Михаил Кликин

Творец счастья

рассказ

Ранним солнечным утром, первого января 20... года на засыпанный искрящимся снегом балкон выскочил Абрам Петрович Полетаев и громко закричал:

- ЕСТЬ!!! Эврика!!!

Но заснеженный город спал. Лишь соседка Абрама Петровича из нижней квартиры приоткрыла один глаз и сказала храпящему под боком мужу:

- Дождались. Чокнулся.

После этого она снова заснула, подсвистывая носом в такт своему благоухающему перегаром супругу.

Мир не знал, что Абрам Петрович открыл формулу Счастья.

Началось вся эта история давно. В те времена, когда на голове Абрама Петровича еще кучерявилась пышная шевелюра, за горбатый нос не цеплялись дужки очков, да и самого его звали не полноценным уважительным именем, а, так, коротко и пренебрежительно - Абрашка.

Свежеиспеченный выпускник химико-технологического института после получения диплома решил не размениваться на мелочные промышленно-производственные вопросы, а разрешить сразу все проблемы человечества. Абрам Петрович решил создать Счастье. Ни много ни мало...

Никто не знал откуда такая бредовая идея проникла в лопоухую голову Абрашки, кто натолкнул его на эту безумную мысль, но сам он говорил, что озарение пришло к нему во сне, словно Менделееву - периодическая система, как Маккартни - "Йестердей".

И вот Абрам Петрович, единственный сын у влюбленной в него старушки матери, стал изучать Счастье. Свою комнату он завалил разного рода реактивами в пробирочках, колбочках и пузырьках, на полу стояли диковинного вида аппараты, а стенные полки были сплошь заставлены толстыми фолиантами непонятного обывателю содержания.

Заподозрив, что Абрам Петрович занимается вовсе не научными изысканиями, а тривиальным самогоноварением, если не чего похуже, к Полетаевым зачастил бдительный участковый. Но убедившись, что чудак полностью поглощен своей работой и никакой угрозы социуму его района не несет, участковый успокоился и стал заглядывать пореже, по привычке, заходя попить чаю с пряниками и послушать восторженного Абрашку.

- ...счастье - категория нематериальная, но зачастую связана с нашими насущными потребностями. Когда нищий находит сто рублей - он счастлив. Это показывает, как нечто материальное дает посыл для возникновения этого чувства. Но так же можно обрести нечто нематериальное, духовное, и это так же может породить ощущение счастья. Красивый закат, хорошая книга, беседа, наконец. Возможно, это разные категории счастья, но в данном случае счастье неразрывно связано с удовлетворением...

Участковый внимательно слушал, время от времени важно кивал в знак согласия, потом доедал последний пряник, запивал остатками чая, полоская рот, благодарил Марину Степановну, мать Абрашки, за гостеприимство и уходил, пожав на прощание шершавую, изъеденую реактивами руку молодого химика.

Шло время. Уходило безвозвратно...

Незаметно высохла и умерла Марина Степановна. Волосы на голове Абрашки поредели, сам он ссутулился и превратился в известного всему двору своей чудатковатостью Абрама Петровича.

Иногда, вечерами, он выходил во двор, подходил к столику, за которым мужики забивали бесконечного козла, аккуратно присаживался где-нибудь сбоку и рассказывал:

- ...накапливается ли счастье с жизнью индивида? И если да, то как? По экспоненте? Линейно? Не-е-т, друзья. Никакого интегрального прироста счастья не наблюдается, скорее даже наоборот. А если построить графическое отображение субъективных переживаний личности в течении некоторого промежутка времени, то можно заметить, что периоды ощущения счастья кратковременны и графически напоминают некие выбросы, импульсы, постепенно сходящие на нет к исходному, нормальному мироощущению. Купили мороженое ребенок счастлив, но угощение кончается, кончается и приподнятое настроение, возвращаясь к норме. Выиграл в лотерею автомобиль - удача! Но месяц, два - и ты уже привыкаешь к машине, она становится обыденностью и хочется чего-то большего. Родился ребенок - счастливый миг, цветы, поцелуи, но проходит время и появляется куча проблем...

