Домой Стас не спешил – отца он заранее предупредил, что явится утром, поэтому шел все время пешком, пиная ногами опавшие с деревьев листья, сжимая замерзшие ладони в кулаки и выкуривая одну за другой. Мыслей не было, вернее, были поначалу, но с каждой приговоренной сигаретой их становилось все меньше. Половина пачки ушла меньше, чем за час, добравшись домой, парень тихо отворил дверь, разделся и совершенно без сил повалился в кровать.

Не спалось. В голову лезли мысли, гадкие и паршивые. Стас проклинал дурацкое стечение обстоятельств, зарекался пить все, что крепче чая, и изо всех сил пытался просчитать, что же случится дальше. Лучшим вариантом было бы вести себя так, как прежде, притвориться, будто он был настолько пьян, что ничего не помнит, но обмануть таким образом самого себя не получится. И Стас решил быть честным, принять будущее таким, каким оно решит стать.

«Делай, что должен, и будь, что будет», - припомнил брюнет и глубоко вздохнул – ему казалось, что ничего уже не образуется.

В следующий раз они с Максимом увиделись только во вторник, на утренней пробежке. По обыкновению почти не разговаривали, хотя Стас был на сто процентов уверен, что сейчас блондин смотрит на него совершенно иначе, чем раньше. Расшифровать эти взгляды не получалось, в тонкостях психологии парень совершенно не разбирался, поэтому молча бежал рядом.

И вроде бы они общались как раньше – вместе покурили, коротко обсудив новости, после чего Стас заторопился в институт, потом обменялись смс-ками, через день снова встретились на пробежке, но все это напоминало их общение в самом начале, когда Стас изо всех сил пытался наладить с Максимом общение. С одним лишь отличием – теперь он не ставил перед собой никаких целей, плыл по течению, наблюдая отстраненно, как с каждым днем отношения все больше охлаждаются, из дружеских перетекая в приятельские.

Все разговоры, короткие или длинные, были полны неловкости, казались наигранными, словно за простыми словами и фразами оба скрывали что-то совершенно иное, то, о чем упорно молчали и страстно хотели поговорить. При этом Стас отлично понимал, что чем дольше они будут молчать, тем хуже будут становиться их отношения, но просто физически не мог заставить себя открыть рот для чего-то большего, чем «Неплохая погода» и «Ужасно устаю на занятиях». Мысленно он поговорил с блондином уже сотню раз, а в реальности они все так же отдалялись друг от друга.

На время сессии Стасик ушел в мир науки и кулинарии почти полностью, словно в бурное море нырнул – не спал по нескольку ночей, готовясь, пересдавал зачеты, писал километры конспектов, чуть не сжег собственную кухню дома. Вынырнув через две недели, брюнет с удивлением обнаружил, что на дворе зима, преддверие нового года. С Максимом он не общался почти пятнадцать дней – счет был до минуты точным – и теперь жутко тосковал, грустил даже не по самому блондину, а по прекрасным отношениям, пускай дружеским, которые у них были.

Были. Когда-то давно.

И теперь, когда институт не давил своей массой на голову хотя бы некоторое время, Стас собрался вернуть все на круги своя. И начал он со старта, с пробежек – выбрался в понедельник, как это бывало обычно, в парк, одевшись потеплее, ведь температура уже стояла минусовая, встретился там с Максимом, который немало удивился, когда Стас его окликнул, и впервые за долгое время искренне улыбнулся.

Казалось, что оба уже готовы к серьезному разговору, тому, который стоило начать больше месяца назад, но именно в понедельник пообщаться не удалось, ведь Максиму надо было спешить в издательство. Ничего, Стас готов был подождать, тем более что на прощание блондин так пожал ему руку, что улыбка на лице появилась сама собой.

На следующий же день Стасик слег с температурой и кошмарной головной болью. То ли дело было в организме, который не привык к физическим нагрузкам на холоде, то ли сказывалось переутомление после сессии, а может быть просто не нужно было сразу после бега покупать и пить холодную воду – факт оставался фактом, брюнет лежал в кровати безо всякой возможности и желания двигаться.

