В следующий миг, напрочь позабыв о сохранившейся во мне драконьей магии, я впала в ступор, решив, что стала жертвой упомянутых магом тварей. Мелькнувшая в пространстве тень метнулась ко мне и ощутимо ударила в грудь, а в голове раздался радостный вопль:

«Малы-ы-ышка!»

«Ворон! Мой ты хороший! Ты меня напугал», – говорила укоризненно, но у самой рот до ушей, а руки уже вовсю тискали принявшего обличье кота демона.

И вот же чудо – опять мне тепло, хорошо, и даже завывающий в ущелье ветер совсем не ощущается.

«Прости, не мог сдержаться! Я безумно рад, что ты вернулась».

«Как ты понял, что я – это не она?» – спросила, с тоской вспоминая Поля.

«Мы с тобой связаны, – ответил леросс, а у меня мелькнула горькая мысль о том, что мы с Полем тоже якобы связаны. – Я не хотел, чтобы ты уходила. Но оставшись тут, страдала бы. Я верил, что найдешь путь назад. А она… Она слишком прямодушная и наивная. В общем, скучная. Даже чувства юмора нет».

«Хм, может, поэтому Поль и потерял ко мне интерес?» – ни к кому конкретно не обращаясь, подумала я.

«Не говори глупостей, малышка. – Леросс лизнул меня в щеку и добавил: – Этот крылатый настолько ослеп от любви, что в этой слабой тени тебя и то души не чаял, а уж теперь…»

Горько вздохнула в ответ, но промолчала. Сейчас, когда рядом находилось дорогое сердцу существо, которое, в отличие от кое-кого, меня не предало, даже думать о плохом не хотелось.

«Я тебя тоже люблю! – на этот раз лизнув меня в нос, молвил Ворон и, соскользнув с рук, обернулся конем. – Прости, упряжи нет», – усмехнулся, опускаясь на передние ноги, чтобы я могла взобраться к нему на спину вместе со своими баулами.

Ехали молча. Леросс не спешил, понимая, что мне не очень-то удобно, да и сумки так и норовили сползти и уволочь меня за собой. Говорить не хотелось. Не потому, что нечего было сказать, а потому что новости, какие могла поведать, приятными назвать было сложно. Я просто-напросто была счастлива ощущать близость Ворона, исходящие от него радость, нежность, тепло. Хоть кто-то встретил меня именно так, как того хотелось, не сдерживая чувств и не скупясь на их выражение.

В начинающих сгущаться сумерках миновали ворота Лермонта. Стражники так же, как и раньше, безразлично взирали на окружающий мир, даже не удостоив нас взглядом. И вот мы уже неспешно едем по тихим, занесенным снегом улочкам. Видимо, из-за окружающих долину гор климат здесь был холоднее, и весна сюда еще не добралась. Тишина и покой полузаброшенного городка как нельзя лучше гармонировали с моим внутренним состоянием, и вдруг…

Кто-то выскочил из подворотни и бросился прямо под ноги Ворону. Леросс заржал от возмущения, едва не встав на дыбы, но сдержался. Однако неожиданная резкая остановка и мое не особо-то устойчивое положение все равно сделали свое дело, и я сверзилась на дорогу.

– Осторожнее нельзя? – буркнула я, обращаясь к облаченной в какие-то обноски женщине.

Та ощерилась в редкозубой улыбке, подскочила ко мне и, схватив за руку, сверкнула из-под спадающих на лицо спутанных прядей белесыми бельмами глаз, заголосив на всю округу:

– Твой враг – дурак! Потому что ест гулак! Догадайся, кто же он, если это не дракон! Ха-ха-аха-а-а… – Отпустив мою руку, она разразилась хохотом и унеслась куда-то прочь.

Что это вообще было?

«Не принимай все близко к сердцу», – раздался в моей голове голос Ворона. Он снова опустился на передние ноги, чтобы я могла забраться на него.

– Угу, – буркнула я и взобралась на спину леросса.

Теперь я крепче вцепилась в его гриву, словно это могло уберечь меня от падения в следующий раз. Но больше ничего не случилось. Поднимались к «Драконьему Гнезду» уже в темноте. Чего уж тут скрывать, было страшновато, но леросс уверенно топал вверх, видимо его зрение отличалось от нашего, человеческого. У ворот в замок меня встретила тишина. Я-то привыкла, что гостей всегда примечали еще на подходе, и стоило приблизиться, либо открывали ворота, либо спрашивали, кто там. А тут словно вымерли все.

