Володе ничего не оставалось, как только подчиниться. Вскоре он был рядом с черным зевом какого-то хода, узкого и мрачного, попасть в который можно было лишь согнувшись в три погибели.

- Вот, бери в руки фонарь и полезай вперед! - скомандовал Флажолет. А мы вслед за тобой полезем. Пошел, пошел!

Скрепя сердце, ненавидя тех, кто заставлял его залезать в этот страшный проход, Володя все-таки стал карабкаться по глинистому проходу, довольно пологому, впрочем, но неуклонно поднимавшемуся наверх. Чем дальше лез Володя, тем слышней и слышней становились звуки церковного пения. Слышал он также, что следом за ним карабкался и Флажолет, поминутно спрашивавший: "Все в порядке?" И чем выше поднимался Володя, тем этот таинственный лаз делался шире, покуда не превратился внезапно в небольшую пещерку.

- Чего там, почему остановился? - зашептал позади Володи Флажолет.

- Все, кончился ход, - сообщил ему Володя, направляя луч фонаря в разные стороны. - Пещера здесь какая-то.

- А рыжиков-то не видно? - с надеждой в голосе спросил Флэг.

- Ни рыжиков, ни подосиновиков, ни волнушек, - с издевкой ответил ему Володя.

- Ну, ты ещё постебайся надо мной - зубы на полку положишь! пригрозил Володе Флажолет, забираясь в пещерку. - Давай фонарь, теперь я сам светить буду.

Вскоре рядом с Володей и Флэгом оказался и Смычок, недовольный тем, что пришлось ползти по грязному узкому лазу, - вся одежда была перепачкана, колени и локти болели, на зубах скрипела глина.

- Ну и за каким хреном мы сюда приперлись? Я что тебе, Петя-пионер? Мы что, в следопытов красных играем? А?

- Заткнись ты, Смык! - цыкнул на друга Флажолет. - Мы сюда за золотом пришли, так что прикуси язык и потерпи! Определиться нужно, где мы сейчас. Так, смотри, над нами какие-то плиты, и вон там даже будто свет пробивается. Слышишь, как громко хор поет, значит, мы под полом церкви сейчас находимся. Дай-ка я туда, к свету, слазаю да посмотрю, куда нас занесло.

И Флажолет, произнесший всю свою длинную фразу очень тихо, точно боялся, что его голос будет слышен в церкви, полез в ту сторону, откуда просачивался свет. Вскоре послышался скрип, точно один камень терся о другой, и света прибавилось. Пару минут ничего, кроме церковного пения, перемежающегося с голосом священника, читавшего молитвы, не было слышно, а потом - все тот же скрежет, и света снова стало меньше. Вот уж и сам Флажолет вернулся к Смыку и Володе, вернулся радостный, возбужденный.

- Знаете, куда я заглянул? - спросил Флажолет.

- Куда же, к Богу в рай? - брякнул Смык.

- Можно сказать, ты в самую десятку попал, Смычок! - ликовал Флажолет. - Мы под алтарем церковным находимся, и я даже заглянул в него!

- Ну и чего ж там увидел? - спросил Смык, плохо знавший, что такое алтарь. - Рыжиков Цыгана ты там не нашел?

- Дурак ты, Смык, кретин ты недоделанный, - с хамским добродушием, по-приятельски сказал Флэг. - Я не знаю, где рыжики Цыгана, но в этой церквухе своего добра порядочно. Твой хэд хорошо меня понимает?

Смычок, чье лицо при свете фонарика выглядело совершенно дурацким, отрицательно покачал головой:

- Не так чтобы вери гуд...

- Ну как же! - громко зашептал Флажолет. - Дождемся ночи да и войдем в церквуху, как в свою квартиру, через этот лазик. Иконки посмотрим, кресты, чаши, всякую прочую церковную рухлядь. Много хорошего найти сможем да и к финикам все это переправим. В приличном наваре будем...

Смычок, щуря свои монгольские глаза, заулыбался, признавая за старшим френдом умение плодить отличные планы.

- А золото Цыгана больше искать не будем? - спросил все-таки Смык, которому было жаль расстаться с мыслью разбогатеть на сокровищах, поднятых со дна морского.

- Боюсь, что не найдем мы Цыгановых рыжиков, - прошептал Флэг. Думаю, что попы, что в этой церкви служат, каким-то манером узнали о пещере Цыгана, выкопали ход и все его золото к себе утащили. Понимаешь?

