- Зачем мне другие, Росинка? - изумился Арден.

- Откуда я знаю, может, для конспирации? - вытирая слезы ладошкой, выдала Рыся.

В этот раз Первого посла Ласурии принимали без фанфар. Капитан Фаррел вместе с двумя телохранителями остался у двери, Росинта, понятно, ни в каком качестве на церемонии быть не могла. Асурх принял верительные грамоты, не глядя передал Первому советнику ан Третоку, и едва кивнул рю Диаманту. Искупая сухость приема крейского владыки, Первый советник, непрерывно улыбаясь, разразился длинной витиеватой речью.

- Скажите, господин посол, - не дослушав своего сановника, обратился асурх к ласурскому посланнику. - Чем вызвано появление в нашем дворце оборотней?

- По традиции, владыка, посольство иностранного государства осуществляет приданный ему конвой. Эти гвардейцы здесь - дань обычаю, согласно которому у посла есть и личная охрана. Его Величество король Редьярд отказал мне честь, отрядив с посольством роту Черного полка. В нем, как вам известно, служат только оборотни.

- Мы слышали, что часто собаки могут растерзать хозяина, если у него нет под рукой кнута или плети. Вы не боитесь засыпать, граф? Эй, оборотень! Подойди!

Арден не шелохнулся.

- Я сказал, подойди! - процедил асурх.

- Не гневайтесь, государь. Мои собаки, как вы изволили заметить, слушаются только хозяина. К тому же, собаки нападают только на плохого владельца, если их не кормят, например, или жестоко обращаются.

Асурх взмахнул рукой, давая знак, что аудиенция окончена. Рю Диамант слегка поклонился, отступил на несколько шагов, повернулся и вышел. За ним шли одетые в парадную форму Арден Фаррел и пара оборотней. Почетный караул в черных мундирах отдал честь, карета посла тронулась, за ней верхом двинулась охрана.

В своем кабинете рю Диамант бросил на диван тяжелый от орденов камзол, сел, кивнув Ардену на соседний стул, и позвонил принести вина и ледяного морса.

- Они были едва вежливы. Плохой знак, - постукивая пальцами по инкрустированному драгоценным деревом столу, проговорил господин Лавр. - А ты молодец. Сдержался, хоть и провоцировали.

- Нарочито и грубо провоцировали. Видимо, что б наверняка, - потягивая морс, усмехнулся Фаррел. - Я так понимаю, обстановка еще хуже, чем вы предполагали?

- Сложнее, намного. Пожалуй, мое первоначальное намерение взять в состав дипмиссии Санни рю Кароль, с тем, что бы его приняли в семье ан Денец, как племянника Софины, и в обществе, было ошибочным и правильно отвергнутым Его Высочеством. Столь очевидная связь с посольством Ласурии этого семейства навлекло бы на них еще большие беды. После побега Вительи ан Денец от господина Первого советника и получения ею нашего гражданства семья и так в опале.

- А визит Росинты к Софине еще больше не повредит?

- Особого выбора у нас все равно нет, Арден. А начинать с чего-то надо и срочно. Только Пресветлая знает, сколько у нас времени. И ни в коем случае не отпускай ее одну.

Росинта ехала в вычурной легкой карете, похожей на изящное изделие золотых дел мастера. Собираясь в гости, она выбрала открытое, но приличное по ласурским меркам платье, и самые дорогие украшения. В этой стране больше, чем в любой другой, драгоценные камни были визитной карточкой. И если в Ласурии или Гаракене дамами соблюдалось правило 13 украшений, в Крей-Лиммале число '13' было применительно, только если измерять драгоценности в фунтах. Обвешанная сапфирами Рыся сверкала на солнце как витрина богатого ювелира.

Экипаж остановился у дома Таркана Арина ан Денец, Нили спрыгнул с запяток, постучал в дверь и протянул открывшему слуге узкий конверт.

- От Росинты Фаррел госпоже Софине Доли ан Денец.

Глава пятнадцатая, гаремная.

- Госпожа, к вам фарга. Назвалась Росинтой Фаррел, - с поклоном протягивая конверт, доложил слуга.

Софина пробежала глазами коротенькую записку.

- Пригласи, - кивнула. - И позови господина.