Мужики слушали, стуча костяшками домино, а потом кто-нибудь вскакивал и, хлопая ладонью по столешнице, кричал: "Рыба!".

Раз в неделю, обычно по средам, Абрам Петрович ходил в магазин. Он возвращался с тяжелыми сумками и перед тем, как подняться на четвертый этаж в свою квартиру, присаживался к бабулькам, окопавшимся перед подьездом и вслух излагал свои мысли, порой начиная говорить поэтическими штампами:

- ...наша беда в том, что мы не умеем быть счастливыми. Мы не можем увидеть счастье, когда вот оно, совсем рядом, и уж вовсе не ощущаем его когда оно у нас есть. Чтобы найти его, нам надо его лишится. И только тогда мы осознаем, что же мы потеряли... Случается так, что в дверь нашей квартиры стучится счастье. "Есть здесь кто-нибудь?", - спрашивает оно. Но мы не знаем, что это оно, настоящее, реальное Счастье, нам лень встать с дивана, мы не можем оторваться от телевизора, мы заняты другим делом. И вот оно, не дождавшись ответа, понуро отходит от запертой двери и идет дальше. Дальше, к следующей глухонемой двери за которой прячется от нее очередной Несчастливый Человек...

Бабушки на скамейке слушали, качая головами, а когда Абрам Петрович поднимался и уходил, они крутили крючковатыми морщинистыми пальцами у виска и наперебой обсуждали странного собеседника.

Единственным, с кем находил общий язык Абрам Петрович, был старый бездомный кобель Шарик. По вторникам и пятницам Шарик возникал под балконом квартиры Абрама Петровича и коротко тявкал. Через минуту из подьезда выходил, семеня, сам Абрам Петрович - в пижаме и домашних тапочках летом, в фуфайке и валенках зимой - и ставил перед псом гнутую алюминиевую миску с объедками. Пока Шарик поглощал еду, Абрам Петрович чесал его за ухом и размышлял:

- ...могут ли животные быть счастливыми? Не сытыми, здоровыми, довольными, нет. Именно счастливыми... - он задумчиво смотрел на собаку, и пес, чувствуя какую-то нерешительность в голосе старика, оборачивался и лизал Абрама Петровича в нос. Тот утирался и заключал: - Наверно, только вы по настоящему счастливы, а нам, людям, этому еще предстоит научится.

И поднявшись с колен, он забирал пустую миску, поправлял очки и шел назад, в квартиру к своим колбочкам, пробиркам и странным, неземного вида агрегатам...

И вот, первого января 20... года, Абрам Петрович вышел на заснеженный балкон своей квартиры и закричал "Эврика!". Он открыл формулу Счастья и, пожалуй, впервые за шестьдесят пять лет своей жизни он был по настоящему счастлив.

Но люди спали.

- Вы скажете мне спасибо, люди! - закричал в гулкую клоаку двора Абрам Петрович.

- Эй! Иди проспись! - хлопнули форточкой где-то наверху.

Улыбаясь, Абрам Петрович удалился в квартиру, оставив на белоснежном балконе грязные следы тапок. Не закрывая балконную дверь, дыша бодрящим морозным воздухом, он стал готовить последний опыт, результат всей своей жизни - Эликсир Человеческого Счастья.

Несколько часов подряд радостно звенело блестящее стекло, живо булькали разноцветные жидкости, бойко гудели, шумели машины, дребежали возбужденно.

Когда эликсир был готов, Абрам Петрович влил его в одну из своих странных установок и повернул рубильник.

Из раскрытых окон его квартиры, через распахнутую балконную дверь повалили наружу легкие клубы искристого пара. Они расцветали радугой в солнечных лучах, устремлялись к прозрачно-синему небу и терялись там, растворяясь в стратосфере и обволакивая Землю...

Через три дня Абрам Петрович умер от воспаления легких.

На похороны пришли шесть человек и осиротевший пес Шарик.

Через месяц в квартиру въехали новые жильцы, выкинули на свалку непонятное имущество бывшего хозяина, и всю зиму, всю весну - до самого лета - детишки таскали по двору стеклянные змеевики, обрывки проводов, латунные трубки, кидались колбами и ретортами, потрошили пластиковые мешочки с разоцветными порошками...