События этих нескольких часов станут неделями, если не месяцами пересказываться там, на Паломнике. Экипаж «Стрекозы» с трудом будет отбиваться от приглашения на чашку кофе или чего покрепче во все коттеджи Центральной станции. На каждой из двадцати баз вдруг совершенно срочно для проведения непредвиденных работ потребуется кто-нибудь из экипажа корабля. А их всего трое. Командир «Стрекозы» – Сэмюель Томсон. Его помощник – инженер-кибернетик Владимир Кузнецов. И специалист по связи – Пьер Готье.
Глядя на вырастающую на глазах громадную сферу «Пифагора», не уступающую своими размерами крупному астероиду, Сэмюель Томсон потряс огромными кулачищами и, ни к кому не обращаясь, сказал:
– Когда вижу его, хочется на все плюнуть и сбежать на Землю. На Паломнике это со временем проходит. А здесь с трудом сдерживаю себя, чтобы не написать рапорт.
– «Его зовет и ма-а-а-нит, Полярная, звезда-а-а-а», – тонким дискантом пропел Владимир Кузнецов. – Никуда ты с Паломника не сбежишь, здоровяк. А потом, как же Аннет…?
– Ни слова дальше, Кузнец! – загремел Томсон. Командира забавляла эта игра слов, поэтому в хорошем расположении духа он называл его на английский манер Смити[3].
– Молчу, молчу, Сэм, – Владимир деланно всплеснул руками. – Только не надо подавать рапорт.
– Черт! Я забыл на Паломнике светящуюся рубашку! – вдруг испуганно воскликнул Пьер Готье, ворохом высыпая из своего внушительного размера контейнера заботливо сложенную одежду. – Ну что за женщина! Ева опять все перепутала!
– Как она могла?! – гробовым голосом произнес Владимир. – Это же катастрофа!
– Тебе шутки, а я говорю серьезно. Знаешь, чего мне стоило упросить наших умников из лаборатории ее вырастить! Мультиколор! – с пафосом произнес Пьер. – Это тебе не одноцветные термохамелеоны. На Земле такие уже не в моде. – он снова поник – На вечеринке все будут как люди, а я…
– Всегда говорил, что твоя Ева мудрая женщина, – Владимир многозначительно поднял указательный палец вверх, потом хитро подмигнул капитану. – Я вообще удивляюсь, как это она его до сих пор одного в полет отпускает?
– На что это ты намекаешь? – Когда касалось любовных вопросов, Пьер, как истинный француз, закипал с полоборота. – Моя любимая жена, – демонстративно выделив интонацией слово «любимая», Пьер продолжил, – никогда бы так обо мне не подумала. Тем более, ты прекрасно знаешь, что мы ждем ребенка!
– Прости, – Владимир незаметно подмигнул Томсону, – это в корне меняет дело.
– Вот интересно, – тут же сменил гнев на милость Пьер, – какие женские имена сейчас на Земле в моде? – в голосе связиста промелькнули мечтательные нотки, – Я вот хочу назвать дочку Ирен. А Ева говорит, что я старомоден. А, по-моему, будет красиво и созвучно: Пьер плюс Ева равняется Ирен. Ведь, правда?
– Конечно! – в один голос согласились кибернетик и капитан.
– Вот и я говорю! – приободрился Пьер. – А она: «старомоден, старомоден». Лучше бы за вещами повнимательнее следила, когда собирает меня в ответственную командировку!
– Возьми мою, – поспешно предложил Сэмюель. Он побоялся, что неугомонный балагур Владимир продолжит развивать столь щекотливую для связиста тему.
– Твою? – удивленно переспросил Пьер, снизу-вверх уставившись на широкоплечую фигуру командира. – Но ведь мне нужна не ночная сорочка.
– Как хочешь, – пожал мощными плечами Томсон и вдруг крикнул. – Осталось три минуты до стыковки! Долой этикет, тем более что мы его никогда не соблюдали…
* * *
Джон Ролз.
Дислокация: Сектор Z-1.
Точные координаты: Совершенно секретно.
Серийный номер челнока: Совершенно секретно.
Среднеземное время: 16–00
По еле ощутимой вибрации пола Джон понял, что челнок ложится на курс. Он машинально бросил взгляд на циферблат – до точки пересечения с «Пифагором» оставалось восемь стандартных часов. Он неторопливо соорудил себе двойной чизбургер, дождался, пока в окне доставки появится кружка с дымящимся кофе, и только после этого углубился в изучение файлов.
