− Друг мой… Мой дорогой.

Между ними повисла оглушительная тишина.

А затем Уотсон спросил дрогнувшим голосом:

− Да, Холмс?

− Я готов на всё ради вас. Готов рискнуть всем. − Он смотрел, как неуверенность постепенно покидает черты лица Уотсона. У того не находилось слов. Холмс не мог этого вынести. Это было неправильно, совсем неправильно. Он наклонился и взял маленькие ладони Уотсона в свои большие руки.

− Не надо, − попросил он и прижался лбом к рукам Уотсона. − Не бойтесь меня, Джон.

Он почувствовал его выдох в своих волосах, а затем лёгкое нежное касание…

И вдруг Уотсон испуганно дёрнулся, мягко оттолкнул Холмса, выпрямился, отвернулся и чихнул.

− О, Боже! − пробормотал он, доставая платок. − Чёрт бы побрал эту сенную лихорадку… Простите меня…

Холмс лишь фыркнул с тихим весёлым смешком:

− Ничего, это не заразно.

− О, − выдохнул Уотсон, вытерев лицо и спрятав платок. Увидев выражение лица друга, Холмс улыбнулся, а потом они оба рассмеялись.

Услышав их голоса, миссис Хадсон крикнула:

− Ради бога!

Они оба выдохнули и успокоились. Глаза Уотсона сияли. А затем беспомощно и радостно он произнёс:

− Шерлок.

В ответ на это Холмс мог только обнять его и почувствовать, как тот доверчиво прижался к его груди. В ночной тишине Бейкер-стрит Уотсон был тёплым, сильным и таким живым и радостным напротив его оглушительно бьющегося сердца.

***

Примечание от автора:

Бедлам (англ. Bedlam/Bethlem) − эта королевская больница была самой известной психиатрической больницей в Лондоне.

В историях Дойла Холмс действительно играет для Уотсона, чтобы тот смог заснуть после особенно утомительного дня.

Мужчины с нетрадиционной сексуальной ориентацией демонизировались в викторианской Англии как враги общества и морали; показав свои чувства Холмсу, Уотсон испуган, думая, что тот, почувствовав себя преданным, с отвращением отвергнет его, возможно, даже сдаст его полиции для судебного преследования в соответствии с поправкой Лабушера.

Аллергия на вещества, находящиеся в воздухе − сенная лихорадка − была предметом медицинских дебатов большую часть 1800-х. Термин «сенная лихорадка» впервые был использован в начале века. Многие специалисты полагали, что для её развития существовала психологическая причина, и что возбуждённые или чувствительные люди более восприимчивыми. (Интересно, или ужасно, что американский эксперт, Джордж Бирд, объяснял это влиянием «быстрого транспорта и коммуникаций… научного обучения и широкого образования женщин».) Со временем было признано, что источником раздражения, вероятно, является «испарение» трав, цветов и сена; в конечном итоге именно пыльца всё больше и больше признавалась преступником. Рекомендуемое лечение было различным: наркотики и другие препараты, диеты, закрытые окна, избегание областей с обильной растительностью, хинин в нос и физические упражнения.

Моим главным источником был «Блэкли и развитие сенной лихорадки, как болезни цивилизации в девятнадцатом веке» Кэтрин Дж. Уэйт: http://journals.cambridge.org/download.php?file=%2F3836_326F73138E4B70701CA350CC5A9DB0DF_journals__MDH_MDH39_02_S0025727300059834a.pdf&cover=Y&code=f6ed79f18e04237db5d589f01343f27c