— Милорд, — около портрета замер призрак.

— Мой верный друг, — благосклонно кивнул Основатель. — Какие новости ты мне принес?

— Мне удалось узнать, что Сивый со своей шайкой смог сбежать от авроров вновь.

— Прелестно, просто прелестно, — ухмыльнулся мужчина на холсте. — Наш лохматый «друг» окажется нам еще полезен. Передай ему, что я доволен его работой и его ждет награда.

— Эта шавка пойдет на все, чтобы оборотни стали сильнее. Вы пообещали им знания и поддержку, — недовольная гримаса. — Я опасаюсь их предательства. Сивый — лжец и лицемер. Ему не стоит верить. Появись у него шанс и он предаст вас.

— Барон, неужели я похож на глупца, — насмешка. — Я прекрасно знаю, что за падаль этот оборотень, как и его дружки. Но сейчас он мне полезен для грязной работы. Зачем нам марать руки и навлекать на себя гнев магов, если это могут сделать другие. Притом, пообещать — не значит выполнить сказанное.

Лица обеих собеседников тронула коварная ухмылка.

— А что удалось узнать о Джеймсе Поттере?

— Он жив, — последовал ответ. — Сейчас находится в Мунго.

— Жаль. Было бы проще, если бы оборотни его загрызли. Хотя, и так авторитет Дамблдора подорван. Да и репутация светлого мага находится под сомнением. Такое несчастье с его верными сторонниками. Теперь маги дважды подумают, прежде чем вступать в его Орден. Поттерам он уже дважды подложил свинью.

— Девчонку увезли во Францию. Она полностью лишилась магии.

— Это хорошо. На одну проблему меньше. Гарри Поттеру не нужны кровные узы. Кровь порою бывает сильнее магии. В один момент он может вспомнить о сестре с братом и попытаться им помочь. Нам этого не нужно.

— Значит все Поттеры умрут? — уточнил Барон.

— Не только Поттеры, но и Блэк. Он крестный Героя. Но всему свое время и место.

***

Лили закусила губы до крови. Пальцы с жестокостью комкали ткань мантии, а глаза были полны слез. Женщина со злостью смотрела на старого мага и всем сердцем желала, чтобы тот исчез.

— Девочка моя, ты должна понимать, что иного выхода нет, — увещал Альбус.

— Выхода?! Вы предлагаете мне отказаться от собственного ребенка?!

— Нет-нет, — решительно возразил собеседник. — Лишь отправить пожить Лизу к Петунье на время.

— Нет, — истерический крик. — Я так не поступлю. Никогда. И даже не просите.

— Девочка моя, я понимаю, как тебе больно, но… Ты ведь знаешь, что так будет лучше для Лизы. Она не может находиться рядом с Гарри. Его магия убивает ее.

— Вы ничего не понимаете, — не унималась Лили. — Раз мы уже послушались вас и что вышло? Мой старший сын нас презирает, а дочь лишилась магии. Младший сын едва может колдовать. А муж лежит в Мунго при смерти. Магия наказала нас. Жестоко, — пауза. — Во всем этом есть ваша вина.

По морщинистой щеке скатилась слеза.

— Девочка моя, если бы я мог вернуть время вспять даже ценой собственной жизни, я бы это сделал. Но это невозможно. Не проходит и дня, чтобы я не винил себя за произошедшее. Корил за неправильный выбор.

В комнате слышались лишь рыдания Лили и тяжелое дыхание Альбуса.

— Я не могу поступить так с Лизой. Не могу бросить ее одну. Она… она так одинока.

— Она не будет одна. Ты будешь навещать ее хоть каждый день. И уверен, что Петунья позаботится о ней.

Лили отрицательно замотала головой.

— Это все из-за связи моего сына с Волан-де-Мортом?

— Да. Я не знаю, как все произошло в Тайной комнате, но результатом стало разрушенное магическое ядро Лизы и истощение Гарри. Темный лорд как-то выпил их магию.

— Но… Разве нельзя что-то сделать?

— Гарри физически здоров, а для восстановления магии потребуется около месяца. А вопросом твоей дочери занимается Северус. Он ищет выход. Но ему нужно время. И будет лучше, если пока мы изолируем Лизу от Гарри.

— А почему не отправить моего сына к Фламелю?

— Я хочу, чтобы вы больше проводили времени вместе. Чтобы мальчик привыкал к вам и научился прощать. Ситуация с Тайной комнатой показала, что в нем куда больше гриффиндорского, чем я предполагал. Его сердце может прощать.

