- Психологическая схема снята и зарегистрирована, - бесстрастно произнес динамик.
- Что? - Керри покрутил ручку. - Интересно, что это было? Какая-то любительская станция... нет, их антенна не ловит. Странно...
Он пожал плечами, перебрался на кресло возле полки с пластинками и окинул взглядом названия и фамилии композиторов. Куда это делся "Туонельский лебедь"? А, вот он, рядом с "Финляндией" ["Туонельский лебедь", "Финляндия" - симфонические поэмы финского композитора Яна Сибелиуса (1865 - 1957)]. Керри снял альбом с полки и развернул на коленях. Свободной рукой достал из кармана сигарету, сунул в рот и принялся на ощупь искать на столике спички. Нащупал, зажег, но спичка тут же погасла.
Он бросил ее в камин, и уже собрался зажечь следующую, когда внимание его привлек какой-то звук. Это была радиола, она шла к нему через комнату. Непонятно откуда возникло длинное щупальце, оно взяло спичку, чиркнуло ею о нижнюю поверхность стола столешницы, как это всегда делал сам Керри, и подало ему огонь.
Керри действовал автоматически. Он затянулся дымом, после чего резко выдохнул его с раздирающим легкие кашлем. Он сложился пополам и некоторое время ничего не видел и не слышал.
Когда он снова оглядел комнату, радиола стояла на своем месте.
Керри закусил губу.
- Марта? - позвал он.
- Суп на столе, - донесся голос Марты.
Керри пропустил ее призыв мимо ушей. Он встал, подошел к радиоле и подозрительно осмотрел ее. Штепсель был вытащен из розетки, и Керри осторожно воткнул его на место.
Потом присел, чтобы осмотреть ножки. Отлично отполированное дерево. Он пощупал их, но это тоже не дало ничего нового - дерево, твердое и совершенно мертвое.
Черт возьми, каким же чудом...
- Обед! - снова крикнула Марта.
Керри швырнул сигарету в камин и медленно вышел из комнаты. Жена она как раз ставила на стол соусник - внимательно посмотрела на него.
- Сколько мартини ты выпил?
- Только один, - ответил Керри. - Я, кажется, заснул. Да, точно.
- Давай, закусывай, - скомандовала Марта. - Это твой последний шанс отъесться на моих хлебах, по крайней мере, на этой неделе.
Керри машинально нащупал в кармане бумажник, вынул из него конверт и бросил его Марте.
- Вот твой билет, ангел мой. Не потеряй.
- Правда? Целое купе только для меня одной? - Марта сунула билет обратно в конверт, радостно бормоча что-то. - Ты точно справишься без меня?
- Что? А, да-да, думаю, справлюсь, - Керри посолил авокадо и встряхнулся, словно освобождаясь от дремы. - Конечно, справлюсь. А ты езжай в Денвер и помоги Кэрол родить ребенка. Главное, что все остается в семье.
- Она моя единственная сестра. - Марта широко улыбнулась. - Ты же знаешь, какие они с Биллом нескладные. Им нужна твердая рука.
Керри не ответил. Он размышлял, наколов на вилку кусок авокадо и бормоча что-то о Почтенном Беде.
- О чем это ты?
- У меня завтра лекция. Каждый семестр возимся с этим Бедом, черт его знает - почему.
- Ты уже подготовился?
- Конечно, - кивнул Керри.
Он читал в университете уже восемь лет и знал программу наизусть.
Немного позже, за кофе и сигаретой, Марта взглянула на часы.
- Скоро поезд. Пойду закончу собираться. Посуду...
- Я помою. - Керри пошел в спальню следом за женой, делая вид, что помогает ей. Потом отнес чемоданы в машину. Марта уселась, и они поехали на станцию.
Поезд пришел вовремя. Полчаса спустя Керри поставил машину в гараж, вошел в дом и зевнул, как крокодил. Итак: посуда, пиво и в постель с книжкой.
Подозрительно поглядывая на радиолу, он пошел на кухню и принялся мыть посуду. В холле зазвонил телефон.
Звонил Майк Фицджеральд, он читал в университете психологию.
- Привет, Фиц.
- Привет. Марта уехала?
- Да, я только что со станции.
- Хочешь немного поболтать? У меня есть неплохое шотландское. Забежишь на часок?
