Все человеческие смыслы для жизни были для них потеряны. В чем мог быть их смысл в жизни в новых условиях? Теперь это было совершенно не понятно. В карьере? Совершенно очевидно, что нет. Какая может быть карьера у пса или кота? В любви? Тоже, нет. Полностью нет, бесповоротно нет! В воспитании потомства? А какое человеческое потомство может быть у кота и собаки? Никакого потомства человеческого у них отныне не может быть. Это тоже был бесспорный факт.

Что оставалось бедным животным с человеческим сознанием? Дикая тупая тоска. И полное отсутствие смысла дальше жить. Вот и весь итог. Ведь впереди у них не было ничего по-человечески значимого. Это всё было им совершенно ясно. Но, несмотря на это абсолютно полное понимание, каким-то странным образом всё же она продолжалась. И не удивительно на самом деле, ведь еще в древности было известно, пока дышу – надеюсь. Так что и кот и пес теперь жили странной и необъяснимой надеждой на то, что всё каким-то чудесным образом изменится. И они снова смогут стать людьми и вернуться к обычной человеческой жизни.

Странным образом после того, как были преодолены проблемы по адаптации к жизни в животном виде, в душах Нэпмана и Шановного ожила медленно и робко надежда. А может быть всё еще и изменится в лучшую сторону? Хотя спросили у них любое существо, а что собственно могло произойти? И Нэпман и Шановный бы не смогли бы ничего на это ответить. Но жизнь все же постепенно становилась всё более сносной.

А потом из города, как-то вечерком приехал черный воронок. В нем обычно ездили сотрудники ОГПУ. Машина остановилась на виду у всей деревни возле дома почтальона и из неё вышли вежливые молодые люди в кожаных куртках, перетянутых ремнями. Они вошли в дом и через пять минут сотрудники органов вывели из дома смущенного Печеного. Почтальон вел себя спокойно, словно ничего не происходило важного. Явно он был уверен в себе. Но хоть он и сказал тогда жителям села, что уезжает по делам совсем ненадолго, и завтра же будет снова в деревне и привезет из города журналы, обратно в деревню так никогда и не вернулся.

А вместо него через пару дней прибыл из районного центра новый почтальон. Звали его Вадик. Это был худосочный человек примерно шестидесяти лет от роду, одетый во всё серое, с мутными бесцветными глазами, среднего роста, молчаливый и угрюмый. Он поселился в доме Печеного. Дядя Федор пришел знакомиться с новым почтальоном, но тот сразу дал понять, что он не расположен к долгим отвлеченным разговорам и чурается любого общества, ибо давно привык к одиночеству. Пришлось Федору с данной ситуацией смириться. Они попрощались, и Коромыслов вернулся к себе домой.

Когда Федор вернулся домой пес и кот мирно завтракали. Дом был убран. Полы аккуратно подметены. Хозяин сказал зверям:

– Молодцы вы у меня. Как бы я без вас тут жил бы вообще не понятно. А с вами я, как за каменной стеной. Но ладно, хватит вас хвалить, как бы вы у меня тут не испортились. Как бы мне вас не сглазить!

– А ты не бойся. Ты у нас не глазливый. Это мы с другом моим с дурным глазом обладаем. На кого нехорошим взглядом посмотрит, за тем из города черный воронок приезжает. Так что можешь продолжать петь нам дифирамбы – сказал серьезно и печально Нэпман.

Но Федор был явно не настроен шутить. Выглядел он грустным:

– Друзья. Тут такое дело. Почтальон то наш, Печеный пропал. Совсем пропал. С концами. Насколько я понял, больше нам его увидеть не грозит. Переселился по всему видно товарищ Печеный нынче в райские кущи. Всё про то говорит. А ведь был на хорошем счету, как мы знаем у большого начальства. И вдруг такая трагедия. Ума не приложу, что с ним случилось. Что его погубило? Думаю вот уж, сколько времени, а придумать ничего не могу.

Кот нервно мяукнув, пробубнил:

– А что тут думать? Врагом был почтальон и к бабке не ходи. Вот его и разоблачили наши славные чекисты. И дело с концом. Да и вообще, что вспоминать то об этом злобном человеке? Не нужно это. Пропал и бог с ним! Всё хорошо, что хорошо кончается. И вообще делать нам больше нечего, как о почтальоне вспоминать. Было бы кого вспомнить! Если каждого гада вспоминать, времени на отдых не останется совсем.

Но пес зло посмотрел на кота и сказал:

– Это всё письмо наше так сработало. Это мы с тобой виноваты в гибели почтальона. Зря может мы его погубили?

– Это что еще за письмо? – поинтересовался дядя Федор. – Вы мне ничего о письме не рассказывали.

– Мы письмо, которое почтальон отправлял в город, в губернское управление ОГПУ, подменили. А в нем такой разной ерунды понаписали, что хоть святых выноси! Но никак мы не ожидали, что может такое случиться. Честное слово – ответил пес.

– Вы это серьезно? Как вы могли так плохо поступит? И главное. Почему вы мне не рассказали о том, что вы подменили письмо? А может быть, вы завтра уже на меня письмо в тот же адрес отправите, и поминай, как меня звали? А сами ничего мне об этом не расскажите? А может быть, уже отправили? Признайтесь, может быть за мною уже завтра приедут в черном воронке из губернского управления ОГПУ костоломы? Может я тут с вами, последний день кукую? – возмутился дядя Федор.

– Ты это говори, да не заговаривайся – взревел кот. – Я смертельно опасного нашего общего врага убрал. И о том, что с ним нужно покончить, я прямо и открыто тебе говорил. Но то, что наше письмо так может быть воспринято в губернском управлении ОГПУ, этого даже я никак не ожидал. Хоть повидал в своей грешной жизни много всяких ужасных вещей. Если бы придал бы хоть какое-то значение этому письму, точнее его подмене, то обязательно обо всем тебе рассказал.

– И почему же не рассказал? – сказал зло Федор.

– Я думал, что это просто воспримется всеми, как глупая шутка – наставал на своем кот. – Но странное дело. Видимо письмо было принято всерьез. И тогда сам собой возникает вопрос. Что же в том письме несло в себе хоть какую-то угрозу чекистским вождям из нашего родного города? Раз так прореагировали, то значит, была в нем какая-то правда. Или нечто правдивое, что могло для кого-то стать основанием для опасного подозрения. А это весьма любопытное открытие. Я пока не знаю, что с этим открытием сделать, но то, что нам это знание пригодится, в этом я абсолютно точно уверен. Это всё произошло неспроста. За этим кроется какая-то тайна.

– Не уверен я, что ты тут прав. Давай рассудим по-простому – стал говорить дядя Федор, немного успокаиваясь. – Открывают в городе письмо и видят там несусветную ерунду. Первая мысль – почтальон от тягот жизни тронулся умом. Такое бывает сплошь и рядом. Тогда вожди отправляют за почтальоном машину и ждут, когда к ним доставят Печеного. В итоге выясняется, что почтальон умом не тронулся. Вывод в этом случае можно сделать вполне себе логичный. Письмо подменили.

Тогда следующий вопрос. Кто подменил письмо? С учетом, что почтальону было велено вести тайно за мною слежку, то факт подмены письма может говорить о том, что слежка мною выявлена. А раз это так, то и смысла вести её дальше подобным образом больше нет. Какой смысл в такой слежке? Никакого смысла в ней после её выявления больше и нет. Что в этих условиях делать? Убрать раскрытого агента и вместо него использовать для слежки иного человека. Разве всё это не логично? Вполне логично!