Работали мы на курсах очень много и напряженно. Здесь-то нас и застало известие о начале войны.
Естественно, что каждый из нас горел желанием немедленно попасть на фронт. Но не тут-то было! Нам приказали на время забыть об этом и продолжать готовить для фронта кадры политсостава. Пришлось смириться, тем более что вскоре к нам прибыли на кратковременную переподготовку политработники специальных строительных частей. Это внесло некоторую специфику, нужно было к ней подстраиваться. А за делами и заботами - не до рапортов.
И все-таки вскоре мы снова принялись донимать свое начальство прежними просьбами. Довод был один: пожилые едут на фронт, а мы, молодые, торчим в тылу. Обучать людей на курсах смогут и командиры из запаса.
Вскоре нас, группу наиболее нетерпеливых, буквально засыпавших начальство своими рапортами, вызвали в Москву. Попали на прием к армейскому комиссару Е. А. Щаденко. Тот, окинув нас вначале строгим взглядом, спросил:
- Значит, на фронт захотели?
- Так точно, товарищ армейский комиссар, на фронт! - твердо заявили мы в один голос.
- Что ж, хвалю за храбрость. - Глаза Щаденко заметно потеплели. - Сам воевал в гражданскую, понимаю. Где уж тут усидеть, когда такая драка идет. Хотя мы и отбросили врага от нашей столицы, но он еще силен, его бить и бить надо... - Щаденко замолчал, прошелся но кабинету. И неожиданно закончил: - Я одобряю ваше решение. Получите предписание и, как говорится, - в добрый путь.
Так я оказался на фронте.
...Вот о чем напомнило мне письмо однокашника. Но вскоре нахлынувшие было воспоминания как-то отошли на второй план, потесненные сиюминутными заботами. Нужно было как можно скорее кончать работу на старом месте и добираться в район новой дислокации штаба армии.
* * *
Итак, войска нашей 59-й армии готовились к новой операции. После соответствующей подработки в штабе фронта их задача сводилась к следующему: во взаимодействии с моряками Кронштадтского оборонительного района, который возглавлял вице-адмирал Ф. Ю. Ралль, овладеть островами Выборгского залива Раван-Сари, Суонион-Сари, Тейкар-Сари и другими, тем самым создав благоприятные условия для высадки советских войск на финское побережье. А те уже, ударив с тыла по выборгской группировке противника, должны были обеспечить успех наступающим корпусам и дивизиям 21-й армии.
Операцию командующий Ленинградским фронтом генерал армии Л. А. Говоров планировал начать не позднее 4 июля 1944 года. Выходит, что на подготовку к ней нам отводилось всего лишь несколько дней.
С чего же начал штаб армии свою работу в этих необычных для нас условиях? Конечно же с выяснения сложившейся на этом участке фронта обстановки, хотя бы краткого анализа ее, с оценки противостоящего нам противника.
Перед нами оборонялись подразделения и части финской армии, которые, как нам было уже известно, по своим боевым качествам почти не уступали немецко-фашистским. Оборона противника базировалась на использовании труднодоступных естественных рубежей. Все не только крупные, но и мелкие острова, запиравшие вход в Выборгский залив и прикрывавшие побережье Финляндии, были превращены в укрепленные форты с хорошо развитой системой огня, которая к тому же дополнялась еще и огнем артиллерии с суши. В узких проходах и в заливах противник применял подводные минные и стальные сетевые заграждения. На мелководье использовались донные мины и мины-ловушки. Как мы потом выяснили, только за период с 21 по 28 июня 1944 года финны установили на подходах к островам Тейкар-Сари, Суонион-Сари, а также к островам северного побережья Выборгского залива четыре ряда минных заграждений, использовав для этого несколько тысяч мин.
На крупных островах размещались вражеские гарнизоны силой от роты до батальона, на мелких - взводы или боевые группы. Словом, если внимательнее оценить силы противостоявшей нам финской армии, особенно на противоположном побережье залива, то станет ясно, что мы должны были иметь дело с серьезным и очень хорошо оснащенным противником, к тому же прекрасно укрепившимся на своих позициях.
