- Эм, хорошо.

- Тогда иди в душ, а я постелю в комнате для гостей.

Душ был просторный, кабина тоже, но все же недостаточно, поэтому мылся я быстро, страх замкнутого пространства вернулся с новой силой, меня потряхивало в кабинке, и сердце желало скрыться где-нибудь за горизонтом, так отчаянно оно билось о ребра. Выполз из кабинки и уставился на себя в зеркало. Легкую синеву под глазами можно списать на бессонную ночь, общую бледность и худощавость – на длительное пребывание в больнице. Форму за эти месяцы я, конечно, слегка потерял, но, думаю, это поправимо. На уровне солнечного сплетения висит ворон, искусная работа, немного ниже, в районе живота – три розовых круглых шрама. Провел по ним пальцами, кожа нежная и очень гладкая, сзади ещё два таких же, Доставать из меня пришлось всего одну пулю, остальные прошли навылет. Предложенная мне комната, как и кровать, была просторной и светлой. Белые простыни так и манили, поэтому, недолго думая, я свернулся клубочком под одеялом и вмиг уснул. Мне снилось мое детство, отец тогда ещё был жив, и мы снимали небольшую, но уютную квартирку. Родители много ругались из-за денег, и это был очередной вечер с криками и упреками. Мама ушла в ночную смену на работу, а я остался с отцом, мы пошли в какое-то заведение, где было накурено и шумно, отец сидел за большим столом и держал в руках карты, а рядом сидело ещё несколько человек, они во что-то играли.

Картинка меняется, мы идем домой по темной улице, отец очень злой, постоянно меня одергивает, чтобы я шел быстрей, а мне так хочется спать. Вот мы вошли домой, и я чем-то разозлил папу, он наорал на меня и запер в темной кладовке. Мне было страшно, я плакал и звал его, но в ответ была лишь мерзкая липкая тишина и четыре стенки, которые будто сдвигались и с каждым мгновением становились все ближе и ближе ко мне.

- Малыш, проснись! – кто-то тряс меня за плечи и несильно шлепал по щекам. С трудом раскрыв слипшиеся ресницы, в полумраке разглядел силуэт Димитрия.

- Что? – хрипло спросил я.

- Ты кричал во сне и плакал. Что тебе снилось?

- Детство…

- У тебя было такое ужасное детство?

- Вроде бы нет…не уверен.

- Ложись малыш, я посижу с тобой, пока не уснешь, – я послушно лег в объятия Дима. Стало спокойней, но расслабиться не получалось.

«Странно, все так реально, но я не помню, чтобы такое было, мы всегда жили дружно» – самообман. «А может быть, было? Задумайся, что ты помнишь четко?» – разум. А ведь действительно, ничего четко не помню, задумался я. «Эй, фобия, а ну иди сюда, давай, давай поближе, хватит по углам прятаться» – заголосил разум. «Расскажи-ка нам, милая, откуда у тебя ноги растут?» «Откуда, откуда, оттуда, откуда и у всех – из задницы!» – огрызнулась моя фобия. «Ты тут нам ещё поогрызайся!» – рыкнуло раздражение. «Быстро рассказывай и память подключай!» «Да что рассказывать, вы же сами только что видели, просидели мы с ним в этой кладовке двое суток, когда нас нашли, я была уже большая и сильная и исправно выполняла свои обязанности, а потом что-то случилось, и я стала слабой, но все-таки осталась тут на ПМЖ». «Память, ничего прояснить не хочешь?» – поинтересовалось любопытство. «Мы ещё маленькие были, а некоторых не было вообще, отец хоть и ругался с матерью, но голос на нас не повышал никогда, не говоря уж о наказании. Вообще, Разум и все остальные пребывали в коме, а я одна осталась, с этой вот, страшилищей. В общем, нас мама выпустила, а точнее нашла только через двое суток, когда с дежурства вернулась. Отец, оказалось, покончил жизнь самоубийством, наглотался таблеток, и скрыть это от нас она не смогла. Мне было плохо, фобия эта постоянно работала. Я была одна и никак не могла справиться с такой информацией, да ещё и жить стало трудно, денег не хватало, оказывается, папа оставил кучу карточных долгов, поэтому я взяла и все забыла, и мне легче, и мама счастливее». «Вот так вот просто взяла и забыла?» – снова поинтересовалось любопытство «Ну, заперла все под замок, в соседней комнате, а эти, видимо, которых мы там недавно заперли, буянят, вот и всплывают неприятные моменты». Пока я внимательно слушал сам себя, не заметил, как меня мягко уложили на живот, Дим оседлал мои бедра и начал легко поглаживать мою спину, с каждым разом усиливая нажим, а потом и вовсе начал разминать напряженные мышцы.

- Что ты делаешь? – слегка хрипло спросил я.

- Ты никак не можешь расслабиться, очень сильно напряжен. Ты так не уснешь, поэтому я делаю тебе массаж.

- Эм…ну…- «Оба на! К тебе вернулось прежнее красноречие?» – весело стебнулся разум.

- Не бойся и просто получай удовольствие. Я не обижу, – я решил послушать его совета и попытался расслабиться. Через какое-то время я успешно справился с данной задачей и почти засыпал. Сквозь дрёму я почувствовал, как чьи-то губы проходятся дорожкой от шеи до копчика, легко, почти невесомо, а потом все прошло, руки уже не бродили по спине, губы тоже, а с бедер исчезла тяжесть. Я мигом провалился в сон.

Дни летели быстро, я часто оставался у Димитрия, научился смешивать большую часть меню клуба, жонглировать бокалами, крутить бутылки, да и много ещё чему. В клубе я тоже проводил много времени, сидел на своем любимом табурете в конце барной стойки, курил, рисовал. Переживания затихали на время моего бодрствования, но возвращались во время сна, так что спал я мало.

- Джесс, встань за стойку, я отойду на полчаса.

- Ок, а начальство не будет против? – поинтересовался я, перепрыгивая через стойку.

- Малыш, я сам себе начальство, все-таки клуб мой.

- Вот это да! И молчал.

- Ну, ты же не спрашивал, – Дим улыбнулся, подошел ко мне совсем близко одним пальцем легко приподнял мой подбородок и поцеловал, так нежно и ласково, с каким-то трепетом и аккуратностью. Его губы дарили заботу, ласку и покой, было приятно и легко.

- Дим, ты…

- Я не влюблен в тебя, малыш, не переживай, – заверил меня Димитрий и юркнул в подсобку.

Впервые в жизни я понял, что готов признаться в том, что был не прав. Почти полгода я старательно погружался в работу и в развлечения, менял девок во много раз чаще, чем раньше, и понимал, с каждой секундой все отчётливее понимал, что ни одна девушка не сравнится с ним. С тем, как он стонал подо мной, выгибался навстречу ласкам, шептал мое имя в экстазе и требовал, требовал ещё, а отдавал во много раз больше. Нет, я не люблю его, не люблю, но определенно нуждаюсь в его близости, привязался, и это плохо, именно поэтому я, как последняя скотина, бросил его в отвратительном состоянии. Потому что испугался, испугался впервые в жизни, и чего? Привязанности! Привязанности к мальчишке, интересному, смелому, страстному и заботливому. К маленькому любопытному лисенку, который ненавязчиво и незаметно пробрался в мою жизнь. Сопли, противные розовые сопли. НЕ-НА-ВИ-ЖУ! Но, черт, черт, не могу больше без него!!! Я приехал к Рому с повинной, он, конечно, все понял, и не упрекал, сломанная рука зажила, обида забылась. Разговор был долгим и тяжёлым. Друг как-то подозрительно улыбался, глядя на меня, про лисенка почти ничего не рассказывал, кроме того, что тот поправился и замкнулся, упорно делая вид, что все у него отлично, ему мало кто верит, но в душу никто не лезет. Интересно, простит ли он меня? А если не простит? Плевать! Не простит, значит, заберу силой и привяжу к кровати, не отпущу, пока он не поймет, что принадлежит мне, я его не люблю, но он все равно мой, всегда будет моим, а если он и вправду любит, значит, не будет сильно и долго сопротивляться.

====== Бонус! ======

БОНУС (то, чего не было)

