В число популярных тем «Кодексов» входили супружеские отношения. Например, в 1827 году Шарль Шабо выпустил книгу «Брачная грамматика, или Основные принципы, с помощью которых можно выездить жену, выучить ее прибегать по первому зову и сделать покорнее овцы, сочинение, изданное двоюродным братцем Ловласа». А в мае 1829 года вышел из печати «Брачный кодекс, содержащий законы, правила, применения и примеры удачных женитьб и счастливых браков» (в котором, между прочим, едва ли не треть текста составляют обширные цитаты из наполеоновского Гражданского кодекса). На титульном листе стояло имя Рессона, но многочисленные совпадения с «Физиологией брака» позволили исследователям предположить, что часть этой книги выправлена Бальзаком, а часть написана им самим (одна из наиболее разительных параллелей состоит в том, что в «Брачном кодексе» обманутый муж сравнивается с потенциальной жертвой Минотавра, подстерегающего его в недрах лабиринта; между тем в «Физиологии брака» Бальзак предложил для характеристики обманутых мужей «ученый» неологизм «минотавризированные»[12]). Работая над первоначальной «Физиологией», Бальзак, по-видимому, раздумывал над заглавием «Кодекс супруга, или О способах сохранить верность своей жены»; во всяком случае, среди его бумаг сохранился такой набросок.
«Физиология брака» выросла из «Кодексов», но разительно от них отличается. Чтобы понять ее оригинальность, достаточно сравнить ее с «Брачным кодексом» 1829 года: на фоне бальзаковской книги «Брачный кодекс» выглядит как сценарий (чтобы не сказать краткий пересказ содержания) на фоне романа. Автор «Кодекса» отпускает более или менее удачные, но не слишком глубокие шутки; Бальзак тоже шутит, но шутки у него перемежаются глубокими и тонкими размышлениями о человеческой психологии. Кроме того, книга Бальзака имеет свой «сюжет»: от свадьбы через разнообразные испытания и попытки избежать адюльтера или хотя бы отсрочить его – к эпохе «вознаграждений» (хотя на эту сквозную линию нанизываются многочисленные отступления и вставные анекдоты, все-таки она соблюдается неуклонно). На этом фоне «Кодекс» – явный плод того, что в ХХ веке было названо «бриколажем»; короткие главки приставляются одна к другой в полном беспорядке, а затем вообще сменяются длинной подборкой статей Гражданского кодекса, касающихся брачных уз.
Важно и другое отличие: бальзаковская книга называется не «Кодексом», а «Физиологией», и не потому, что в 1829 году один «Брачный кодекс» уже вышел из печати. А также не потому, что таким образом был определен жанр книги: в 1829 году слово «физиология» еще не употреблялось в качестве жанрового обозначения миниатюрных иллюстрированных описаний того или иного человеческого типа, предмета или установления[13]. Такие «Физиологии» начали выходить десятью годами позже бальзаковской книги, и некоторые из них («Физиология первой брачной ночи», «Физиология обреченного», «Физиология рогоносца» и др.) развивали отдельные ее темы[14]. Бальзак назвал свою книгу «Физиологией брака» в первую очередь ради того, чтобы отослать читателя к другой книге, впервые опубликованной в декабре 1825 года и почти сразу сделавшейся очень популярной. Это «Физиология вкуса», автор которой, Жан-Антельм Брийа-Саварен, в форме полушутливого-полусерьезного трактата попытался исследовать такую важную сферу человеческой жизни, как еда.
«Физиология брака» обязана «Физиологии вкуса» очень многим, начиная с названия и деления не на главы, а на «размышления» (méditations), причем у Бальзака, как и у Брийа-Саварена, этих «размышлений» в книге ровно тридцать. Автор «Физиологии вкуса» почерпнул термин «размышления», конечно, не из нашумевшей новинки 1820 года – «Поэтических размышлений» (Méditations poétiques) Ламартина, а из куда более старинных «Метафизических размышлений» (Méditations métaphysiques) Декарта, изданных впервые в 1641 году, однако можно предположить, что Бальзак, который в своей «Физиологии» отказывается следовать за «романтиками, закутанными в саван» (с. 78), употреблением этого слова не только подчеркивает преемственность по отношению к Брийа-Саварену, но и иронизирует над модным Ламартином, ибо предмет бальзаковских «размышлений» совсем не тот, что у меланхолического поэта.
