Видимо, продолжать доставать его смысла нет. Молча сидим попиваем кофе. От этого молчания мне становиться тошно. Начинают мелькать перед глазами картины вчерашней сцены. Моё второе “я” меня поджучивает: «Поговори с ним о вчерашнем!» Вот только что мне сказать? И как это сказать? Как ему сказать, что он мне причиняет вред? Джэр какой-то неразговорчивый. Может, он сам всё понимает и молчит. Как мы будем с ним вместе, если он не может себя контролировать? Я знаю, что альфы обладают отличным самоконтролем! Но почему я в нём этого не вижу? Неужели Эмма права была, говоря, что он эгоист?.. Мои мысли перебивает телефонный звонок Джэра.

— Да! — грубо отвечает. — Я из тебя душу вытрясу, если ты мне это не сделаешь! — “что” не сделаешь? И чью душу он вытрясет?

Может, это кто-то из волков, а может кто-то из подчиненных?

Неприятный разговор продолжается ещё несколько секунд. Я вижу какою-то озадаченность в его глазах.

— Джэр? — набираюсь смелость и пытаюсь спросить его.

— Что? — он поднимает на меня взгляд.

— У тебя что-то случилось? — он хмурит брови и недовольно смотрит на меня. — Почему ты мне никогда ничего не рассказываешь? — тихо произношу, пытаясь достучаться до глубины его души.

Он продолжает пронзать меня злобой.

— Я не пытаюсь влезть в твое личное пространство! Я просто переживаю за тебя, — он отводит взгляд и молчит. Понимаю, что на этот вопрос он мне не ответит. Когда я завожу разговор, он постоянно умалчивает или переводит тему. Но сейчас я настроена во всём разобраться.

— Джэр, где ты пропадал вчера? — он снова смотрит на меня со злобой. Но после вчерашнего “адского красного” этим меня ему не напугать. — Ты звонишь и приходишь тогда, когда этого хочешь ты! На мои звонки ты вообще не отвечаешь! — психую и встаю из-за стола. — Это ненормальные отношения! — начинаю выплескивать все, что накопилось.

— Сядь на место! — приказным, но спокойным тоном говорит мне.

— Нет! — выпаливаю на ходу. — Я так не хочу! Я так не могу! Джэр, сейчас не феодальный строй! — от обиды у меня встает ком в горле. Я еле себя держу, чтоб не разрыдаться.

Сейчас мне будет достаточно того, чтоб он встал и обнял меня. В его объятьях я успокаиваюсь и прощаю ему всё. Но он этого не делает, будто провоцирует меня на истерику.

— Джэр, я еле пережила эту ночь! — думаю, рассказывать о физической боли не стоит. Он не дурак, и так должен понимать, о чём идёт речь. — Что за демон в тебе таится? Неужели ты получаешь удовольствие, причиняя мне боль? — снова чуть ли не шепчу эти слова. — Почему ты себя не контролируешь в полнолуние? — наворачиваются слёзы на глазах. Я отворачиваюсь и прохожу в гостиную, чтоб он этого не видел.

— Я контролирую себя, — он встаёт из-за стола.

— Что? Ты называешь это контролем? — и здесь я понимаю, что он действительно получает от этого удовольствие. — Ты всё выплескиваешь нарочно на меня!

Джэр резко хватает меня ниже плеч за руки, прижимая их к телу. Поднимает меня вверх. Ставит ногами на диван и тем самым сажает вниз. Сердце моё бьётся, как мотылёк в клетке. Я сажусь, подгибая и прижимаясь к ногам. Он садится на край стола напротив и смотрит мне в глаза.

— Я не раз тебя предупреждал. Отталкивал от себя, но ты настойчиво вешалась мне на шею, — что? Вешалась ему на шею? У меня отвисает челюсть. — Я понимаю: ты боишься, что для тебя это может кончиться трагично, — трагично! Чёрт его возьми! О чём он? Не могу себе представить ничего хуже этой ночи. — Я не убиваю своих партнёрш, — странно как-то усмехается.

— Джэр, кто я для тебя? — вопрос сам напрашивается в моей голове.

— Пойми малыш. Мы не пара! — его слова бьют ножом в самое сердце. — Мне не нужна девушка! — у меня дрожат зубы и я прикусываю нижнюю губу, чтоб не слышен был стук. — Я понимаю, тебе вчера было немного трудно. А как насчёт остального времени? — он прав, вне полнолуния мне с ним хорошо. — Не буду скрывать. Да. Ты ещё та штучка! — штучка? — Ты заводишь меня с пол-оборота. Если ты ждала от меня чего-то другого, то я не тот принц, которого ты ищешь! Повторю тебе ещё раз! Я не твой и ты не моя! И не пытайся залезть ко мне в душу, — лезть в душу! Переживать и любить его! Это он называет лезть в душу! — Мы делим только взаимную страсть.

