Автобус все ехал и ехал, до города было еще далеко. Лера, убаюканная долгой дорогой, прикрыла глаза. И тотчас перед ней возникло лицо Юргена, юное и прекрасное, как сказочный сон. Забыв о своем попутчике, она погрузилась в сладкие мечты… Очнулась она уже в городе. Люди торопливо выходили из автобуса, таща свой багаж. Она схватила чемодан и сразу услышала:

— Я помогу вам, не возражаете?

Конечно, это снова был он. Теперь он старался быть очень вежливым и сдержанным. Он взял ее чемодан и понес к выходу.

— Не подумайте, что я навязываюсь. Я ведь не случайно спросил, куда держите путь. Просто я хорошо знаю этот город, а вы, видно, впервые здесь.

— Да, это правда, — сказала Лера. — Мне нужно на студию телевидения.

— Вот как? — Странное выражение появилось у него на лице. — Добраться туда совсем не сложно, — сказал он с улыбкой. — Вот ваш автобус. — Он помог Лере внести чемодан и сказал:

— Если вам понадобится помощь, обращайтесь ко мне.

Лера удивленно поглядела на него.

— Да не волнуйтесь, мы скоро встретимся, вот увидите. — Он улыбнулся одними губами, глаз его не было видно, он снова надел темные очки, кивнул на прощанье, приподнял вверх руку и остался на остановке, провожая взглядом уходящий автобус.

Лера, конечно, и не подумала обернуться, но она как бы чувствовала за спиной взгляд своего нового загадочного поклонника, это немного смущало ее, вызывая в душе странные, противоречивые чувства. Кто он? Что ему надо? Почему он так уверен, что они скоро встретятся?..

С трудом волоча свой чемодан, Лера вошла в мрачноватое здание телестудии к концу рабочего дня. Охранник у входа тупо посмотрел на нее.

— Предъявите документы!

Лера показала свой студенческий билет.

— Это еще что? — вылупил глаза охранник. — Пропуск покажите.

— Понимаете, я приехала на практику, из Москвы. У меня нет пропуска.

Охранник отвернулся, показывая всем своим видом, что разговор закончен.

— Мне надо к директору, — настаивала Лера.

— Нет директора.

— А кто есть?

— Никого нет. Приходите завтра.

— Но я не могу завтра! Я из Москвы, понимаете?

— Да хоть из Парижа! Без пропуска не положено!

— Так мне что, ночевать здесь, под дверью?

— Под дверью не положено. Освободите помещение.

«Что же мне делать? — думала Лера, оглядывая вестибюль студии в надежде увидеть хоть кого-нибудь, кроме охранника. — Как преодолеть этот идиотизм?»

Кругом было совершенно пусто, ни единой живой души. И вдруг она заметила человека, сидевшего прямо на полу и прислонившегося спиной к стене.

— Извините, пожалуйста, вы можете мне помочь? — обратилась Лера к нему.

Человек не шелохнулся. Потом медленно поднял голову, посмотрел на Леру остекленевшим взглядом и изрек, с трудом произнося слова:

— Исчезни, призрак!

— Я не призрак, — обиделась Лера. — Похоже призрак вы сами!

Он медленно поднялся, пошатываясь, двинулся к Лере, его остекленевший взгляд остановился на ней и на миг прояснился.

— Нет, ты — призрак! Елена Троянская, из-за таких начинались войны!

Он качнулся в Лерину сторону и чуть не упал прямо на девушку, она вовремя успела отскочить. Конечно, мотаясь по командировкам, она привыкла ко всему, но это было слишком!

— Вы пускаете на студию только пьяных? — язвительно спросила Лера охранника. — Это и есть пропуск на вашу студию?

— Он сотрудник, — ответил тот без всякого выражения.

— У вас все сотрудники такие? — разозлилась Лера. — Почему ему можно валяться здесь, а мне даже войти нельзя?

— Я сказал — нету никого. Приходите завтра.

— Хорошо, я уйду, но чемодан я оставлю здесь! Я не могу больше таскаться с ним!

— Я за него не отвечаю, — проворчал охранник.

— Да вы… вы мне за все ответите! Что же это за издевательство! — Лера от отчаяния и злости чуть не плакала. Куда деваться? Искать гостиницу? Денег — в обрез. Она вспомнила о Юргене. Наверное, он уже ждет ее! А она так бездарно проводит время на этой дурацкой студии с тупым охранником и каким-то невменяемым алкашом!

