Россия преодолела Смуту и воссоздала государство только благодаря решимости русских людей покончить с узкими местными и сословными интересами и желанию объединить силы для спасения отечества. 4 ноября – наш новый национальный праздник – это как раз день, когда россияне 400 лет назад, в 1612 г., перед Богом дали клятву сотрудничества и сдержали её. В результате – возродилась Россия, а авантюристы и интервенты были разбиты и изгнаны.

Пока русское общество сохраняло солидарность, страна крепла и развивалась. В 1613 г. на Земском Соборе русский народ избрал на царство Михаила Романова, а в 1649 г. Россия приняла на Соборе новый свод законов, который предусматривал, что все, от царя до простого крестьянина, должны нести обязательство – тягло – в пользу общества. Одни несли тягло своим трудом, другие – воинской службой, третьи – церковным служением. При этом все, за исключением небольшой группы рабов – холопов, оставались лично свободными русскими гражданами.

При Царе Михаиле и его сыне Царе Алексее быстро осваиваются громадные пространства Сибири. Начало покорению Сибири положил поход 1581–1582 гг. небольшого отряда донских казаков под началом Ермака Тимофеевича (погибшего в Сибири в 1584 г.). Тогда, в последние годы царствования Ивана IV, казаки разгромили Сибирское ханство, расположенное по Оби и Иртышу, и принудили местные тюркские и финские племена платить дани не сибирскому хану Кучуму, а Московскому Царю. В 1604 г. казаки закладывают городок на Томи – будущий Томск, в 1632 г. – Якутск. В 1648 г. казак Семён Дежнёв достиг пролива, отделяющего Азию от Америки, который позже получил имя Беринга. В это же время русские проникли в долину Амура и в 1640–1650-х гг. заняли большую часть левобережья этой великой реки. К середине XVII в. русское население Сибири достигало 150 тысяч человек, что вполне соизмеримо с численностью белого населения будущих США в эти годы. При двух первых Романовых Сибирь от Уральских гор до Тихого океана и от полярных льдов до долины Амура становится частью Московского государства.

Политическое и нравственное возрождение Восточной Руси было столь очевидно, что народ Руси Западной впервые за двести лет пожелал быть вместе с ней. Конечно, сказалось и насильственное ополячивание западнорусских дворян, и закрепощение поляками крестьян Малой Руси, но вожди западнорусского восстания 1648 г. стремились к союзу с Московским Царством не только потому, что Польша становилась всё более враждебной русскому и православному строю жизни, но и потому, что Московская Русь более не вызывала опасений. Да, за прошедшие двести лет москвичи очень отстали культурно, очень ожесточились в своей вражде ко всему иноземному, но Цари новой династии Романовых правили не против народа, а вместе с народом, опираясь на всесословный Земский Собор. Всеобщее тягло было более общегражданским учреждением, чем полная личная зависимость крестьян от панов в Польше. Некоторых просвещенных малороссов настораживал воинствующий антикатолицизм первых Романовых. При всей вражде к полякам и католикам русские Западной части Руси привыкли жить с ними бок о бок и видеть в них христиан, пусть и другого закона. Но в горячке национального восстания жители Малой России не усматривали в такой религиозной нетерпимости московского правительства большой беды.

18 января 1654 г. в городе Переславле малорусские казаки единогласно проголосовали за признание над собой суверенитета Московского Царя, правда, не абсолютного. В договоре с Москвой Богдан Хмельницкий добился подтверждения всех тех вольностей и прав, которыми казаки Запорожской Сечи пользовались в Польском государстве. Царь Алексей Михайлович согласился принять в свое подданство жителей Малой Руси и стал титуловаться Царём Великой, Малой и Белой России. Это согласие стоило России возобновления войны с Польшей, опять трудной и долгой, но, в конечном счете, успешной. Всё левобережье Днепра и Киев вошли в Московское государство. После трехсот лет разделения Восточная и Западная Россия вновь соединялись в одно православное, соборно управляемое царство.