- С удовольствием, - ответил Керри, снова зевая. - Но я буквально валюсь с ног, а завтра у меня тяжелый день. А как у тебя - все отменили?
- Если б ты только знал! Я только что окончил просматривать прессу, и мне нужно встряхнуться. Что с тобой?
- Ничего. Подожди минутку. - Керри положил трубку, оглянулся и у него перехватило дух. Что такое?!
Он пересек холл и остановился в дверях кухни, вытаращив глаза. Радиола мыла посуду.
Он вернулся к телефону.
- Ну что? - спросил Фицджеральд.
- Моя новая радиола, - сказал Керри, старательно выговаривая слова, моет посуду.
Какое-то время Фиц молчал, потом рассмеялся, но как-то неубедительно.
- Что ты несешь?!
- Я позвоню позже, - сказал Керри и положил трубку. Он постоял, не двигаясь, кусая губы, потом вернулся на кухню и стал разглядывать аппарат.
Радиола стояла к нему задом, манипулируя с посудой несколькими худосочными конечностями: погружала ее в горячую воду с моющим составом, драила щеткой, ополаскивала в чистой воде и наконец ровно устанавливала на сушилку. Лапки, похожие на плети, были единственным доказательством активности устройства. Ножки казались твердыми и несгибающимися.
- Эй! - окликнул Керри.
Ответа не было.
Он осторожно приблизился. Щупальца росли из отверстия под одной из ручек. Провод бесполезно болтался сзади. Значит, работает без питания. Но как...
Керри отступил на шаг и вытащил сигарету. Радиола тут же повернулась, вынула из коробка спичку и подошла к хозяину. Керри недоверчиво заморгал, глядя на ее ноги. Они не могли быть деревянными - сгибались, как резиновые.
Радиола поднесла Керри огонь и вернулась к раковине мыть посуду.
Керри позвонил Фицджеральду.
- Я тебя не дурил. Либо у меня галлюцинации, либо еще что-то в этом роде. Эта чертова радиола дала мне прикурить.
- Подожди-ка, - неуверенно прервал его Фицджеральд. - Это шутка, да?
- Нет. Больше того, я сомневаюсь, что это галлюцинация. Это уже твоя область. Ты мог бы заскочить и постучать меня молотком по колену?
- Хорошо, - ответил Фиц. - Дай мне десять минут и приготовь что-нибудь выпить.
Он дал отбой, а Керри, кладя трубку на рычаг, заметил, что радиола прошла из кухни в гостиную. Своими угловатыми формами аппарат напоминал какого-то жуткого карлика и будил неопределенный страх. Керри вздрогнул.
Пойдя следом за радиолой, он нашел ее на обычном месте, неподвижную и безмолвную. Он поднял крышку, тщательно осмотрел шкалу, звукосниматель, все кнопки и рукоятки. Внешне все соответствовало норме. Он еще раз тронул ножки. Все же они не были деревянными, скорее, из какого-то пластика, только очень твердого. А может... может, все-таки из дерева? Чтобы убедиться, нужно поцарапать полировку, но Керри не хотел портить свое приобретение.
Он включил радио - местные станции ловились отлично. "Чисто говорит, - подумал Керри, - неестественно чисто. Так, теперь проигрыватель..."
Он вытащил наугад "Шествие Бояр" Хальворсена, положил пластинку на диск и закрыл крышку. Полная тишина. Детальный осмотр подтвердил, что игла ровно скользит по звуковой канавке, но без малейшего акустического эффекта. В чем же дело?
Керри снял пластинку, и в ту же секунду у двери позвонили. Пришел Фицджеральд: худой, как палка, с лицом, разлинованным морщинами, словно хорошо выделанная кожа, со спутанной шапкой седеющих волос.
- Где мой стакан?
- Извини, Фиц. Пошли на кухню, я сейчас приготовлю. Виски с водой?
- Согласен.
- О'кей. - Керри пошел первым. - Но пока не пей - я хочу показать тебе свое новое приобретение.
- Радиолу, что моет посуду? - спросил Фицджеральд. - Что еще она может?
Керри подал ему стакан.
- Не хочет играть пластинки.
- Ну, это мелочи, раз уж она работает по дому. Давай взглянем на него.
Фицджеральд перешел в салон, выбрал с полки "Послеполуденный отдых фавна" и подошел с пластинкой к аппарату.
- Не включено.