— Нет! — слёзы тихо текут из моих глаз. — Джэр, нет! Я люблю тебя, — тихо всхлипывая произношу.

— Амабель, нет! Это не любовь, — он спокоен и хладнокровен.

— Джэр, да! Не будь таким чёрствым! — навзрыд произношу.

— Сейчас тебе нужно успокоиться. Потом ты поймешь, что я был прав, — вытирает мне слёзы.

— Неужели я всего лишь для тебя Игру...

— Тише, — он зажимает указательным пальцем мне губы. — Мы не будем использовать это слово. Я знаю, что для тебя оно неприемлемо. У нас просто взаимное желание... — Джэр нежно целует меня в мои распухшие губы от рева. — Тебе лучше поспать, а мне нужно отлучиться, — он берёт куртку в руки и выходит. — Я скоро буду.

====== Глава 33. Слезы. ======

Не шевелясь, продолжаю сидеть на диване. Моё второе “я” забилось в угол. Пытаюсь переварить то, что сейчас произошло. Я, как маленький ребёнок, прижимаюсь к своим коленям и плачу. Так хочу, чтобы всё это оказалось страшным сном. На какое-то мгновение я считала себя самой счастливой. А теперь при мысли, что он меня не любит, жизнь просто невыносима. Почему же всё так вышло? Почему всё внутри меня кричит об обратном? Я не верю, что Джэр не любит меня. Вспоминаю каждое его слово, и будто заново всё переживаю. Вот теперь доходят слова Тома до моих ушей. Только от этого мне хочется плакать ещё сильнее. Сидя и плача в тишине, я слышу, как разрывается мой телефон. Я вытерла слёзы и пошла в спальню за ним. Пропущенные звонки от Эммы. Мне стало только хуже, и я снова разревелась. Я не стала перезванивать. Наверное, и слова не смогу вымолвить. Вытираю слёзы и вдыхаю воздух поглубже. Смотрю на фотографию Джэра в рамке. Он такой красивый! Его черты лица, его взгляд и его ехидная улыбка – всё кажется таким родным. Слёзы снова текут по щекам. Несмотря на причинённую им боль, я не могу запретить себе его любить. Провожу ладонью по его фотографии. Душа раздирается от боли.

— Джэр, ну почему? Почему всё так? — слёзы капают на фотографию. — Не хочу жить без тебя, и так я тоже не могу! — всхлипываю и вытираю слёзы. — Прости меня.

Ставлю фотографию на место. Снимаю майку и надеваю свои вещи. Аккуратно складываю её и кладу в комод. Умываюсь прохладной водой, чтоб хоть как-то остудить горящее лицо от слёз. Выхожу и медленно плетусь к лифту. Вспоминаю, как первый раз вёл меня за руку к себе. Я накручиваю себя снова и снова воспоминаниями. Душевная боль пронзает до невозможности, и ничего не могу поделать с этим.

— Передадите Мистеру Хагенсу, — оставляю ключи консьержу.

— Да, конечно, — он берёт ключи. — С вами всё в порядке?

Я пропускаю это мимо ушей и выхожу из холла. Холодный утренний ветерок остужает мои щеки. Медленно иду в сторону общаги.

Будничное утро. Все куда-то спешат, мелькая мимо меня. Жизнь течёт, а для меня будто время остановилось. Поднимаю голову и смотрю на небо. Ярко светит утреннее морозное солнышко. Слепит глаза. Прохожу мимо магазина детских игрушек. Довольные дети ведут родителей в магазин. Детские глаза горят ярким огоньком. Вот только у меня при виде всего это бежит неприятная дрожь по телу. Быстрыми шагами прохожу мимо. Теперь я убегаю от самой себя. Мне никогда больше не быть прежней.

— Привет, — захожу в комнату.

— Привет, — тихо произношу.

— Как ты? — Эмма пытается смотреть мне в глаза, а я отворачиваюсь.

— Всё хорошо, — целую Дэвида. — Что вы делаете? — Эмма ходит по комнате и собирает вещи.

— Я тебе с утра раз десять звонила! — возмущённо говорит.

— Прости, на беззвучном был телефон, — плюхаюсь без сил на свою кровать.

— Амабель, — Эмма подходит ко мне. — Что с тобою?

— Ничего такого, — утыкаюсь в подушку лицом. Перина быстро впитывает мои слёзы.