- Простите, товарищ лейтенант... - Пискнула блондинка, прежде чем повернуться ко мне спиной. - Отдыхайте...

По ее взгляду, метнувшемуся по столу, стало понятно - земные традиции, в отличие от всего коллектива 2-го линейного соединения "Амгу", она знает хорошо.

На столе, напротив меня, перед рамкой, в которой нескончаемым потоком менялись лица, стояла стопка водки, накрытая кусочком черного хлеба, густо посыпанного солью.

Отойдя к своим, ефрейтор тихо шепнула каждому что-то на ухо и компанию закатали в носилки за считанные секунды, вкатив каждому из пострадавших по львиной дозе транквилизатора.

- Товарищ лейтенант! Разрешите обратиться? - Вырос сбоку от меня сержант, отталкиваясь от повисшей на его руке, девушки.

- Спрашивайте, сержант. - Улыбнулся я, не узнавая собственного голоса.

Впрочем, я не только собственного голоса - собственной морды то, не узнаю.

- Примите наши соболезнования, товарищ старший лейтенант! - Сержант выпрямился и пожирал меня глазами. - Спасибо Вам, за чудо!

- Спасибо, сержант... - Мне почудилось, что лица на экране рамки, слегка улыбнулись. - Спасибо.

Козырнув, сержант развернулся и исчез из поля зрения.

Мама Камилла, включила большой экран, на котором корабли соединения величественно выстроились вокруг серой планетки, охватывая ее крыльями, с ощерившимися стволами, окутанные силовыми полями и летающими от корабля к кораблю, мелкими челноками технических служб.

Семь линкоров, три дредноута, пятнадцать эсминцев и валова туча всяческих охотников и кораблей снабжения - приперлись к шапочному разбору.

Как всегда - кавалерия опоздала.

Только если в старинных, еще до космической эпохи, фильмах это был повод поцеловать девушку и гордо зашагать в сторону заката, то для меня и двух тысяч "ос"...

Для нас ничего не было.

Ригель 3 или в просторечии "Рашпиль", за свои волнистые очертания степей, ничем особым не выделялся - аграрная планета, до войны снабжавшая свой сектор вкусными и полезными продуктами, с умеренной промышленностью и добродушными людьми. Все как всегда - война внесла коррективы - "Рашпиль" оказался в глухом тылу и на орбите планеты в скором порядке монтировались базы перезарядки, ремонта и госпитали. И базы новобранцев.

Охраняло все это дело, ни много ни мало - два линкора, москитник и целых две станции обороны. Впрочем, против наших противников - сила вполне значимая, а потому связываться с ней никто не станет. Вот и превратилась служба вокруг "Рашпиля" в синекуру.

На целых три года, превратилась.

Пока не пришли "глиссеры" керран и не устроили на орбите бойню, застав служивых со спущенными штанами и верхом на бабах.

"Глиссер", это не маленькая и верткая лодочка, это - бандура восьми километров длиной, трех в ширину и полутора в высоту! Как прошляпили их появление на вахтах - ума не приложу.

Первыми сгорели станции - без единого выстрела. Линкоры, храбро, но глупо кинувшиеся вперед - задержали боевую десятку на семнадцать минут, успев выкинуть в эфир "Погибаем, но не сдаемся!"

Красиво. Только керране, никого и никогда, не брали в плен.

Москитник, за трое суток до этого, с помпой демонстрировавший новейшие приемы и мастерство своих пилотов - сгорел, едва успев выпустить десятую часть, от силы, своих истребителей - "игл".

А там, из пустоты подпространства, успела выскочить наша "Морская оса" и ее группа поддержки.

В космос выстрелило две тысячи истребителей и перехватчиков.

На обломки "Морской осы", через три с половиной часа боя, вернулся только я.

На наше счастье, командиры линкоров успели врезать глиссерам - оставив сбитые поля и воронки от попадания тяжелых торпед, иначе даже вся выучка "ос", не дала бы ни малейшего шанса.

От "Морской осы" осталась только кормовая надстройка, отстреленная еще в начале боя - сам корабль, сделав микропрыжок, материализовался внутри защитного пояса экранов "глиссеров", носом - во флагмане, а кормой - в судне поддержки и наведения.

Восемь тысяч человек в мгновение ока превратились в свет, аннигилировав и прихватив за собой кроме двух основных, еще два, "глиссера".

К этому времени, "осы" зажалили насмерть пятерку "крыльевых", потеряв при атаках более полутора тысяч экипажей.

Ну не рассчитаны "осы", даже наши модифицированные "иглы", для борьбы с этими гигантами, не рассчитаны!

Не было бы госпиталей, на орбите...

Керране дерутся молча.

В ИХ эфире только приказы.

НАШ эфир звенел.

Мы матерились, кто-то - молился, а кто-то - плакал.

Умирали все - одинаково.

- У Вас свободно? - Еще одна красавица, с петлицами-змеями, вокруг буквы "пси" - армейские психологи, пожаловали.

- Пошла. Вон. - Сегодня мне можно все.

Я провел в своей "игле", долгих пять суток, оседлав остатки "Морской осы". Пять суток, за которые, Никто не рискнул оторвать свои задницы и заняться поиском выживших и раненных!

Только позавчера, когда из провала выскочил первый линкор соединения, руководство станций рискнуло выйти из-под своей защиты.

Последний "глиссер" мы валили уже своими телами - тяжелые ракеты закончились, а наши коррект - аннигиляторы годились лишь на близких дистанциях...

- Лейтенант?!

- Пошла вон. - Максимально спокойно, вновь отвечаю флотскому психологу.

Надеюсь, мое личное дело они уже изучили.

Рыжая капитан от психологии, покраснела от гнева и решила пойти на пролом.

Зря.

Через минуту Маме Камилле пришлось снова вызывать, правда, не медиков - техников, которые и сняли психушку с люстры, под потолком.

А что?! Там, между прочим, тоже было свободное место!

Пыльновато, конечно, только это проблема Мамы Камиллы, а не моя.

"Игла" шла на острие атаки, расчищая моим... Друзьям? Коллегам? Дорогу к последнему эмиттеру силового поля, сбив который мы оголяли броню в районе основного реактора...

От касательного удара болванкой по левой стороне истребителя, сбрившего крылышко, на котором торчало восемь пустых пилонов для ракет, "Иглу" закрутило и моя очередь ушла в молоко.

Хорошо, не совсем в молоко - бортовой искин, успел рассчитать траекторию и расстрелял турель, от которой я получил гостинец.

В следующее мгновение серебристая птичка "Иглы" коснулась защитного поля и лишилась второго крыла и части хвостового оперения - "Иглы" до сих пор делают многофункциональными, как для космоса, так и для атмосферы.

Пузырь силового поля, съев лишка массы, из фиолетового превратился в зеленый - самое удобное время, врезать, чтобы он лопнул.

Мой ведомый так и сделал.

Эмиттер взорвался, отфутболив меня на орудийную башню, медленно поворачивающуюся в сторону ближайшего объекта.

На этой башне я оставил свой маршевый двигатель - один пес, летать на нем я уже не мог, лишившись дюз, а расстрелять, сбивая наводку - мог запросто!

Видимо, снаряд уже бежал по стволу, когда двигатель, прилипший к металлу, наконец-то взорвался.

Ствол развернуло цикорием и мне ощутимо наподдало под брюхо, выкидывая в открытый космос.

Я с ужасом наблюдал за разворачивающейся в мою сторону турелью, чей выстрел должен был поставить точку в моей летной карьере.

Свезло.

Командир "глиссера", понимая, что "Иглы" его сделали - отдал приказ на самоликвидацию.

Я еще видел, как на месте реактора начал вырастать пузырь яркого света, жадно заглатывающего моих друзей - сослуживцев.

Оторванная башня прикрыла меня от испепеляющего взрыва.

В себя я пришел куском мяса, с вытекшим глазом, смятой правой стороной кокпита истребителя и в полной тишине.

На мои запросы, вопли - ничего!

На маневровых, за сутки, добрался до надстройки - "последней надежды", как ее называли на "Морской осе".