Бесплотно витая над своим убийцей мне захотелось обрушить на него скалу. Но не имея ни рук, ни ног, ни тела, максимум, что я могла это пожелать этому уроду долгой и мучительной смерти.

Курочкин же выглядел удивительно довольным. Его губы растягивались в счастливой улыбке, а лицо выражало ожидание чего‒ то невероятного. Будто сейчас Дед Мороз явится и подарит как минимум свой бездонный мешок с подарками.

‒ Ну вот и нафига ты меня убил? А? ‒ задала я, глядя ему в лицо, свой риторический вопрос.

Этот сволочь меня, разумеется, не услышал, но глаза его продолжали выражать неподдельную радость.

‒ Псих!!! ‒ мне стало почему‒ то еще обиднее, умереть из‒ за придурка, ‒ Баб Матрена, а может мы как‒ нибудь предупредим наших, что это гад здесь сидит? Он же даже сейчас в них целиться.

‒ Увы...Только наблюдать, ‒ голос был грустным и печальным.

Прошла вторая секунда.

Мы со старушкой все так же витали над всем происходящим, и обменивались впечатлениями.

Все‒ таки смерть, она странная. Не так я ее себе представляла.

‒ Это что выходит! Теперь мы вечность будем вот так витать над миром? А как же рай или ад? ‒ спросила я.

‒ Не думаю, что вечность. Сейчас мы отголоски. Ты же маг ‒ Василиса, тебе ли не знать, как и из чего состоит наш мир. Мы просто поток информации, такой каким нас запомнило окружающее пространство. Не думаю, что оно будет помнить нас вечно. Рано или поздно мы растворимся, сольемся с ним, и исчезнем. За то время, что я тут витаю, я не видела никого подобных нам, я думаю...мы все же уйдем...

‒ Паскудно...‒ ну не было у меня других эмоций. Значит сейчас там на поляне, я действительно умираю по‒ настоящему. ‒ И как надолго мы можем так просуществовать?

‒ Не знаю, но я уже чувствую как начинаю угасать. Возможно, день, два...десять.

Так и висим, наблюдаем за кино, которое прокручивают перед нами словно в замедленном воспроизведении. Кася, закрыв глаза, пытается сосредоточиться, Даша, которая еще не до конца осознает происходящее, торопливо отшатывается от незнакомого ей мужчины. Да и сам незнакомец, который двигается гораздо быстрее чем обычный человек, торопливым движением растягивает над ними большой защитный купол. А еще я впервые слышу его голос, он ни капли непохож на слабый и неуверенный голосок рыжего Олежки.

‒ У нее пуля в сердце, надо вытащить!

‒ Дело говорит, мужик, ‒ комментирует его реплику Матрена, ‒ Пока пуля в теле, вылечить тебя не смогут.

‒ Значит, у меня есть шанс выжить?

‒ Не знаю, но я бы хотела чтоб ты жила...Молодая ты еще помирать так нелепо.

Я вновь покосилась на бесящего меня Курочкина, тот что‒ то бормотал, но из‒ за замедленности звука я не могла понять о чем он говорит.

‒ Что он несет? ‒ поинтересовалась у бабушки.

‒ А он полдороги сюда, что‒ то про источник магии молол и Великого снежного барса. Сказок и легенд старых начитался.

‒ Идиот!!! ‒ стало еще обиднее, разгадка поведения участкового нашлась в старой легенде, рассказанной вечность назад бабой Викой ‒ Выходит, мое дальнее родство с барсами в очередной раз сыграло дебильную шутку. Напороться на психа, верящего в народный эпос, и быть пристреленной в горах!!!

‒ А если он все же прав? ‒ решила предположить Матрена.

‒ Ну и где тогда источник бесконечной магии? Вот я лежу мертвая, где фейерверки? Салюты? Магия? ‒ вот теперь у меня начиналась истерика.

Быть застреленной из‒ за глупой сказки...Хотелось орать, рыдать, кого‒ нибудь убить, и жить...Дико хотелось жить...Как никогда.

Я бесновалась, летала над поляной, наворачивала круги над своим бездыханным телом, и очень хотела жить!

Третья секунда ознаменовалась яркой вспышкой.

Я не совсем поняла, что произошло, но одновременно словно вспыхнули тысячи солнц. Пространство надо мной, подо мной, рядом со мной стремительно искажалось, комкалось и разрывалось чем‒ то невиданно сильным. Словно две невидимые руки растягивали мир на части...

