- Готово?
- Да, держи! - сказал Кошмарик, влезая на борт яхты и бросая Володе конец швартовочного каната, только что отвязанный от кнехтов.
Нет, с первого раза Володя, не ожидавший, что Кошмарик бросит ему канат с яхты, поймать конец не сумел, но со второго раза его руки ухватили канат, и тут же Володя продел его сквозь скобу на "Стальном ките" и надежно привязал конец. Но как мог теперь Кошмарик попасть на субмарину, об этом мальчики подумать позабыли.
- Прыгай в воду! - приказал Володя. - Плыви сюда!
Но Кошмарику прыгать в воду почему-то не хотелось, и он сказал:
- Тяни! Я здесь пока побуду!
Володя понял и скрылся в чреве "Стального кита". Скоро яхта дрогнула, поначалу не хотела двигаться в сторону, куда её увлекала скромная по размерам подводная лодка, но после медленно пошла за субмариной, и канат между яхтой и подлодкой был натянут, как гитарная струна, - ударь и заиграет во всю ивановскую. Но Кошмарик ударять по этой струне не стал, а когда яхта уже приблизилась к выходу из форта, заорал благим матом:
- Эй, живодеры, вылезайте! Лодку свою прокакали!
ГЛАВА 3
НА ПЛАВУЧЕЙ ЖИВОДЕРНЕ
Не успел ещё смолкнуть крик Кошмарика, повторенный несколько раз эхом, носившимся между бетонных стен форта, как из каземата выскочили на причал три пассажира яхты. Увидев, что их судно, влекомое неизвестно какой силой, уплывает с места стоянки, они вначале замерли от неожиданности, а потом бросились вдоль стен к тому месту, где кольцо форта было разомкнуто. Их белоснежная яхта как раз собиралась войти в узкий проход между стенами. Кошмарика, с блеском выполнившего операцию, немало забавляло то, как суетились эти люди.
- Что, съели?! - кричал им Кошмарик, кривляясь и показывая кукиши. Ну, ну, гребите сюда скорей! Чего, боитесь штанишки замочить?!
Но когда живодеры, видя, что яхта уплывает, дали по Кошмарику длинную очередь из автомата и пули процвинькали где-то над самой Ленькиной головой, он решил укрыться за палубной надстройкой. Заглянув в её иллюминатор, Ленька разглядел сквозь стекло стоящий в помещении стол, а на нем бутылки, блюда с какой-то едой, бокалы. Тут-то он снова почувствовал, что страшно хочет есть, дернул вниз хромированную ручку двери, вначале заглянул в рубку, а потом уже смело подошел к столу, схватил с одного блюда здоровый ломоть колбасы и, не замечая того, что он надкушен, с наслаждением стал жевать, заедая её куском черствого хлеба. Запил он эту еду двумя-тремя большими глотками шампанского, недопитая бутылка которого стояла здесь же.
Закусив, Кошмарик снова вышел на палубу. Живодеров он уже не видел, потому что с внешней части форта они и не могли быть - вода подступала к самым стенам. Куда Володя буксировал яхту, Кошмарик не знал, но вот "Стальной кит" прекратил движение. Яхта по инерции, правда, ещё двигалась вперед и скоро встала подле блестящего тела субмарины. Вот из люка показалась голова Володи, который, повернувшись в сторону яхты, спросил у Кошмарика, улыбаясь:
- Ну что, жив? По тебе стреляли?
- Ну а хоть бы и по мне! - тоже улыбаясь, сказал Кошмарик, языком очищая от крошева свои десны. - Чего дальше-то делать будешь?
- А вот сейчас увидишь, - сказал Володя и повернулся в сторону форта, до стен которого было не больше пятнадцати метров.
- Эй вы там, на форте! - прокричал он как можно громче, стремясь придать своему голосу солидность. - Вылезайте, поговорить надо!
Поначалу ответом Володе явилось только эхо, вылетевшее с запозданием, будто замешкавшись, откуда-то из середки морской крепости. Но потом в одной из орудийных амбразур показались физиономии тех, к кому относилось обращение Володи.
- Кто там нас зовет?! - настороженно, но твердо спросила одна из физиономий. - Это ты, наверно, украл нашу яхту? Ну так чего ты хочешь? Выкуп, наверное? А ты знаешь, пацан, что мы тебя отовсюду достанем?