«Физиология» Брийа-Саварена, как и «Физиология» Бальзака, вышла в свет анонимно; на титульном листе книги Брийа-Саварена было выставлено: «Сочинение профессора, члена многих ученых обществ», у Бальзака место профессора занял холостяк («изданные молодым холостяком»). Кроме того, по-видимому, именно в память о Брийа-Саварене, который в своей книге систематически именовал себя профессором, а книгу свою аттестовал как первый опыт гастрономической науки, Бальзак то и дело называет себя профессором или доктором брачных наук, а свой текст – плодом научных изысканий. У Брийа-Саварена Бальзак заимствовал и некоторые другие приемы: использование пронумерованных афоризмов, содержащих квинтэссенцию авторской премудрости (но у Брийа-Саварена они собраны в начале книги, а у Бальзака разбросаны по тексту), и завещание некоторых тем потомкам. Налицо и тематическое родство: автор «Физиологии вкуса» завещал грядущим поколениям не что иное, как исследование плотской любви и стремления к продолжению рода, то есть в определенном смысле ту тему, которой занялся автор «Физиологии брака».
Наконец, Брийа-Саварен для пущей научности поставил в подзаголовок своей «Физиологии» слова «Размышления о трансцендентной гастрономии», и в этом Бальзак также идет по его стопам: свои размышления он называет «эклектическими». В обоих случаях авторы иронически обыгрывают модную философскую лексику: эпитет «трансцендентный» отсылает к немецкой философии Канта или Шеллинга, о которой французы узнали из книги г-жи де Сталь «О Германии» (1813), а термин «эклектический» – к лекциям, которые французский философ Виктор Кузен (1792–1867) с большим успехом читал в Сорбонне, в частности в 1828–1829 годах, накануне выхода «Физиологии брака». Впрочем, в «Физиологии вкуса» так же мало трансцендентности, как и в «Физиологии брака» – эклектизма в кузеновском понимании этого слова[15]. Можно, конечно, считать, что Бальзак выступает «эклектиком» в том смысле, что все время колеблется между решительным осуждением адюльтера и не слишком хорошо скрываемым сочувствием к нему, между восприятием женщины как злого гения, все силы которого направлены лишь к одному – обмануть мужа, и сочувствием «слабому полу», чье положение в обществе ложно и неблагополучно. Но правильнее было бы сказать, что упоминания эклектизма в «Физиологии брака» носят преимущественно шутовской характер и что Бальзак просто не упускает случая посмеяться на наукообразным жаргоном; между прочим, точно такую же функцию исполняют упоминания этого философа в «Брачном кодексе»: «Супружеское согласие может проистекать исключительно из некоей снисходительности, неких взаимных уступок, к которым звание философии приложимо по крайней мере в той же степени, что и к лекциям ученого г-на Кузена»[16].
Хотя в преамбуле к «Трактату о современных возбуждающих средствах» Бальзак счел необходимым специально подчеркнуть, что придумал свою «Физиологию» независимо от Брийа-Саварена, сходства двух книг он не отрицал. Издателю Левавассёру он в августе 1829 года, договариваясь о почти немедленном издании «Физиологии брака», писал, что тот требует от него сделать «за три месяца то, на что Брийа-Саварен потратил десять лет»[17]. Связь двух «Физиологий» была подчеркнута и в издании 1838 года, вышедшем у парижского издателя Шарпантье, который почти одновременно выпустил в том же формате и труд Брийа-Саварена. На контртитуле книги Бальзака значилось:
