(в РИ туда ломанулась 18я тд из 2й тг Гудериана - вместо того, чтобы заниматься уничтожением советских войск, он решил подрезать подметки у Гота и заполучить еще немного славы, благо еще с французской кампании, когда он и получил прозвище "Быстроходный Гейнц", привык забивать на планы и приказы командования; из-за этого рывка был захвачен плацдарм на Березине (который и так был бы захвачен, но Готом), но советские войска получили больше возможностей вырваться из окружения, чем они и пользовались - сил 17й танковой не хватало для полноценной блокады. "Орднунг", ага).
Ядром обороны города было Борисовское танковое училище в 1400 человек, правда, без танков и пушек. Его командир корпусной комиссар Сусайков, не получая никакой информации от командования, самостоятельно вел разведку на 40 км к западу от города. 27го июня его наконец официально назначают ответственным за оборону Борисова. Еще один отряд - из отступавших и ехавших с ним на поезде - собрал полковник Лизюков, который потом возглавил штаб обороны. Отступающие же подогнали и несколько пушек. Был там и Константин Симонов, который зимой опубликовал статью про те события. Лизюкова, кстати, зачем-то арестовали в начале 38го и выпустили только в конце 39го, после чего он преподавал в Академии механизации и моторизации (так что, в очередной раз - ну нахрен к ним соваться ! ради "арестуют-промурыжат-извините" ? да и то - в лучшем случае ...).
1го июля к городу подошла "пролетарка" - 1я Московская Пролетарская Краснознаменная дивизия, до того прикрывавшая в Орше, в 180 км восточнее, развертывание 20й армии. Эта элитная дивизия постоянно участвовала в парадах. В ее составе было 205 БТ, 24 плавающих танка, 39 бронемашин, ну и, как и в любой моторизованной дивизии - два пехотных полка по три батальона каждый. Вполне такая немецкая танковая дивизия, по пехоте даже и покруче некоторых. Правда, вместо того, чтобы выдвинуть эти части в первую линию, оборону у мостов продолжали держать сводные отряды под командой Сусайкова. Как докладывал сам Сусайков - "Прибывшая мотострелковая дивизия, несмотря на неоднократные мои требования, вчера и сегодня участия в боях не принимала".
Через несколько часов танки Гота из 7й танковой дивизии врываются в город и захватывают мосты (в РИ это сделали танки Гудериана из 18й тд). Хотя они были подготовлены к взрыву, но советское командование старалось сохранить их до последнего, для переправы отступавших из-под Минска советских войск.
Немцы получили плацдарм и переправу на восточный берег Березины. Еще 180 километров - и Орша, за которой начинаются так называемые "Смоленские ворота" - удобная дорога на Москву, вдоль северного берега Днепра, который за Оршей течет с востока на запад, а уже затем поворачивает на юг.
Вместо обороны по водному рубежу наши получили необходимость проводить атаки, чтобы выбросить немцев обратно на западный берег. Но, несмотря на все усилия, это не удалось, более того - ко 2му июля немцы расширили плацдарм до размеров восемь на двенадцать километров - на таком плацдарме можно накопить уже довольно много сил - хватит на прорыв практически любой обороны, и вместе с тем можно рассредоточить войска так, чтобы их не слишком гвоздили артиллерией и авиацией. Да и варианты по точке вскрытия плацдарма увеличиваются - можно выбирать. К тому же теперь дорогу на восток немцам преграждали несколько не самых крупных речек. Фрицы даже прорвали оборону 175го мсп - нашими было подбито несколько вражеских танков, но полк лишился почти всей своей артиллерии и начал отход. Его командир ввел в бой последний резерв - танковый батальон капитана С.И.Пронина, но и тот не смог остановить врага. С Чернявской переправы был переброшен батальон старшего лейтенанта С.А.Щеглова - бойцы молча, с винтовками наперевес, бросились в контратаку. Немецкая пехота сдрейфила и разбежалась, наши добежали до немецких танков, часть сожгли бутылками с зажигательной смесью, а остальные, оставшись без пехотной поддержки, также рванули назад. (бой из РИ, только с 18й, а не 7й танковой дивизией вермахта).
Так что немецкой 7й танковой тоже доставалось. За 1 и 2 июля они потеряли 28 танков. На следующий день наша дивизия получила роту тяжелых КВ, под три десятка Т-34, и устроила немцам небольшой разгром - во встречном танковом бою, в котором принимало участие до двухсот танков, немцы потеряли более шестидесяти единиц своей бронетехники (РИ). То есть всего за три дня боев 7я танковая потеряла половину своих танков из тех, что двинулись от Минска на восток. Причем потери были существенными по всей группе - как отмечал Гальдер, "3-я танковая группа к 4 июля потеряла около 60% боевых машин" (в РИ - 50% (запись от 4.07.41) - там Готу не пришлось делать работу Гудериана по окружению наших под Минском,). Немцы, правда, тоже уничтожили семь КВ, а всего за эти дни - около 80 советских танков.
В последующие дни "пролетарка" отступала с боями вдоль шоссе Минск-Москва, нанося "семерке" чувствительные удары. Так, 6го июля под Толочиным наши разгромили немецкую колонну. Как вспоминал присутствовавший там фельдфебель, "Внезапно появились они. Мы издали услышали гул двигателей, но все равно опоздали. Советские танки Т-26 и Т-34, ведя непрерывный огонь, продвигались параллельно нашей колонне. Уже через несколько секунд начался ад кромешный. Следовавшие в центре колонны три грузовика с боеприпасами взлетели на воздух. Жуткий взрыв разметал во все стороны их обломки. ... Никогда не забыть, как вопили несчастные лошади, попадавшие под гусеницы танков. Автоцистерна с горючим взорвалась, подняв огромный ярко-оранжевый гриб. Один из Т-26, совершая манёвр, оказался слишком близко от неё и тут же в одно мгновение сам превратился в пылающий факел. Царила ужасающая неразбериха. ... Помню, как вопили раненые, но недолго -- пока один русский танк не проехал по ним гусеницами.". Немцы потеряли 200 человек убитыми, взято в плен 800 солдат и офицеров, захвачено 350 автомобилей и знамя 7й танковой дивизии (в РИ было захвачено знамя 47-го моторизованного корпуса, а разгромлена колонна 18й танковой).
Умелой подвижной обороной командир 1й мотострелковой дивизии Яков Григорьевич Крейзер все-таки оправдал свою фамилию (в хорошем смысле этого слова), а заодно дал армиям второго стратегического эшелона время занять оборону по Днепру.
В общем, прорываясь одной частью своих сил на северо-восток, к Смоленску, другую часть Гот отправил на юго-восток, к Бобруйску. Правда, ему пришлось отвлечь часть сил на прикрытие Минска - 1го июля он был атакован крупными силами советских войск, прорывавшихся из окружения (РИ). Группировка общей численностью более трех тысяч человек (в РИ - 5000) при поддержке остававшихся у них минометов и орудий ворвалась на южные окраины, заставив гитлеровцев отступить в центр города. Наши продвинулись с боями до Юбилейной площади, но полностью выбить фрицев из города не смогли, а потом стали заканчиваться боеприпасы, и наши отошли - уже на восток, через пару дней выйдя к своим (в РИ была и вторая попытка прорыва, но после первой отошли обратно на запад, тут же с той стороны подпирали немецкие танки Гота). Привязка немцев к хорошим дорогам существенно ограничивала их маневр. Как отмечал начальник штаба 4-й полевой армии генерал Блументритт: "Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи их. А там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток... Наше окружение русских редко бывало успешным".
Но наступление на Бобруйск тоже буксовало - свежая 167я стрелковая дивизия намертво уцепилась за Осиповичи - там находился окружной склад боеприпасов N 388 (3го разряда, на 500 вагонов), и его надо было раздербанить по войскам, чтобы не достался фрицам. Как и находившийся там же окружной склад горючего N 648 - советские войска в кои то веки, пусть и временно, не знали недостатка в горючем - все вывезти все-равно не получится, так лучше пусть сгорит в цилиндрах советской техники.
