Воспитанная в королевской семье Росинта виртуозно владела искусством не слышать и не видеть того, чего не хочешь, равно как и талантом поддерживать любой разговор. Расходясь после обеда не солоно хлебавши, в смысле произвести впечатление на сотрапезницу, офицеры проходили мимо внимательного взгляда оборотня и поневоле демонстрировали кроме выправки и дружелюбие. Их почему-то спокойствие капитана Фаррела к концу обеда, наоборот, заставило волноваться.

В солдатской столовой все разговоры тоже крутились вокруг ласурских гостей. Лейтенант Фаррел хоть и была признана красивой горячей ... фаргой, по умолчанию была вне опасности. В отличие от людей, оборотни чуяли истинную пару. Но вот навалять этой наглой сучке желал каждый, муж там у нее или не муж. Да и самого мужа попробовать на зуб хотелось, аж челюсть сводило. Капитан, застоявшись, вызвал из строя сразу двоих. К вечеру семью Фаррел ненавидело все подразделение.

На следующий день избранные узнали слово 'конкур'. Отцы-командиры дружно икнули, и вспомнили их отнюдь не незлым тихим словом. Вот кто бы не злился, если тебя три раза лошадь сбросила, один раз ты перелетел барьер впереди коня (умный конь вообще прыгать не стал), или ты со всей своей животной ловкостью и дикой грацией бултыхаешься в наполненную водой канаву. А ненавистные Фаррелы слаженно демонстрируют преодоление четырехметровых канав, брусьев, стенок из бревен, по отдельности и вместе. И опять - с таким, Аркаеш побери! видом, будто сидят в тьфу! будуаре.

Еще через день начали бегать кроссы. Тигры, львы, и прочие барсы пошли было гоголем. Но! Выяснилось, что бегать надо в сапогах и мундирах. Лейтенант Фаррел тряхнула рыжей головой и показала пример. Капитан Фаррел бежал последним и подогревал боевой дух.

Глава четвертая, о свет, ты мрак!

Чета Фаррел были самыми занятыми людьми во всем Гаракене. С раннего утра и до вечера служба, вечером - прием или ужин. Вся высокая аристократия словно с ума сошла, наперебой засыпая их приглашениями. Мода на Фаррелов набирала обороты. Молодожены с бОльшим бы удовольствием потренировали сон под одним одеялом, а то новобрачная, хоть и обвиняла мужа в клевете, до того боялась опять выпихнуть мужа с супружеского ложа, что доотодвигалась до того, что сама упала. Но господин Первый посол еще во время знакомства, рассказывая за ужином тонкие дипломатические анекдоты, мягко предупредил:

- Было бы крайне недальновидно пренебрегать обществом. Любой новый человек вызывает интерес, а уж вы! Прошу прощения за высокопарность, но по вам будут судить не только о ласурском высшем свете и королевской семье, но и о целом народе.

Фаррелы прониклись и твердо взялись соответствовать.

Росинта уезжала из расположения на час-полтора раньше - мытье, прическа и платье требовали времени. Арден еще проводил спарринги или просто общался в мужской компании. Потом мчался домой, переодевался и сопровождал жену к очередной герцогине или графине. Росинта ежедневно тысячу раз пламенно благодарила маму, герцогиню рю Воронн и принцессу Оридану. Мама научила всегда быть собой и держать лицо, герцогиня - манерам и хитросплетениям высшего общества, Оридана рассказала о гаракенском дворянстве так подробно, что Росинта чувствовала себя чуть ли не близкой родственницей всех мало-мальски влиятельных семей.

