Как сейчас помню, мне мог помочь "Чужак" - это негласная кличка Сёмушки, моего габаритного одноклассника, любящего плотно покушать, восемь раз в день. Всё внимание переключилось на него потому, что действовать нужно было именно сейчас. Возникала необходимость в консолидации тех, кто присягнёт мне на верность. "Чужак" всегда держался обособленно и любил втихую хомячить. Точнее, его рот всегда чавкал. Таинственный и сытый парень, он мог поднять боевой дух тех, с кем пришлось бы идти на Боцмана. Просто эта публика: от бухгалтера до мажора - не внушала доверия. Я подозревал, что если дойдёт до дела, некоторые из них врубят заднюю. У всех появятся дела. Это сейчас, на словах, они готовы костьми лечь. Но не надо быть астрологом, чтобы понять: "кроме упёртого Дани, погибать никто не будет". "Чужака" до сих пор никто не трогал, но и он ни к кому не лез. Этот крепкий и, наверное, отважный парень мог стать козырем в моём рукаве.

- Уратмир, вот ты общаешься с Сёмой. Прекрасная зимняя погода, в окно светит солнце. Заснеженная улица да дым из труб соседних зданий придают шарм этому полдню. Уроки закончились. Семён молча восседает на скамейке. При этом, как повелось, пережёвывает сладкий пряник. А ты втираешь ему концепцию происходящего.

Дракон, корректно предоставил мне возможность прослушать этот краткий, но интересный монолог. Я так забавно разговаривал: где слегка шепелявил из-за утерянных молочных зубов, где-то неловко картавил, пытаясь говорить быстро, при этом теряя смысл сказанного. Я старался быть уверенным, добавляя интенсивную жестикуляцию, явно имеющую сходные черты с повадками моего авторитетного дяди Андрея.

"Ну Сёмуфка... Ню пойми... Этьи... Этьи типфы, совьсем рамсы попьутали..." - это пытался картинно втирать голубоглазый, красивый, с длиннющими ресничками школяр. "Сёмуфка, скоро пряньики безопфасно будеть приносить тёлько на фотографии" - это твёрдое заявление слегка пробудило интерес пережёвывающего "Чужака". "На кёго они батён крёшат?! А-а?!" - с визжащим прикриком, сложив руки за спину, следуя из одной стороны в другую, произнёс я.

Видно было, что смекалистый яркий мальчуган, всячески ухищряясь, пытался привлечь крупногабаритного парнишку к своим корыстным интересам. Но Семён продолжал жевать и безразлично помалкивать.

"Ню, ню, Сёмуфшка, нам просто необходимо им предъявить!" - тряся указательным пальцем поверху, как наставление, вопил я. "Чужак" с поникшей головой лишь изредка приподнимал на тебя взгляд. Стеснялся что ли? "Вписяться надё, Сёмуфка! Ню, вот в сьмысьле они так деляют?!" - искромётно и в силу максимально возможного возрастного ума я пытался сагитировать тугодума Семёна к активным действиям, продолжая щебетать. "Ню, ню, Сёмуфшка! Ню, слушай сюда! Тибе прёсто необходимо ушатать Боцмана!"

В этот момент щёки лопающего Семёна приостановились. Он стал внимательно прислушиваться. Наверное, хоть он и был недалёким, но основной прикол сёк сразу. Из его выпученных глазищ и прекративших перемалывать жерновов, следовало, что тумаки он не любил и в мою концепцию, скорее всего, не уверовал.

"Сёмуфка, ну вкури, накёнец! Гнилёй базярь тут не каняет! Придётся впряться!"

Семён ещё очевиднее напрягся. Он пятой точкой чувствовал те нежданные приключения, на которые так витиевато я его подписываю.

"Сёмуфка! - вдруг архисерьёзно и резко произнёс я, хотя со стороны это нравоучение выглядело очень потешно. - Обичные мирянье прогьнулись! В скором, втухать будьем вьсе! Общественность интерисуеться, с кемь ти?!"

Пончик уже начинал потеть. На поверхности было, что душка в нём маловато. Адептом щекотливого разбирательства он быть не хотел.

"Сёмуфка, ти просто видерни его побазарить. Чин-по-чину, ми подьключимся".

Дракон продолжал умиляться, созерцая мой детский, но "конкретный" расклад.

"Сёмуфка, отсяртируй сьвои аргументи. Не вибрируй. Пусть этоть речь фьильтрует".