– Есть кто-нибудь? – что есть силы крикнула я, но ответом была тишина.

Странно. Даже если бы Винс с Сейлой куда-то отправились, слуги-то все равно должны были остаться, так где же все? Слезла с Ворона, бросила свои торбы на землю. Покричала еще. Даже в ворота попыталась постучать, да что толку-то при их толщине! Минут пятнадцать ничего не происходило, а потом некто, не задавая вопросов, слегка приоткрыл одну створку ворот. Только-только моему лероссу просочиться. Подхватила свои баулы. Вошли, озираясь по сторонам. Мрачно. Ни единого пляриса нигде не светится. Причем это распространяется не только на двор, но и на окна замка. А время-то не настолько уж и позднее.

– Литэ! – раздался откуда-то со стороны превратной башни тихий мужской голос.

Я обернулась, не без труда в свете Деи и Легоса узнав Якова, здешнего конюха.

– Что тут произошло, Яков? – непроизвольно тоже шепотом спросила я.

– Беда, литэ, – боязливо озираясь по сторонам, выбрался из башни на улицу мужчина. – Уезжали бы вы отсюда подобру-поздорову, от греха подальше.

Что за бред? Да и куда мне уезжать? В опустевший город? Так у меня денег даже на оплату постоялого двора нет. А за пределы ущелья не выбраться еще в течение четырех месяцев. Свитков переноса в пространстве, чтобы добраться, например, до столицы, тоже нет.

– Да ты толком-то объясни, что происходит? – спросила я его.

– Тсс… – опасливо косясь по сторонам, прошипел мужик и, ухватив меня за руку, затащил в привратную башню, немедленно заперев дверь на засов.

Раздраженно стряхнула его руку. Вот что тут у народа за привычка хватать меня за рукава? Так и пальто порвать недолго.

– Яков, будь добр, объясни, что тут происходит? Чего ты так боишься?

– Литэ! – как-то очень уж жалобно воскликнул он и начал свой сбивчивый рассказ.

Как выяснилось, со дня нашего отъезда в академию в замке начали происходить страшные вещи. Винс слег с неизвестной болезнью, и замковый лекарь только и может, что бессильно разводить руками – парень медленно, но верно угасает. В то же время стали бесследно исчезать люди. Искали словно сквозь землю провалившихся слуг и находили истерзанные, будто после пыток, бездыханные тела. Усилили охрану замка, строго-настрого запретили его обитателям покидать свои комнаты с наступлением темноты. Казалось бы, муха не пролетит, а все равно, то одного, то другого недосчитывались. И происходило все это исключительно в ночное время. К этому моменту штат прислуги сократился едва ли не вдвое.

– Кто-то говорит, это демоны из долины Мертвых на нас за что-то прогневились, кто-то – что драконы вернулись. Вы бы пересидели тут, а с рассветом уезжали, литэ.

Я лишь вздохнула. Да, тут что-то неладное творится, вот только уезжать мне все равно некуда. Но и на улицу после всех этих кошмаров высовываться страшно вроде как…

«Я с тобой», – раздался в голове голос леросса.

– Все будет хорошо, – сказала я и, отстранив Якова от двери, отперла замок. – Кто бы за этим ни стоял, мы его отыщем.

Мужичок смотрел на меня с каким-то благоговейным трепетом и кивал как болванчик, что-то тихо лепеча себе под нос. Кажется, молился. А я… Я, сжав кулаки для смелости, шагнула во тьму замкового двора, где теперь каждый шорох казался враждебным. Что уж говорить о том, когда леросс ткнулся носом в мое плечо. Как не завизжала, понятия не имею!

Входные двери в замок оказались, в соответствии с местными постановлениями, заперты. Пришлось стучаться. Я переминалась с ноги на ногу, и все время казалось, что кто-то уже дышит в спину. Успокаивало лишь присутствие Ворона. Лероссы все-таки очень сильные демоны. Минут десять никто не открывал, и за это время я успела основательно струхнуть.

– Кто там? – наконец раздался из-за двери робкий и до боли знакомый голос.

– Арлетта, это я, Камилла! Открывай!

– Литэ? – воскликнула с той стороны женщина. – У меня нет ключа… Я мигом!