Отдельное спасибо следовало сказать мастеру Артазелю, сотворившему для нее полсотни шедевров, королевскому ювелиру, создавшему три бесподобных полных парюры, из 15 предметов каждая, включая диадему, ожерелье, брошь, кольца, браслеты, шпильки, фермуары, застежки и прочую очень дорогую дребедень; и, главное, щедрости королевской казны, которая оплатила всю эту роскошь. Расходы провели по дипломатическому ведомству. Рассказывали, кстати, что Первый министр Ложвин Свин, выходя от Его Величества Редьярда с кипой подписанных королем счетов, по дороге к казначею посетил мэтра Жужина. Только полдюжины пиявок, успокоительные капли и пассы мэтра спасли господина Свина от апоплексического удара. Еще говорили, что герцогиня рю Филонель, которой все, разумеется, донесли, устроила королю скандал с битьем посуды, истерикой и обмороком. Мастер Йоллопукки потирал руки, ожидая повторения заказа, но был жестоко разочарован. Что уж говорить о бедняжке герцогине!

Итак, они приезжали. Хозяева и гости в очередной раз потрясались изяществом наряда и стоимостью драгоценностей, а также красотой и грацией их обладательницы. Местным светским львицам было бы чуточку легче, если бы Росинта при всем богатстве и красоте была если уж не плохо воспитанной, но хотя бы надменной гордячкой с отталкивающими манерами. К их большому сожалению, она была веселой и милой. 'Ну хоть бы муж у нее был толстый старый урод!' - стенали по ночам завистницы. Но и муж был молодой красавец. Тогда стали мечтать, что бы молодой красавец оказался волокитой и подхватил бы знамя из рук стареющего принца Харли. Опять разочарование!

Если уж говорить о разочарованиях и зависти, то и мужчины не прошли мимо этих пороков. Оборотень прекрасно танцевал, умел расположить к себе любого собеседника, и ему, Аркаеш побери, всегда везло в картах. Короче говоря, оборотней искренне полюбили, если не считать того, что их от всей души ненавидели.

Говоря о гаракенском обществе, отдельно стоит упомянуть Его Высочество принца Харли. С какой ностальгией вспоминал он свадьбу сестры, ожидая ласурскую делегации! Приятнее этих воспоминаний были только о визите принца Колея и Ориданы на юбилей короля Йорли. Пока принцессы под предводительством Ее Величества потрошили кошельки мужей и от души осуждали мужские пороки, мужья делали все возможное, чтобы оправдать свою дурную репутацию. Принц Харли сполна отплатил за прошлое гостеприимство. Колей до тонкостей изучил отличия питейных заведений дружественной державы от родных и разнообразил свое развратное меню. Харли с полной готовностью предложил и Ардену пойти по стопам родственника и уже предвкушал совместные попойки и веселые гулянки, однако получил вежливый, но твердый отказ. Репутация Туманного Дона в глазах наследника пошла пятнами.

Когда, по мнению господина рю Диаманта, приглашением можно было (или стоило) пренебречь, Арден и Росинта оставались дома. Ужинали вдвоем у себя - или в гостиной, или в уютной беседке. Болтали, а чаще молчали, потому что и так уставали разговаривать 'на работе', то бишь производя впечатление и налаживая связи между Гаракеном и Ласурией.

После, а то и во время ужина, совершенствовались в поцелуях. После ласк тянуло в сон, но им так не хотелось разлучаться, что они будили друг друга, щекоча и хватая за разные места. Засыпали обнявшись, еженощно экспериментируя над тем, как не только заснуть вместе, но и проснуться рядом. Ей все больше нравилось прятать нос ему между лопаток, а ему - класть голову на разные части жены вместо подушки.

Утром экономили воду и залезали в ванную вместе. Мастер Оливер, питавший к паре нежные чувства, ежедневно баловал их то мясом с кровью, то отбивными с собачьей травой, не забывая о блинчиках и пирожках. По дороге в конюшню Росинта стучала в окно кухни - оставить в благодарность повару парочку воздушных поцелуев.

Глава пятая, все повторяется.

Топот копыт, принесенный ветром от Каменных ворот, оторвал Адэйра и Лавену от рыбалки и разделки рыбы. Она ловила на перекате и бросала на берег, а он здесь же потрошил больших серебристых рыбин. Крупную янтарную икру - в большое деревянное ведро, рыбу, еще слабо бьющуюся, хлопающую хвостом - на траву, в тень, потроха от кромки воды уже растаскивала рыбешка и мелкая лесная живность.