- Ах, сволота! - проскрипел зубами Смычок. - А ещё святошами прикидываются, под дурачков безденежных работают, на храмы свои деньги аскают [1]. Точно, попы наше золото увели!

[1] - Просят (англ.).

- Вот именно, попы, - кивал Флажолет, - а поэтому мы с полным правом можем прийти и унести из этой церкви все, что нам понравится. Этой ночью все и обчикаем.

Володя, хорошо слышавший то, о чем говорили Флэг со Смыком, был сам не свой от негодования, но считал, что будет попросту смешно вступать в пререкания с этими негодяями, а тем более начинать их стыдить, урезонивать словами вроде: "И как вам не стыдно грабить церкви? Ведь вас за это Боженька покарает!" Нет, Володя думал сейчас о другом: "Что если я рвану отсюда вниз, по лазу, быстро доберусь до "Стального кита", покуда эти паразиты будут разбираться, кому первому ползти за мной. Запрыгну в подводную лодку, быстро завинчу люк, выплыву из пещеры, а потом дам знать милиции о готовящемся грабеже церкви".

И Володя непременно бы сделал именно так, как задумал, если бы не вспомнил о Кошмарике, который, как оказалось, решил служить наркоманам и ворам, чтобы только получить свою долю сокровищ. "Кошмарик мне помешает уйти, а если и не помешает, то со мной не станет бежать. Но разве я смогу оставить его здесь, в компании этих негодяев? Нет, не смогу! Да, нельзя мне бежать. Попробую убедить Леньку забыть о богатстве и стать на мою сторону..." И ещё одна мысль уколола Володю: "А не я ли сам зазвал Кошмарика искать сокровища на дне залива? Разве не помогал Леньке из хорошего друга превратиться в предателя, готового унижаться перед преступниками ради денег, продавая при этом друзей?"

- Давай ползи вниз, да пошевеливайся! - привел Володю в чувство сильный толчок в бок, которым его одарил Смык.

- Нет, дружок, - осадил Смычка Флажолет, - пусть Вол за нами ползет. Я ему не доверяю. Как сиганет вниз, да и был таков, - он же проворный!

ГЛАВА 17

НОЧНОЙ УЖАС В ЦЕРКВИ СВЯТОГО МИХАИЛА

Запачканные глиной, уставшие Флажолет, Смычок и Володя появлялись в пещере один за другим, точно привидения.

- Ну и как успехи? - первым делом спросил у Флэга Кошмарик. - Нашли рыжики?

- Хрена лысого, а не рыжиков, - мрачно ответил Флажолет. - Зато мы поняли, куда они подевались, - слямзили наше золото.

- Да кто же слямзил? - искренне удивился Кошмарик. - Неужели сюда кто-нибудь, кроме самого Цыгана или его приятелей, мог залезть! Что, френды его взяли?

Флажолет, поигрывая в руках электрическим фонариком, улыбаясь, сказал:

- Да нет, не Цыгановы кореша золото его прикарманили. Скажу закачаешься.

- Кто же, вот интересно! - домогался Кошмарик, точно умирал от любопытства.

- А священнослужители церквухи, что над нами стоит, это золото стибрили, не постеснялись. Представляешь, мы ведь по лазу прямо в подполье церкви попали, к алтарю церковному. Так вот, хотим мы сегодняшней ночью наше добро в церкви поискать, а не найдем своего, так возьмем у попов то, что на замену цыганковских рыжиков сгодится.

Ирина, слышавшая эти слова, поспешила выразиться гневно, до того возмутило её намерение "френдов":

- Да что вы врете о том, что священники какое-то ваше золото утащили? Вы что, видели это? Вы даже не можете быть уверены в том, что нашли именно ту пещеру, о которой вам кто-то сказал! Священники, даже если и лежало бы здесь чье-то имущество, никогда бы не пошли на воровство!

Ответом Ирине явились слова Смыка, потрудившегося вспомнить все, что он слышал о церкви в средней школе:

- Ой, священники твои на воровство не пойдут! Да церковь только и делала в России, что грабила народ, вымогала у людей последнюю копейку: "Все люди братья - люблю с них брать я!" А то, как на кострах сжигали, знаешь? Не бойся, не обеднеют твои попы, если мы у них сегодня кое-что реквизируем - иконки, например, кресты...

Ирина задыхалась от негодования:

- Нет, я уверена, вы просто смеетесь надо мной, а на самом деле никогда на такой грех не пойдете! Как же можно украсть святыни? Это же страшным святотатством будет, и Бог вас никогда за это не простит! Никогда, вы слышите меня?!