Самсан Данир ан Треток наливался гневом и потом, несмотря на мерно опускающиеся опахала и шербет. Яффа, Первая-Жена-на-Ложе и Джола, Вторая-Жена-на-Ложе, овевали своего мужа и господина опахалами из страусиных перьев, Микил - Третья-Жена-на-Ложе, подчевала его лимонным шербетом со льда. Необъятный Первый советник раздраженно пыхтел, отталкивая ее руки. В ярость его привело сообщение - только что от дома Таркана ан Денец отбыла процессия. Дело было не в том, что Таркан с сыновьями отправился на охоту. И даже не в том, что охотиться они собрались с этими ласурскими собаками, или кто они там. Любое упоминание об этой семье вызывало такую реакцию.

- Оставьте меня. Живо! Живо! - жены тут же бросили супружеские обязанности, торопливо поклонились и скрылись на женской половине. - Арастун! - смуглый мужчина, ожидавший у дверей, торопливо подошел, склонился в глубоком поклоне. - Что говорит этот сын шакала, которому ты платишь?

- Господин, Лазам, слуга Таркана, о котором я тебе говорил... Прости меня, господин! Лазам пропал, после нашей последней встречи его больше никто не видел...

- Идэн-на-хой! - задыхаясь, Первый советник швырнул в собеседника чашу с шербетом. Пораженный в голову Арастун счел себя свободным и, пятясь, ушел, вряд ли в указанном направлении, орошая ковер нежно-желтыми каплями.

Тем временем на женской половине жены, как водится в полигамной семье, ссорились. Если вы думаете, что делили они внимание мужа, то вы, конечно же, правы.

- Ты уже две седмицы не была на ложе господина! То ты объявляешь, что 'кажется, понесла' и отказываешь ему, потому что 'должна беречь чрево', а когда тебе зовут повитуху, то у одной руки холодные, у другой дурной глаз, у третьей ты подозреваешь заразную болезнь, а когда приходит четвертая, то внезапно оказывается, что ты 'вот только что' обнаружила, что у тебя женские дни! Мы с Яффой за тебя отдаваться должны, да?!

- Он воняет! Воняет, воняет, воняет! И потеет все время! Он липкий! Ладно бы потел от усердия! Он еще до начала уже потный и липкий!

- Думай, что говоришь, негодная! На тебе потеет Первый советник нашего великого асурха! Второе лицо государства! Это великая честь!

- Лучше с погонщиком, чем... - мотнула Микил головой так, что толстая коса перелетела с одного плеча на другое.

- Все женщины - собственность своих мужей, но есть разница - быть глиняным горшком в хижине пастуха или серебряной чашей в доме сановника, - рассудительно поддакнула Джоле Яффа.

- Если пастух молодой и красивый, то лучше! А еще лучше - быть его единственным горшком. Он тогда его ценит больше серебряной чаши, - выпалила бунтарка Микил, отсаживаясь от старших жен в угол и отворачиваясь.

- Не плачь, - подползла к ней по ковру столь же вспыльчивая, как и отходчивая, Джола. - Привыкнешь. Мы же привыкли...

- Я не плачу! Не плачу! - падая в шелковые подушки и заливаясь слезами, возразила упрямица.

- Послушайте лучше, - усаживаясь поудобнее, заговорщицким тоном начала Джола. - Вы же знаете, наш повар ко мне не равнодушен... Не перебивайте! - цыкнула на ехидные смешки и реплики. - Так вот, Насир был вчера на рынке. Все только и говорят, что в столице появились оборотни!

- Оборотни! О боги! - ахнула Яффа. - Они же ужасные - волосатые и с клыками! Страшные и свирепые!

- Не знаю насчет свирепости, но точно не ужасные! Все как один - молодые красавцы. Смуглые, мускулистые, с гладкой кожей и длинными волосами. Отличить можно только по глазам и по ушам. Еще говорят, - тут она заговорила так тихо, что Яффа обняла ее за плечи, а Микил, которой было совершенно не интересно, залезла чуть ли не к ней на коленки. - Еще говорят, что их можно узнать по тому самому... Это самое у них такоооое! - Джола развела руки как рыбак, рассказывающий, что поймал самую большую рыбу в океане.