Не знаю, что видели живые находящиеся на поляне, а призрачная я, замерла в панике, это было похоже на воронку притягивающую к ней. При этом, я всей своей сущностью понимала, что на Матрену эта сила не действует.

Наверное, так и открывается проход к источнику бесконечной магии...

***

Выстрел прогремел неожиданно, Даша даже не поняла что толком произошло, но в следующее мгновение Василиса, идущая рядом, как подкошенная рухнула на землю.

Упала нелепо, даже не пытаясь хоть как‒ то прикрыться руками просто рухнула.

Девушка растерянно замерла, пытаясь понять что произошло с подругой, а когда на груди той начало расплываться красное пятно, стало страшно и жутко.

Неужели их черт возьми нашли? Скорее всего следующий выстрел Даша получит в свою грудь. Но о себе она сейчас беспокоилась меньше всего, какая уже к черту разница...

В следующий миг позади вспыхнула радужная вспышка портала, и раздался знакомый крик Кассандры. У Даши не было времени анализировать откуда появилась эльфийка, но знакомый голос ее почему‒ то обрадовал.

Кася подлетела к бесчувственной Василисе и, увидев огнестрельную рану, с трудом выдохнула:

‒ Мы опоздали, Верес, мы опоздали!!!

Незнакомый мужской голос раздался прямо из‒ за спины Даши, заставив ту отшатнуться от его обладателя. Неизвестно откуда взявшийся маг‒ мужчина молниеносными, фактически незаметными для глаз движениями перемещался вокруг троих девушек. Из его рук вырывались разноцветные нити, сплетавшиеся в физически ощутимый щит.

‒ У нее пуля в сердце, надо вытащить! ‒ крикнул он, не отвлекаясь от создания купола.

Такие слова шокировали Дашу, головой она понимала, что он прав, но вытаскивать чем?

Из глубокого шока девушку вытащила пощечина от Каси.

‒ Все делаем быстро, ты достаешь пальцами пулю, я заживляю рану!

Фраза заставила Дашу округлить глаза, но Кася продолжила.

‒ Лисса уже мертва, у нас не будет другого шанса. Делай.

В следующую секунду ослепляющая вспышка озарила пространство над ними...И мир изменился.

***

Вспышка!

Свет!

Тьма!

Снова вспышка!

Невыносимая боль!

Вздох!

Резь в глазах!

‒ Воды‒ ы‒ ы, ‒ свой голос узнать не получается. Сиплый, глухой, пересохший, тихий. Будто не разговаривала целую вечность.

Пытаюсь открыть глаза, но что‒ то, лежащее сверху на моем лице, мешает мне это сделать. Попытка пошевелить рукой тоже ни к чему не привела, полное отсутствие сил. А о том чтобы приподняться, даже думать не приходиться, при малейшем движении, тело отзывается нестерпимой болью в районе груди.

‒ Ау‒ у‒ у, ‒ пытаюсь дошептаться хоть до кого‒ нибудь. ‒ Есть тут кто?

Тишина...

Пытаюсь вспомнить что произошло, но голова отказывается предоставлять мне эти данные, упрямо подкидывая мысль ‒ мол, я умерла и мне, должно быть, все равно, на происходящее вокруг. С этой идиотской придумкой своего разума, я решила не соглашаться. Себя я чувствовала вполне живой, но почему‒ то отвратительно больной и слабой. Тем более что даже при невозможности открыть глаза, остальные органы чувств работали прекрасно.

Я лежала на чем‒ то холодном и бугристом, судя по ощущениям даже чем‒ то накрыта. Я, конечно, не принцесса на горошине, но неудобно. И судя по мурашкам, которые побежали при попытке пошевелить ногой, еще и затекло все.

А самое поскудное ‒ где‒ то недалеко я слышала шум льющейся воды.

‒ Пи‒ и‒ ить, ‒ предпринимаю третью попытку позвать хоть кого‒ нибудь.

И аллилуйя! Меня услышали.

‒ Ну что проснулась, болезная? ‒ прозвучал надо мной смутно знакомый мужской голос.

Я дернулась в попытке поднять руку и снять с лица нечто, мешающее мне открыть глаза, и рассмотреть кто же со мной соизволил заговорить, но, мало того что, ничего не вышло, так мне и не позволили.

‒ Тебе нельзя сейчас двигаться, ‒ вещал мужчина, ‒ Рана была слишком серьезной, до конца заживить не получилось, пришлось зашивать подручными средствами. Поэтому лучше не шевелись, не дай бог, швы разойдутся.