Лера пнула ногой чемодан, повернулась и пошла к выходу. И буквально столкнулась в дверях с двумя мужчинами, которые входили в здание студии.

Один из них был среднего роста, широколицый, светловолосый, в строгом костюме, в белой рубашке с галстуком, а другой… Да это же он, ее недавний попутчик! Не иначе — сама судьба прислала его сюда!

Какое-то мгновение они стояли в дверях напротив друг друга, он молча с явным интересом разглядывал Леру, потом словно невзначай взял ее за плечи.

— Вы хотели уйти? Я вас задерживаю? — Он улыбнулся, опустил руки.

— Я… нет… — пробормотала Лера растерянно.

— Но почему у вас такой испуганный вид? У вас — проблемы?

— Я… понимаете, я приехала сюда на практику… с факультета журналистики. Меня не пускают, — сбивчиво говорила Лера.

— Как вас зовут? — спросил он вдруг.

— Валерия Голицына…

— Наши вахтеры столь бдительны, что не пропустят на студию даже члена Политбюро или самого папу римского! Сейчас мы все уладим. Не падайте духом, поручик Голицын! Кстати, познакомьтесь, это наш директор, Александр Николаевич Сазонов.

Директор протянул руку Валерии, подмигнул своему спутнику.

— По-моему, Леонид, ты зря ушел с журфака! Смотри, какие кадры без тебя набрали! Ладно, вы тут беседуйте, а я пойду разбираться с этой дурацкой съемкой, из-за которой нас с тобой вытащили из дома!

Так вот почему этот человек показался ей знакомым! Еще в автобусе Лера старалась вспомнить, где и когда видела его, и только теперь поняла. Конечно, это он! Леонид Красовский был кумиром факультета, где когда-то, еще до поступления Леры, он вел семинар по современному кино Запада. Сам он как режиссер брался за самые острые и заведомо непроходимые темы, фильмы его заставляли бесконечно переделывать, клали на полку, но он с невероятным упорством продолжал работать и почти всегда добивался своего. Он был известен как смелый искатель правды с неуживчивым, скандальным характером, острым языком и едким юмором, его ненавидело и боялось начальство, ему злобно завидовали бездари, чувствуя себя рядом с ним жалкими ничтожествами. Его выгоняли со студий, не давали работать, но он наперекор всему этому умудрялся каким-то невероятным образом делать свое гениальное кино! Лера много раз видела его фотографии — в газетах, журналах. Она смущенно опустила глаза, ей было неловко, что она не узнала его там, в автобусе, и так глупо, как теперь ей казалось, вела себя. Но и он разговаривал с ней довольно странно и вел себя не слишком умно.

— Знаете, Валерия, я обожаю, когда меня узнают, я, право, очень тщеславен! — Красовский рассмеялся, и у него на лице появилось вдруг простодушное, почти детское выражение. — Правда, узнают меня редко, я все-таки не кинозвезда, говорят обо мне все больше всякие сплетни, а пишут вранье и гадости! Он поглядел на Леру, и простодушие в его взгляде сменилось проницательностью ясновидца. — Там, в автобусе, вы были так погружены в себя, задумчивы и печальны, что я решил повалять дурака, чтобы развлечь вас, а потом удивить… И получилось, не правда ли?

«Господи, он словно читает мои мысли, — подумала Лера, — наверное, этого человека следует опасаться, но в то же время с ним так интересно!..»

— Кстати, где вы остановились? — спросил Красовский.

— Пока нигде.

— Что же вы сразу не сказали? Ну-ка пошли к директору. Куда-нибудь вас определим.

Они вместе миновали охранника, и на этот раз он не произнес ни слова. На полу все так же неподвижно сидел галлюцинирующий субъект.

— Между прочим, лучший звукооператор на студии, — произнес Красовский с грустью, — был…

— И давно это с ним? — спросила Лера.

— Давно. — Красовский обернулся к вахтеру. — Послушай, оттащи его в звукоцех, что ли, там хоть диван есть, а то замерзнет на полу.

— Будет сделано, Леонид Аркадьевич! — Охранник схватил под мышки пьяного звукооператора и, что-то ворча себе под нос, поволок его через вестибюль.