- Проходи, свет включается здесь, – показал я на выключатель у двери, – или здесь, – я прошел к выключателю у кровати. – Постель застелена, если будет холодно, тут, – я открыл лавочку, стоявшую в ногах, – есть теплое одеяло, если жарко, можешь открыть окно или включить кондиционер, пульт на тумбочке, думаю, разберешься. Если нужно, могу дать тебе футболку и штаны, или что-то одно, как тебе удобней. – «Но, по-моему, ты спишь в одних трусах», – подумал я про себя и нервно хихикнул. – Здесь, – указал я на шкаф, – лежат чистые полотенца, если хочешь, иди в душ, и новые зубные щетки. Где ванна, ты уже знаешь.

- Спасибо, – сухо кивнул Каин.

- Да не за что, если что, заходи ко мне в любое время, – улыбнулся я и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Быстро ополоснувшись и почистив зубы, я прошел к себе в комнату, собрал рисунки, лежавшие на полу, оставив только Шпалу и своего лисенка. Услышал, как Ворон пошел в душ и, бесшумно пройдя в его комнату, положил лисенка на кровать, все-таки я его ему подарил. Вернувшись в свою комнату, дорисовал Рома и убрал его в папку. Утащил кресло и подушки обратно в кладовку и, расправив кровать, лег. Спать не хотелось, внутри что-то счастливо прыгало. «И чему это ты так радуешься?» – спросил разум. Не знаю, просто хорошее настроение. «Не правда, ты рад, что он остался». «Вот еще!» – возмутилось упрямство. «Ты можешь сколько угодно отпираться, но факт остается фактом». «Ничего не знаю, ты не прав!» – гнуло свою линию упрямство. Заслушавшись, я снова не заметил, как Лиз уселась мне на ноги.

- Не спишь? – мяукнула она.

- Как видишь.

- Чего не спишь?

- Не знаю, не спится, а ты чего?

- И мне не спится. Каин в душе.

- Я знаю.

- Ты специально поселил его в комнату, которая ближе к тебе? – спросила Лиз, и в полумраке я увидел, как она прищурилась.

- Нет, – промямлил я. «Специально!» – влез разум. «НЕТ!» – опять возмутилось упрямство. А ведь если подумать, у нас ещё целых три комнаты для гостей, а я поселил его в ближайшую. Почему? «Чтобы, если что, он мог к тебе обратиться» – тут же оправдало меня упрямство. «Да ладно?!» – не веря, воскликнул разум.

- Джесс, вы бы были такой чудесной парой, ну согласись.

- Не соглашусь, – буркнул я. – Иди, спи, Лиз.

- Ладно тебе, не дуйся братишка.

- Лиз, уже первый час ночи, завтра в школу, иди спать.

- Ухожу, – мурлыкнула сестренка и, чмокнув меня в щеку, вышла из комнаты. Я уставился в потолок.

Когда я вышел из душа, то обнаружил на своей постели лисенка. Надел спортивные штаны, которые принес Джесси и, сев на кровать, взял в руки рисунок. Для тех, кто знает лисенка, ответ очевиден. Как можно знать нарисованное существо? А если это не существо? Точно! Это же Джесси, своеобразный автопортрет – осенило меня. Тогда какого хрена он лезет в пасть этого ящера. Что я знаю о Джесси…да ничего толком и не знаю, хотя за один день я узнал о нем очень и очень много. А самое главное это то, что он любопытен. Как раз в этот момент я услышал, как из комнаты напротив кто-то выходит.

- Спокойной ночи, братец, – услышал я голос Лиззи. Отлично, значит, он ещё не спит, сейчас и проверим свою догадку. Я вышел в коридор и постучал в дверь напротив.

- Лиззи иди спать! – услышал я с той стороны.

- Это я.

-Оу! Заходи, – я открыл дверь и зашел, – только если можно свет не включай. – А я и не собирался, потому что, как завороженный, смотрел на потолок, на котором мерцали звезды, и светились галактики. Казалось, что он далеко-далеко, и оторваться от этого зрелища было очень трудно, кажется, их было даже больше, чем днем.

- Нравится? – спросил Джесси.

- Нравится, – честно ответил я.

- Проходи, садись, только дверь закрой, – я закрыл дверь и огляделся, поскольку в комнате было не так уж и темно из-за звезд и белоснежных штор, и глаза уже привыкли к полумраку. Подушек и кресла не было. – Да ты не стесняйся, садись на кровать.