Подтвержу это фактами. Группировка финских войск в районе Выборгского залива включала в себя следующие соединения. Побережье залива южнее Нисалахти занимала 2-я бригада береговой обороны. На северо-запад от Нисалахти оборонялись соединения 5-го армейского корпуса, а именно: усиленная 1-я кавалерийская бригада этого корпуса, которая находилась на островах; его 17-я пехотная дивизия, которая обороняла мыс Тиенхара и Кивасиллансалми; сухопутный участок фронта от Сайменского канала до озера Вентелянселькя занимала 3-я пехотная бригада. В резерве же командира 5-го армейского корпуса находилась 10-я пехотная дивизия, которая дислоцировалась недалеко от Тиенхара, а также 11-я пехотная дивизия и 20-я пехотная бригада, располагавшиеся в районах Ховинма и западнее Юустила.
На этом же направлении находился и резерв верховного главнокомандования финской армии - немецкая 122-я пехотная дивизия, которая была срочно переброшена сюда из Эстонии.
В Финском заливе (в восточной его части) противник сосредоточил и значительные военно-морские силы, в его -распоряжении находилось немало боевых самолетов.
А что же представляла собой вражеская оборона на островах? Это - цепь стрелковых окопов и пулеметных гнезд, прикрытых огнем артиллерии и минометов, расположенных как тут же, на островах, так и на материке.
Проволочных заграждений на островах было мало, но зато взрывных - хоть отбавляй: минные поля устанавливались не только в прибрежной полосе, но и на мелководье. Они также прикрывались пристрельным огнем пехоты и артиллерии.
Действия гарнизонов островов поддерживали 31-я артиллерийская батарея, минометные средства 1-й кавалерийской бригады и 2-й бригады береговой обороны. Всего - 130 орудий и минометов калибра от 75 до 220 миллиметров.
Здесь следует уточнить, что времени на ведение разведки у нас, естественно, почти не было, поэтому все приведенные выше данные штаб нашей армии заполучил в основном от командований как фронта, так и Кронштадтского морского оборонительного района.
* * *
В период подготовки к операции на КП нашей армии приехал командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц. Здесь он встретился с командармом 59 генералом И. Т. Коровниковым.
После обмена приветствиями Коровников спросил Трибуца:
- Владимир Филиппович, какими силами будут располагать моряки адмирала Ралля в предстоящей операции?
- Немалыми, - ответил В. Ф. Трибуц. - В десантной операции будут участвовать морские бронекатера с танковыми башнями, бронированные катера-охотники, тоже имеющие артиллерию, торпедные катера, катерные тральщики, десантные тендеры, то есть все, без чего невозможно вести боевые действия в шхерах. Авиация флота - а это около трехсот бомбардировщиков и штурмовиков - надежно прикроет десант с воздуха, обеспечит его высадку и последующее продвижение на островах. С берега будет действовать гвардейская морская артиллерийская железнодорожная бригада, включающая в себя девять батарей с калибром орудий сто тридцать - сто восемьдесят миллиметров.
А для десантирования войск 59-й армии, как тут же пояснил В. Ф. Трибуц, будут выделены два парома, 32 тендера, 30 катеров.
- Кроме того, - вставил присутствующий при этом разговоре начштаба 59-й армии Н. П. Ковальчук, - наши инженерные войска тоже изготовили несколько десятков плотов и лодок. Да часть переправочных средств мы перевезли сюда с Невы и Ладожского озера. В итоге на имеющиеся плавсредства можно будет в один рейс поднять до одного стрелкового полка.
Словом, оперативно-тактические задачи с командованием Краснознаменного Балтийского флота были согласованы. И штаб армии на основе директивы фронта от 2 июля 1944 года и решения командарма приступил к непосредственному планированию операции.
Из многих десятков островов Выборгского залива нам прежде всего нужно было захватить, что называется, опорные, крупные острова, такие, как Тейкар-Сари, Суонион-Сари и Раван-Сари, которые запирали вход в него. А овладев ими, можно было затем очищать от противника и более мелкие острова, превращая их в своеобразные "пролеты моста", ведущего к северному побережью Выборгского залива.