Но за три века пребывания в Литовско-Польском государстве западно-русский народ сильно изменился в сравнении с народом восточнорусским. Другим стал говор русского языка, иными – бытовые привычки, гражданское самосознание, тип образованности. Если на восточную часть русского народа неизгладимую печать наложило длившееся четверть тысячелетия пребывание в ордынской неволе, то на западную его половину еще большее влияние оказало трехсотлетнее существование в католической, открытой на Запад Европы, Литве и Польше. Очень большое значение имело и то, что Западная Русь всегда оставалась частью всемирной Православной Церкви, а Русь Восточная с 1448 г. замкнулась в церковной самоизоляции. Царь Алексей Михайлович решил исправить этот недостаток. Формально Русская патриаршая Церковь уже давно была признана всеми Православными Церквями как равночестная сестра. Но фактически строй православного богослужения в Москве и Киеве стал сильно отличаться за века разрыва. Сознавая ошибочность самочинной автокефалии и желая действительно стать всеправославным царем, Алексей Михайлович и его «собинный друг» Патриарх Никон приняли решение выправить богослужебные книги Великой Руси по греческим образцам. В 1666 г. был созван Освященный (т. е. церковный) собор, который однозначно осудил и русское старое благочестие, и его главный памятник – решения Стоглавого собора 1551 г.:

«А собор, иже бысть при благочестивом Великом Государе Царе и Великом князе Иоанне Васильевиче, Всея России Самодержце, от Макария, митрополита Московского, и что писаша о знамении честнаго креста, сиречь о сложении двою перстов и о сугубой аллилуйе и о прочем еже писано нерассудно простотою и невежеством, в книзе Стоглаве; и клятву, юже без рассуждения и неправедно положиша, – мы, православные патриарси… и весь священный собор тую неправедную и безрассудную клятву Макариеву и того собора разрешаем и разрушаем, и той собор не в собор и клятву не в клятву, но ни во что вменяем, яко же и не бысть. Зане той Макарий митрополит и иже с ним мудрствоваша невежеством своим, безрассудно, якоже восхотеша сами собою, несогласяся с греческими и с древними хартейными словенскими книгами, ниже со вселенскими святейшими патриархи о том советоваша и ниже совопросишася с ними».

Если бы русское общество сохраняло уровень общей и церковной культуры и присущую преподобному Сергию и его последователям нестяжателям духовную трезвость, оно вряд ли бы преткнулось на мелких обрядовых различиях и послушало бы увещевания Константинопольского патриарха Паисия: «Не следует думать, будто извращается наша православная вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование, несколько отличающееся в вещах несущественных… если только в главном и важном сохраняется согласие со Вселенской Церковью». Но русское общество привыкло видеть существенное в церковных мелочах, а многие существенные моменты веры по слабости образования вообще оставались вне понимания большинства православных русских людей. Сто лет до того от невежества были возведены на уровень непогрешимой святыни мелочи церковного обихода, отличающие Русскую Церковь от Греческой. Теперь, в 1666 г., от того же невежества святыней объявлялись мелочи противоположные, сближающие нас с греками. С точки зрения сегодняшнего учения Церкви новые изменения были несущественны и не нужны. Но Царь и Патриарх объявили «старую веру» государственным преступлением. В ответ приверженцы старого русского обряда (старообрядцы), среди которых было немало образованных священников, монахов и мирян, объявили Царя и Патриарха антихристом.

Сменить в один день благочестивые привычки веры могли или очень мудрые люди, которые обряду не придают самодовлеющего значения, или люди, вовсе к вере равнодушные и готовые следовать воле власти, куда бы она ни указала. Первых на Руси в XVII веке было очень мало, вторых – большинство. И именно такие равнодушные люди составили большинство Русской Церкви нового обряда. Люди же с немудрой, но горячей верой почти все ушли в Раскол, и значительная часть истово верующих русских людей оказалась гонимой и преследуемой русским же государством. Не менее двадцати тысяч человек были убиты или покончили с собой из-за сопротивления царским и Никоновым нововведениям. Раскольники оставались вне государственной Русской Церкви до тех пор, пока существовала государственная Церковь в России, то есть до 1918 г. Эта рана, явившаяся причиной многих болезней, не уврачёвана полностью и до сего дня.