Сильнейшим ударом явился приказ No 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, опубликованный 2 марта 1917 г. и в тот же день полученный в Севастополе по радиографу. Хотя приказ No 1, строго говоря, относился лишь к Петроградскому гарнизону (и это через несколько дней было специально подтверждено из столицы), переданный в день своего появления по всем армиям, гарнизонам и флотам, он повсюду стал руководством к действию. "Дисциплинарная власть и меры принуждения по отношению к подчиненным от офицеров отпали, - вспоминал М.И. Смирнов. - Совершилось это само собой, без всякого приказания, силой событий, в числе которых одним из главных был знаменитый приказ No 1. ...Было ясно, что если бы офицер попробовал наложить дисциплинарное взыскание на матроса, то не было сил для приведения этого наказания в исполнение. Для поддержания хотя бы внешнего порядка необходимо было приложить все старания для усиления нравственного влияния офицеров на команду". Личного авторитета Колчака и его нравственного влияния на какое-то время хватило.
В первые дни марта прошли: собрание офицеров в Севастополе, на котором обозначились различия в настроении между двумя группами офицеров; совещание представителей офицеров и команд, на котором было решено (8 марта) организовать Севастопольский центральный военно-исполнительный комитет (ЦВИК); собрания с участием приехавшего из Петрограда И.Н. Тулякова, депутата IV Государственной Думы и члена Исполкома Петросовета; выборы делегации Черноморского флота, отправившейся в Петроград с целью заявить Временному правительству о своей верности (некоторые подробности этих и последующих событий, освещенные с противоположных позиций, см. у М.И. Смирнова и А.П. Платонова).
8 Домбровский, Алексей Владимирович (1882-1954) - капитан 1-го ранга (июль 1917). Окончил Морской кадетский корпус и дополнительный курс Военно-морского отделения Николаевской морской академии, участник Русско-яп. войны (ранен под Цусимой), георгиевский кавалер (1916). Преподавал в Минной школе, участвовал в составлении правил и инструкций по минному делу, был прикомандирован к МГШ. В заграничных плаваниях - на судах Балтфлота и эскадры Тихого океана. В Первую мировую войну командовал эсминцами на Балтфлоте. С 1918 г. - в советском ВМФ, с 1921 по 1925 г. возглавлял Морской штаб Республики, затем - на научной и преподавательской работе.
9 Сушон, Вильгельм Антон Теодор (1864-1933) - германский контр-адмирал (1911), позже вице-адмирал. С октября 1913 г. командовал дивизионом Средиземного моря, руководил прорывом "Гебена" и "Бреслау" в Константинополь, после чего стал командующим турецким (фактически германо-турецким) флотом. В августе 1917 г. в чине вице-адмирала назначен командующим 4-й эскадрой Флота открытого моря (так именовались главные силы германского флота в Северном море), вместе с этой эскадрой участвовал в овладении островами на Балтике. В отставке с 1919 г.
10 Вице-адмирал А.И. Непенин (1871-1917) - убит 4 марта в Гельсингфорсе матросами. Приводимые Колчаком его слова имеют шутливый оттенок: Непенин заботился о развитии авиации на Балтфлоте (правда, не столько для нанесения ударов по противнику, сколько для целей разведки и связи). См. примеч. 54 к ФВ.