Володя, чувствуя свою полную неуязвимость и понимая, что живодер на самом деле находится в очень тяжком положении и хорохориться ему не следует, прокричал:
- Слушай, мужик, завянь, а! Рядом с тобой труп лежит - ну чем не улика для милиции, которую я прямо сейчас по рации вызвать могу? Хоть бросай его в воду, хоть нет, тебе уже не отмазаться. Зато я тебе другой вариант предлагаю: ты выпускаешь Эдуарда, а я тебе возвращаю яхту, и катись на ней хоть к чертовой бабушке. Идет?
Физиономии живодеров скрылись в проеме амбразуры. Похоже, они там совещались, но совещались недолго, потому что одна из рож снова показалась и спросила:
- Скажи, а ты что, на Эдуарда работаешь или на фараонов?
- А что, большая разница? - спросил Володя, желая подразнить живодеров.
- Ну, для нас большая, - отвечали из амбразуры.
- Я сам на себя работаю, - крикнул Володя. - Ну так отпускаете Эдуарда? Вы его должны развязать, и пусть он вылезет в окно и плывет прямо ко мне - я его подберу. Он плавать-то умеет?
- Откуда же я знаю! - отвечала рожа. - Он в мой бассейн плавать не приходил. Надо бы спросить у Эдика, но вначале скажи, какие гарантии ты мне можешь дать, что я, отпустив Эдуарда, который, между прочим, нас всех надинамил, получу взамен свою яхту?
- А какие... - задумался Володя. - Ну, когда Эдуард будет плыть ко мне, я отвязываю канат, и ваша яхта остается на том месте, где она находится сейчас. Вот и все!
Живодеры снова посовещались, а потом из амбразуры послышался крик:
- Ладно, выпускаем Эдуарда!
Вскоре из проема амбразуры показалась голова того самого человека, который лежал связанный в углу каземата. Было видно, что ему трудно протиснуться через неширокий проем, но протиснуться через него ему очень хочется. Мужчина ерзал и так, и этак, поворачивая в разные стороны плечи, то протягивая вперед одну руку, то снова убирая её назад; но наконец его тело уже наполовину вылезло за пределы орудийного окна, и кто-то со стороны каземата ускорил его движение, так что Эдуард, упав головой в воду, ушел в неё как топор. Володя и Кошмарик думали было, что он уже не вынырнет, но думали они так напрасно - жажда жизни в Эдуарде, похоже, была сильной. Вот над поверхностью серой воды показалась его голова. Воды спасенный, правда, глотнуть успел, потому что стал фыркать, отдуваться. Руками по воде он колотил отчаянно, и казалось, плавать он почти не умел и бросился в воду лишь потому, что в этом шаге было куда больше надежды, чем в его прежнем положении.
- Помогите! - заорал он, совершенно потерявшись и не зная, что делать дальше.
- Сюда плыви, ко мне! - прокричал Кошмарик с яхты, потому что белоснежное судно находилось ближе к плывущему, чем "Стальной Кит". Плыви, бросаю канат!
Конечно, Володя мог подвести субмарину поближе к тонущему Эдуарду, но он боялся, что живодеры станут стрелять по нему из амбразуры, когда он будет помогать пловцу подняться на борт подлодки. У Эдуарда, однако, отыскались силы для рывка, сулящего ему жизнь. Его руки заработали подобно колесам старинного парохода, и брызги долетели даже до Кошмарика, стоявшего на палубе с канатом наготове и позабывшего о том, что его может сразить автоматная очередь.
- Ну, давай, давай, ещё немного осталось! - кричал он и вскоре попытался было бросить плывущему канат, но тот был не в силах ухватиться за него.
С третьей попытки Эдуард клещом вцепился в канат, и Кошмарик подтянул его к борту подобно тому, как ещё совсем недавно подтягивал к борту субмарины белобрюхого судака. Еще сложней было втащить на яхту обессилевшего Эдуарда, но тут его сильное желание продолжить земное существование взяло вверх над слабостью. Скоро Эдуард лежал на палубе, как тряпичный паяц, и вода потоками стекала с него за борт судна.
- Эй, там, молокососы! - орали из амбразуры. - Получили вы своего Эдуарда, ну так проваливайте с яхты.
И тут Кошмарик увидел, что один из живодеров пытается пробраться через амбразуру и совершить морское путешествие к яхте, подобно Эдуарду. Нужно было или срочно прыгать в воду и плыть к "Стальному киту", или пытаться завести мотор яхты. Если бы Кошмарик сиганул в воду, собираясь добраться до субмарины, то пришлось бы оставить в распоряжении живодеров обессилевшего Эдуарда. А тогда для чего нужно было городить огород с его спасением? Яхту Кошмарик тоже завести не сумел, а поэтому он выбрал третий вариант, суливший спасение и ему лично, и Эдуарду.