Максиму он ничего не сказал, решив, что это не продлится больше пары дней, но ошибся – становилось только хуже. В гости зашла Аня, она же вызвала на дом врача, ведь отцу Стаса на состояние сына, похоже, было немного плевать – он считал, что парень уже не маленький и справится сам. За все время лечения, продлившегося больше недели, Стас ни разу не позвонил и даже не написал Максиму – все ждал, что это сделает он. Забыть о парне не позволяло само мироздание, и Стасик постоянно натыкался на его старые сообщения и фотографии в телефоне, встречал его статьи в местной газете. Но блондин молчал, думая, что это именно та их встреча на пробежке стала причиной полного исчезновения кулинара из его жизни.

Слишком гордый, чтобы сделать первый шаг. Слишком упертый, чтобы думать широко.

Кроме того, когда в конце декабря ударили морозы, Максим и сам перестал бегать, погрузившись полностью в работу – перед новым годом было полно дополнительных заказов на специализированные статьи, за которые платили так, что грех было не взяться.

За четыре дня до Нового Года, который Стас собрался отмечать с компанией одногруппников, он почувствовал себя значительно лучше, еще сутки подождал, а потом осторожно выбрался на улицу. Было холодно, светло и снежно – было красиво; Стас чувствовал себя полным сил, уверенным в себе, на этот раз он четко решил встретить Максима и уже не отвлекаться ни на какой бег, а поговорить сразу.

В парке гуляли люди, дети лепили снеговиков, неизменные мамаши катили коляски по расчищенным дорожкам, кто-то просто гулял. Бегунов не было видно, но на это Стас внимания не обратил – Максим и раньше задерживался, так что пока действительно можно пробежаться туда-сюда, привести мышцы в тонус. Воткнув в уши плеер с любимой музыкой, брюнет перешел на быстрый шаг, а потом и на бег, держась возле основной дороги, с которой всегда можно было заметить Макса.

Но Макса парень не заметил, так же как и не заметил спускающихся вниз ступенек, щедро покрытых коркой льда – поскользнувшись, брюнет уцепился за перила, но не удержался и все-таки полетел вниз, считая ступеньки сперва задницей, а потом и затылком. Когда короткое падение закончилось, Стасу казалось, что у него болит абсолютно все, но особенно сильно – голова и нога, которую он наверняка подвернул, если не сломал.

- Уродский парк, - простонал парень, не поднимаясь, но хотя бы садясь и зажмуривая глаза от жуткого головокружения.

- Ты чего расселся? – донесся до него благодаря выпавшим из ушей наушникам смутно знакомый голос. – Устал?

Тон казался насмешливым, Стасик с трудом разлепил глаза, мечтая, чтобы его только оставили в покое хотя бы на пару минут, и увидел перед собой ненавистное, но улыбающееся лицо Саши. Лицо быстро перестало улыбаться, стало обеспокоенным, Саша подошел, присел рядом:

- Упал? – говорил он теперь серьезно. – Где у тебя болит?

- Да отстань, щас встану…

- Спорить дома будешь, - достаточно жестко сказал Саша, в миг перестав напоминать шебутного ведущего, каким казался на дне рождения у Максима, превратившись в серьезного молодого человека. – Отвечай, что болит.

- Н-нога, - дрогнувшим голосом признался парень, первый шок у которого схлынул, и боль начала ощущаться гораздо острее. – Ох…

- Поедем в больницу, - Саша подхватил вяло упирающегося Стасика за талию, закинул его руку себе на плечи и попытался поставить на ноги – левая тут же подкосилась, и брюнет чуть не взвыл от пронзивших его ощущений. – Точно в больницу.

Оказалось, что Саша ехал тут на автомобиле и остановился, увидев знакомого в неестественной позе. Открыв заднюю дверцу черного ауди и усадив туда морщащегося от боли парня, Саша быстро оказался за рулем и рванул по дороге в направлении ближайшей больницы, которая, по счастью, оказалась районной, именно той, где Стас состоял на учете.

День был не выходным, очереди в травмпункте - удивительно – не оказалось, поэтому за каких-то двадцать минут Стас успел пройти обследование, сделать рентген и получить заключение о переломе. Вскоре в больницу приехал обеспокоенный папа Стаса, затем наложили гипс, выдали рекомендации, Саша довез их домой и умчался на работу, куда безбожно опоздал.