Первой, как ни странно, во вложении оказалась шифровка, датированная сегодняшним днем.
15.11. / 14:35. ИЗОЛЬДА-ГУРОНУ.
НА ВАШ ЗАПРОС О СТЕФАНЕ ГАРДНЕРЕ ОТ 14.11. СЕГО ГОДА. СООБЩАЮ: 31.10. / 19:50. ОБЪЕКТ ПОДНЯЛСЯ НА БОРТ ТРАНСГАЛАКТИЧЕСКОГО ЛАЙНЕРА «ПИФАГОР» СЛЕДУЮЩИЙ ПО МАРШРУТУ ПЛУТОН – ГАНИМЕД – ЭКСЕЛЬСИОР – САВАЖ. РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ В СИСТЕМУ САВАЖ 15.11. / 23:59. ЦИТАТА ОКОНЧЕНА. ИЗОЛЬДА.
Джон сделал глоток кофе и откинулся в кресле. «Эту шифровку Патрик О’Хара получил сегодня, за полчаса до того, как вызвал его на связь. Странно. Выходит, он ждал ее. Ему понадобилось всего полчаса, чтобы принять решение и связаться со мной. И файл, который он сейчас изучает, был, что называется, у шефа под рукой…».
Джон задумался. По всему получается, что и его трехмесячное заточение в этом челноке было частью более большого плана. Скорее всего, шеф точно не знал, когда потребуется переходить к его осуществлению. Возможно, просто оттягивал до последнего. «Интересно, – Джон побарабанил пальцами по столу, – выходит, что этот самый Стефан Гарднер и послужил тем самым спусковым механизмом».
Джон открыл следующий документ. Так, а вот и он, как говориться, собственной персоной:
В Комитет по Контролю над деятельностью Внеземелья
Руководителю Сектора-Z
Патрику О'Хара.
Уровень конфиденциальности – средний.
Дата: 15 сентября 2650 года.
Автор: Тристан
Тема: «Паломник».
Содержание: Личное дело № 13
Имя: Стефан Гарднер
Кодовый номер: D-70938-1358409.
Генетический код – см. приложение № 1.
Медицинские параметры – см. приложение № 2.
Физиологические параметры – средние. Психотип -1, ярко выраженный. Устойчивый уровень психики. Флегматик. Интроверт.
Профессиональные склонности: физика, история, литература, философия. Профессиональные показания: преподавание, журналистика, научная популяризация.
Родился: 7.30 час. 25 июля 2619 г., в гор. Тампа, штат Флорида, Земля. Мать – Ольга Ивановна Гарднер, биолог-генетик, смотритель историко-природного заповедника «Эверглейдс»[4]. Об отце данных нет.
– Так, так, так, – Джон перелистнул страницу на экране. – Историк, значит, – задумчиво протянул он, – журналист…
Он пробежал глазами страницу и остановился на медицинских показателях:
Процедура начальной медицинской интериоризации – стандартная. Внимание: процедура биоблокады прошла с осложнениями!
Повышение естественного уровня приспособляемости организма С. Гарднера к внешним условиям (биоадаптация) поставлена лечащими врачами под сомнение. Введение сыворотки унблаф (культуры «бактерии жизни») не привело, к ожидаемому увеличению на несколько порядков сопротивляемости организма ко всем известным инфекциям, вирусным, бактериальным и споровым, а также ко всем органическим ядам. Последующее растормаживание гипоталамуса С. Гарднера низкочастотными излучениями гораздо менее ожидаемого повысило способность организма адаптироваться к таким физическим агентам внешней среды, как жесткая радиация, неблагоприятный газовый состав атмосферы, высокая температура. Слабо возрос диапазон спектра, воспринимаемого сетчаткой, незначительно выросла способность к психотерапии и т. д.
Кроме того, (и это вызвало наибольшую озабоченность медиков), практически не повысилась способность организма пациента к регенерации поврежденных внутренних органов.
«Редкий случай, но вряд ли это может представлять интерес для КОМКОНа»
– Джон принялся листать дальше, еле слышно приговаривая. – Так. Обучение, стажировки… так, научные работы. Ага, журналистика. Начало работы в Агентстве Всемирных Новостей. Дальше, дальше, вот! – Джон открутил текст немного назад. – Единое Информационное Агентство. Бюро журналистских расследований.