Боязливого пупса выдавали бегающие глазки. Он уже хотел сменить адрес.

"Сёмуфка, придёться попыхтеть. Есьли замесь будеть серьёзным, не мандражируй. Сразу задьнею не втикая. Одинь из терпиль вызовет фараонов или класснюю!"

Я регистрировал любителя пожрать в гангстерскую разборку. Семён несознательно начинал мотать головой в отрицательные стороны. Оказалось, что он был сильным и круглым дураком.

"Сёмуфка! Я уже наехал от твоего имени на этиго босяка Боцмана!"

Вот, именно это известие было крайне коварным для нежелающего влазить, в этот небезопасный замес Семёна. Он аж сначала побелел, а потом позеленел.

"Сумуфька, мулька в томь, что есть плань. Затащить возьможно! Поверь, братянь, он не тякь крепок и свирепь, какь кажется. Попитайся стрельнуть ему в щи джебомь? Потём вертушка и кувырокь... Маневрируй... Подьныривай... пропустивь в пузо, сразу не плачь! Есьли тьебя начнут бить ногами - значит коалиция рассыпалась! Сразу лезь подь лявку."

Семён на глазах взрослел. Взгляд становился осознанный и глубокий. А вероломная схема с поиском убежища ему не нравилась.

"Сёмуфька, он обычный "Чел". Онь тоже, как и ти, испугань, до трясючки. Какь только я бросил ему вызёв от тьвоего горьдого имени, онь даже не сразу согласилься. А где-тё секуньдь пять, а тё и восемь, сомневалься. Этьо потём онь оскарбиль тибя. Сказявь, что размажу этого жирного урода!", "Выбью из него весь дух!", "Отделаю как бог черепаху!". Но в целомь этьтё былё наигряно".

По совокупности реакций и обмякшему внешнему виду, до недавнего времени хорошо и спокойно жившему Семёну, было ясно, что он думал только об извинениях. Ему отчаянно хотелось выклянчить пощаду у дерзкого Боцмана.

- В дальнейшем, Уратмир, ты до конца допугал парня, который сначала побежал в туалет, а потом имитировал болезнь и не ходил в школу целый месяц. Даже схуднул! - уточняюще подчеркнул Дракон. Так сказать, визируя свой вопиющий акцент радости.

Да, романтизма, как и ... упоённой лирики в моём предложении не содержалось. Семён оказался сыкливым и нерешительным пареньком, но вот называть его опрометчивым, я бы не стал.

- Уратмир... Ты умел... - саркастично пытался выдавить из себя Дракон. - Умел вдохновить и ободрить. Но это и эти эпизоды лишь частности. Главное - твоя неподражаемая харизма. Насупленные бровки, детская непоколебимость и решительность. Морща лоб, ты уверено хотел подложить Семёна под тумаки. В тебе, в восхитительном малыше, упорствовал буйный дух. Настойчивость и хитрость направляли тебя к успеху. Непреодолимые грани мира тебя никогда не смущали, а наоборот, лишь подзадоривали. Ты не отступал, перебирая различные варианты. И, как итог, ты посрамил, и, если можно так выразиться, осадил взбесившееся кодло, во главе с Боцманом!

Тихо-тихо мы подходил к кульминации этого кризиса. Я сам уже не помнил, как низверг развинтившихся негодяев. Развязка крылась где-то неподалёку.

- Уратмир, тебе хватило внимательности и смекалки, чтобы понять слабости и страхи "хмурого бочонка". Он до смерти боялся оставаться один! Возникла надежда, что данную катку можно затащить! У этого "жирненького валушка" был такой обычный испуг "одиночества" и замкнутого пространства. Забрезжил шанс расстроить Боцмана! Заставить вести себя поскромнее! Как-то однажды ты сумел успешно реализовать своё наблюдение! Тебе удалось ненадолго прикрыть туполобого Боцмана в кабинете биологии. А в череп лабораторного скелета, точнее в его челюсть, вложить телефон на виброзвонке. Этот пузан и так немыслимо боялся оставаться последним в раздевалке, а тут целых два неповторимых часа, проведённых в живописном кабинете. Данное событие случилось уже после занятий, когда учителя ускользнули на педсовет, а все классы младшей школы в полном составе, стройными рядами отправились в актовый зал для просмотра театрализованного шоу по мотивам незабвенного Пушкина "Сказка о царе Салтане"!