11 Погуляев, Сергей Сергеевич (1873-1941) - контр-адмирал свиты Е.И.В. (февраль 1916). В одном выпуске с Колчаком из Морского кадетского корпуса (1894); до конца жизни Колчака оставался с ним на "ты". Адъютант морского министра (1902-1906), морской агент во Франции (1906-1910). На Черноморском флоте командовал эсминцем "Капитан Сакен" (1912-1913), крейсером "Кагул" (1913-1916), 1-й бригадой линейных кораблей (1916). После гибели "Императрицы Марии" по предложению Колчака занял в ноябре 1916 г. пост начальника его штаба, помещавшегося на "Георгии Победоносце". В момент написания письма доживал в этой должности последние дни. В марте 1917 г. Колчак получил две телеграммы от военного и морского министра А.И. Гучкова с настоянием заменить Погуляева другим офицером. Аргументацией первой телеграммы, по свидетельству М.И. Смирнова, было то, что "оставление на ответственных должностях офицеров свиты невозможно и может вызвать нежелательные последствия". Продолжая носить на своих погонах императорские вензеля, Погуляев и вправду вызывал крайнее недовольство в революционной среде. Колчак ответил, что находит указанные мотивы недостаточными. Вторая телеграмма утверждала, что "в Совете рабочих и солдатских депутатов имеются документы, делающие невозможным оставление Погуляева на ответственной должности" (С м и р н о в М.И. Указ. соч., с. 20). После этого Погуляев был заменен Смирновым и переведен в резерв (8 апреля 1917). Весной 1918 г. в чине контр-адмирала зачислен во французский флот, с прикомандированием к МГШ; ушел в отставку после подписания Версальского договора. В 1919 г. по просьбе Совещания русских послов и общественных деятелей принял пост начальника Управления по делам русских военных и военнопленных за границей. В письмах 1919 г. из Парижа Колчаку в Омск информировал его о состоянии дел в русских и союзнических кругах (бесперспективность вербовки добровольцев в армию Колчака среди оказавшихся за границей русских военных, тайные намерения и закулисные действия союзников и т.п.). Двадцатые годы и большую часть тридцатых прожил в Бельгии, где в 1924 г. по его инициативе возник русский Союз морских офицеров в Бельгии. С образованием в 1929 г. Всезарубежного объединения морских организаций вошел в состав его правления. С марта 1936 г. - почетный председатель Объединения офицеров Российской Армии и Флота в Бельгии. Принимал близкое участие в судьбе семьи Колчака, в частности в том, чтобы его сын получил образование. Последние годы жил в Париже, где и умер в январе 1941 г.
12 Имеется в виду гибель "Императрицы Марии", первого корабля дредноутного типа на Черноморском флоте, утром 7 (20) октября 1916 г. в Севастополе, в глубине Северной бухты. См. примеч. 51 к ФВ, а также: И о ф ф е А.Е., С п и р и д о н о в а Л.И. Адмирал А.В. Колчак и гибель линейного корабля "Императрица Мария". - "Русское прошлое. Историко-документальный альманах". 1994, No 5, с. 62-76.
No 5
26 марта
Г[лубокоуважаемая] А[нна] В[асильевна],
Вчера я отправил через Генмор1 письмо Вам, написанное почти с отчаянием в прескверные минуты дикой усталости от политического сумбура и бедлама, которым я управляю и кое-как привожу пока в порядок. Великодушно простите меня, Анна Васильевна, а вечером первый раз после переворота приехал курьер из Генмора, и я получил сразу два ваших письма от 7 и 17 марта. Мне трудно изложить на бумаге, что я пережил, когда вынул из пакета со всякой секретной корреспонденцией Ваши письма. Ведь мне казалось, что я не получал от Вас писем какой-то невероятно длинный период (8 дней). Ведь теперь время проходит, с одной стороны, совершенно незаметно и с невероятной быстротой, а вчерашний день кажется бывшим недели тому назад. Ведь в Вас, в Ваших письмах, в словах Ваших заключается для меня все лучшее, светлое и дорогое; когда я читаю слова Ваши и вижу, что Вы не забыли меня и по-прежнему думаете и относитесь ко мне, я переживаю действительно минуты счастья, связанные с каким-то спокойствием, уверенностью в себе; точно проясняется все кругом, и то, что казалось сплошным безобразием или почти неодолимым препятствием, представляется в очень простой и легко устранимой форме; я чувствую тогда способность влиять на людей и подчинять их, а точнее, обстановку, и все это создает какое-то ощущение уравновешенности, твердости и устойчивости. Я не умею другими словами это объяснить - я называю это чувством командования. Пренеприятно, когда это чувство отсутствует или ослабевает и когда возникает сомнение, переходящее временами в какую-нибудь бессонную ночь, в нелепый бред о полной несостоятельности своей, ошибках, неудачах, когда встают кошмарные образы пережитых несчастий, при неизменном представлении, относящемся до Анны Васильевны как о чем-то утраченном безвозвратно, несуществующем и безнадежном. Иногда достаточно бывает хорошо выспаться, чтобы это прошло, но иногда и это не помогает.