Сегодня я решил остаться у Дима, вечер был тяжелый, народу в клубе было много, мы оба очень устали. Дим скрылся в ванной, а я лениво разувался и снимал пальто, оно было влажное от мелкого холодного дождя. Не успел снять с себя верхнюю одежду, как в коридоре показался Дим, он медленно и плавно, будто боясь меня спугнуть, подошел ко мне, я инстинктивно сделал шаг назад и уперся спиной во входную дверь. Поцелуй не должен был стать для меня неожиданностью, но именно ей он и стал. Мягкие горячие губы на моих губах, язык легко, будто бабочка, порхающий у меня во рту, не ответить невозможно, так нежно и чувственно. Сознание уплывало и коленки подкашивались. Руки, слегка касаясь, перемещаются по телу, ненавязчиво и осторожно. Меня подхватили на руки и куда-то понесли, когда я оторвался от сладких и нежных губ, обнаружил ,что принесли меня в ванну, от воды шел горячий пар, и пушистая пена плавала по поверхности, искрясь на свету, вкусно пахло мятой. Свет был не яркий, а мягкий и теплый. Димитрий медленно раздевался, скинул черную форменную жилетку, ослабил узел бордового галстука, медленно вытягивая один его конец. В глазах его медленно клубился туман желания и нежности, какой-то неописуемой, астрономической нежности. Вот верхняя пуговка выскользнула из петельки, потом ещё одна и ещё, открывая вид на загорелые ключицы, я смотрел, как завороженный, на этот стриптиз. Пуговки закончились, полностью открывая обзор на накачанный торс и темные кружочки сосков, пришлось сглотнуть набежавшую слюну и подавить желание припасть губами к его коже. Он повернулся ко мне спиной, и рубашка соскользнула с мускулистых плеч, парень остался в черных классических брюках, сидящих идеально по его фигуре, обрисовывая крепкие ягодицы. Боже! Дим посмотрел на меня через плечо и расстегнул ширинку, брюки соскользнули на пол, открывая моим глазам длинные соблазнительные ноги, белья на нем не было. Сердце колотилось, в предвкушении перехватывало дыхание. Снова развернувшись, он дал мне возможность жадно пройтись взглядом по его телу, я замер в районе паха, ни одного лишнего волоска, красивый возбужденный член с набухшей и слегка поблескивающей от смазки головкой. С моих губ сорвался еле слышный стон. Димитрий приблизился ко мне, через голову стянул водолазку, припал губами к ключице, прошелся по ней языком, обдавая кожу горячим возбужденным дыханием, ладонями скользя вдоль позвоночника спускаясь к пояснице и замерев, прижимая меня к себе. Губами тем временем он продолжал ласкать шею, периодически облизывая и щекоча кончиком языка нежную кожу за ухом. За всеми этими ласками я не заметил, как остался совсем без одежды и был вновь подхвачен на руки. Дим аккуратно опустил меня в ванну и забрался сам, усадив меня между своих широко разведенных ног. Ладони легли на мой пресс, пальцами поглаживая кожу, губами вновь ласкал шею и ушки, горячо выдыхая на кожу. Одна ладонь поднялась на грудь, теребя сосок, а губами он перешёл на спину, обводя языком татуировку, легко и почти незаметно прикусывая кожу. Внутри меня все горело и плавилось от этих неторопливых ласк, я расплывался в его объятиях, и тихонько постанывал от каждого прикосновения. Он продолжал меня ласкать, время от времени, легко пробегаясь кончиками пальцев по изнывающему члену. Послышался щелчок, а потом прикосновение мочалки к моей коже, она блуждала по моему телу, массируя кожу, смывая усталость и ещё больше расслабляя и возбуждая. Гель слегка холодил и пах все той же сладкой мятой. Дим не спеша поливал меня водой, набирая её в ладошки, слегка дул на горячую кожу шеи, и по телу пробегали мурашки. Просто принимать ласки мое тело отказывалось, оно хотело дарить их взамен. Я развернулся в его объятиях, обвил руками шею и поцеловал, дразня его язык своим и массируя кожу головы пальцами. Прервав поцелуй, забрал из его рук мочалку и, добавив на неё геля, начал ласкать ей кожу. С трудом вынув себя из ванны и обтерев друг друга мягкими махровыми полотенцами, не переставая целоваться, мы направились в спальню, меня снова несли на руках, я провел кончиком носа вверх по шее, а найдя губами аккуратную мочку, легко её прикусил, облизал раковинку, наградой мне были судорожные вздохи. Я был аккуратно опущен на мягкую кровать и накрыт сильным горячим телом. И снова легкие порхающие поцелуи по всему телу, руки, прижимающие к себе все крепче, сбившееся дыхание и все нарастающее возбуждение, ставшее уже практически невыносимым. Губы Дима спустились к пупку, язык проскользнул в ямку, вылизывая и щекоча. Вот губы оторвались от живота и переместились к основанию члена. Легкими поцелуями они прошлись по стволу и накрыли головку, язык ласкал её неторопливо и чувственно. Дим периодически заглатывал мое возбуждение на всю длину, сжимая головку горлом, надолго с такими ласками меня не хватило, и я с протяжным стоном кончил. Димитрий прошёлся языком по яичкам и обвел влажной дорожкой колечко сжатых мышц, меня словно током прошибло удовольствие, когда его сильный язык скользнул внутрь, раздвигая упругие стенки, пробираясь как можно глубже и выскальзывая наружу, обильно увлажняя нежную кожу. Один палец скользнул внутрь вместе с языком, неспешные поступательные движения языка и палец, массирующий меня круговыми движениями. И снова нарастающее возбуждение, я опять не могу сдержать сладострастные стоны, срывающиеся с губ при проникновении в меня ещё одного пальца, а потом и ещё одного. Казалось, эта томительная ласка не закончится никогда, держа меня на грани. Но вот Дим вернулся к моим губам, неспешно их лаская и покусывая, одной рукой он опирался о кровать чтобы не наваливаться на меня, а другой размазывал смазку по длинному твердому члену.