Я ничего не ответил и, подойдя к кровати, не стесняясь, на неё улегся. Джесси, до этого лежавший на спине, заворочался и повернулся на бок, ко мне лицом и подперев рукой голову.

- Я понял, почему ты, не смотря ни на что, лезешь в пасть к этому ящеру.

- Ооо! Да ты молодец, – засмеялся Джесс. – И почему же?

- Потому что любопытно, – ответил я, подражая его тону.

- Даа…Любопытство правит миром, – глубокомысленно изрек он.

- Так уж и миром? – не скрывая сарказма, спросил я, глядя в потолок.

- Я считаю, что все люди по натуре своей любопытны, просто некоторых сложнее заинтересовать, чем остальных. А если сделать так, чтобы человеку стало любопытно, он пойдет на все ради того, чтобы утолить эту жажду. Только для каждого надо найти что-то, что он хочет узнать больше всего остального, и вуаля, он в твоих руках.

- Интересная мысль. А тебе не кажется, что человека можно заставить делать что угодно с помощью силы или шантажа.

- Неет, этот способ нравится мне куда меньше, хотя признаю, что возможно иногда он более действенный, чем предложенный мной. Просто я много, куда бы залез, чтобы утолить свою жажду. Лиз говорит, что это от скуки.

- Может быть, она и права, – хмыкнул я. Я перевел свой взгляд от потолка на стену с попугаями, на ней тоже были светящиеся точки, то тут, то там, как светлячки. Я видел рисунок в гостиной, в зале, в кабинете отца и в кухне, ещё были два коридора. Мама Джесси провела меня в их спальню и показала там большую абстракцию на тему любви, ещё две другие комнаты, предназначенные для гостей и даже на чердак, который был расписан абсолютно весь. Все рисунки были разные, на разные темы и создавали определенное настроение. – А что нарисовано у твоей сестры? – спросил я.

====== 8. ======

- Что? – сонно переспросил я, потому что как раз начал проваливаться в сон.

- Что нарисовано в комнате твоей сестры?

- Ничего, – поспешно соврал я.

- Врешь, – спокойно и с угрозой ответил Каин.

- Она тебя к себе вряд ли пустит, а я рассказывать не стану. Скажу только то, что тебе не понравится. Это…как бы очень специфическая картина, на любителя, – не стоит ему знать, что Лизи – яойщица, и что специально для неё я нарисовал на стене двух обнаженных мужчин, которые не только страстно целовались, но и…Блин! Как я мог такое нарисовать? Стыдно, стыдно! «Раньше надо было думать» – вставил разум. Пока я сокрушался по поводу своей глупости, Ворон встал и направился к двери.

– Спокойной ночи, – спохватившись, сказал я.

- Ага, – кинул он и вышел. Я перевернулся на живот, обнял подушку и уснул.

Утром я проснулся на редкость выспавшимся. Когда я встал, оказалось, что Ворон уже успел принять душ и одеться. Я лишь быстро почистил зубы и направился в гардеробную.

- Что ты оденешь? – услышал я голос Каина. Подпрыгнув от неожиданности, я выругался и обернулся. Он стоял в дверях в расслабленной позе, облокотившись на стену. Шикарно выглядящий, в черных джинсах и фиолетовой рубашке и пофиг, что я вчера в этом его уже видел! Он был великолепен.

- Не знаю, – ответил я.

- Одежды, которую мы вчера тебе купили, на неделю точно хватит, так что ходи в ней.

- Хорошо, – «Джесси, ты бьешь все рекорды тормознутости! Поздравляю тебя! Ты чемпион, нет, не так, ТЫ ЧЕМПИОНИЩЕ!» – поддели меня разум и мой собственный сарказм.

Я надел джинсы и одну из футболок, бордовую с белой абстракцией на плече, взял ветровку. Все-таки я никогда не думал, что вещи могут так менять человека. Полюбовавшись на себя в зеркало и побалдев от того, какой же я клевый, я выполз из гардеробной и спустился на кухню. Каин пил кофе, сидя за столом, а Лиззи кидала на него любопытные взгляды.

- Кто умер? – весело спросил я, заходя в кухню.

- Твое чувство стиля, – автоматически бросила Лиз, поворачиваясь ко мне. Молчала она минуты три. – Беру свои слова обратно. Ты шикарен, великолепен, просто секси! – завопила она на всю кухню, хорошо, что родители уже на работе. – Где ты оторвал такие шмотки?