется, бесконечно, мне задают множество вопросов, на которые тяжело отвечать. От усталости мысли путаются, и язык еле ворочается. Крутят, вертят, ничего не понимаю и хочу спать. К тому же, я почувствовал голод, но стеснялся сказать. Под конец желудок не выдержал и громко заурчал. Я покраснел, как помидор.