— Правда? — с недоверием спросила Лили.

— Да, — уверенно проговорил директор. — Такой шанс нельзя упускать.

— Но Лиза… Она нуждается во мне.

— Гарри тоже. Пойми, вы не отказываетесь от дочери, а лишь отправляете ее на время к твоей сестре. И не стоит забывать о том, как Лизе будет видеть, как все колдуют вокруг и понимать, что она так не сможет. Чувствовать себя ущербной.

Лили зарыдала с новой силой.

— Все это моя вина. Я так хотела, чтобы моя малышка училась в Хогвартсе. Если бы я не настаивала на своем, то с Лизой ничего не произошло.

— Это не твоя вина, девочка моя. Ты хотела, как лучше. Никто не виноват в том, что Волан-де-Морт решил воспользоваться добротой Лизы.

— Почему все неприятности свалились на нашу семью? Чем мы так прогневили Судьбу, что теперь страдаем? Сначала Гарри, потом Лиза и теперь Джеймс… У меня просто не больше сил. Я не выдержу еще одной потери.

— Ну-ну, девочка моя. Гарри с Лизой живы. Джеймс тоже идет на поправку. Еще неделя, и он сможет вернуться к вам.

— Джеймс подавлен. Он… Он себя винит в произошедшем. Считает, что станет обузой для нас, — слезы новым потоком скатились по щекам. — Он разбил все зеркала в комнате, чтобы не видеть своего отражения.

— Ему нужно время чтобы примириться с произошедшим, — покивал старик. — Но самое главное, что Джеймс жив. Время залечит все раны. Даже такие глубокие.

— Надеюсь. Мне так больно на него смотреть и видеть муку в глазах.

— Думаю, Джеймсу будет полезно поговорить с Ремусом.

— Да, — согласилась Лили. — Только Ремус не хочет прощать нас. Он избегает общения и не отвечает на письма. А если я его встречаю где-то, то делает вид словно не знает меня.

— Я сам поговорю с ним.

***

Гарри был взволнован. Разговор старика с Лили взбудоражил его. Нет, слизеринцу не было жаль сестру. Он не испытывал к ней никаких чувств кроме раздражения. Но в глубине души брюнет посочувствовал бедняге. С подачи Дамблдора от нее избавятся, как от сломанной куклы. Отправят к магглам.

— История повторяется, — хмыкнул Герой вспоминая собственное детство. Гарри слишком хорошо знал Дурслей, чтобы понять, какая жизнь ждет Лизу. Далека от сказки и мечтаний. Это и вызывало жалость у парня. Он не знал и не любил эту девчонку, но сочувствовал ее участи. В один момент знать, что ты волшебница и учиться в магической школе, а в следующую секунду быть выброшенной в маггловский мир.

— Все же Поттеры те еще звери. Идут на поводу у Дамблдора и избавляются от неугодных детей. Зачем было вообще их рожать? Даже животные так не поступают, — злость на родителей и директора вспыхнули с новой силой.

***

Джеймс, опираясь на трость вошел на кухню. Там возле печки вовсю хлопотала Лили, стуча кастрюлями и тарелками. Увидев мужа она улыбнулась и убрала с лица рыжую прядь.

— Мой руки, — грозно скомандовала женщина. — Сейчас будем завтракать. Мальчики тоже скоро спустятся. И Сириус обещал прейти.

— Угу, — промычал Джеймс занимая свой стул. Прошло уже три недели с того времени как он вернулся с Мунго. Все это время мужчина привыкал к новой жизни. Учился жить заново. Спрятавшись за стенами этого дома, Джеймс вел жизнь затворника. Не хотелось никого видеть и слышать. Мужчина стыдился своих шрамов, которыми была укрыта левая сторона лица. Стыдился и ненавидел.

— Вечером я пригласила к нам Делакуров. Они так взволнованы твоим состоянием.

— Зачем?! — мужчина со злостью сжал ложку в пальцах. — Я не хочу никого видеть.

— Джеймс, — на глаза навернулись слезы, — ты не можешь прятаться от всего мира. У тебя есть друзья, которые волнуются о тебе. Им плевать, оборотень ты или нет. И на шрамы плевать.

Мужчина горько улыбнулся. Ответить он не успел, поскольку дверь открылась и в кухню вошел Гарри, а следом за ним младший брат.

— Мойте руки, мальчики, — скомандовала Лили. — И садитесь завтракать. Скоро придет Сириус и мы пойдем с тобой, Гарри, в Косой переулок. Пора закупаться к учебе.