— Да, выдержу, — в глазах мальчишки застыла холодная решимость, от которой бросало в дрожь. Этот ребенок отличался от других детей своего возраста, в нем не было страха, сомнений или жалости. Гажил точно знал, чего хочет и шел к своей цели, намереваясь снести со своего пути любые препятствия и отомстить тем, кто повинен в его рождении. Мальчишка чувствовал себя ущербным, а воспоминания о прошлом были мучительны и болезненны настолько, что хотелось выть. Гажил надеялся на то, что смерть Кьеки немного облегчит его участь и поможет успокоиться. Месть! Вот, что ему нужно в этот момент, ощутить приятный железистый запах крови, увидеть страх в глазах жертвы, услышать мольбы о пощаде.

— Убивать не так просто, как кажется, — Жозе понимал желание ребенка увидеть смерть своего мучителя, но все же пытался воззвать к благоразумию мальчишки. Вот только вряд ли ребенок способен адекватно мыслить в данный момент.

— Я уже убивал, — неожиданно заявил Гажил, непроизвольно сжимая кулаки. — Только Джувии не говори. Она не знает… — алые глаза затуманились, а голос ребенка стал глухим и сиплым. Ему доводилось убивать — безжалостно и жестоко, но это не значит, что воспоминания об этом не мучают его. — Это было одним их моих испытаний. Я лучший из всех, а потому мое обучение шло форсировано. Они хотели увидеть, насколько я силен и психологически готов к убийству. Мне дали приказ — убить, а после запустили в темную комнату, где было трое мужчин. Это были приговоренные к смерти преступники, о которых никто бы не стал сожалеть, а я был назначен их палачом. Одному я свернул шею, второму — перегрыз гортань, а третьему вырвал сердце, оно все ещё билось, когда я сжимал его в руках. Кьека наблюдала за этим и улыбалась, в тот раз она похвалила меня и сказала, что я подарил ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Я помню свои ощущения — мне понравилось убивать, ощущать свою власть над жизнью. А потом пришла ночь и кошмары, я вдруг испугался.

— У нас нет приговоренных преступников, чистильщики убивают сразу, — Жозе остановился. Они прошли ровно сто восемьдесят две ступеньки и достигли своей цели — тяжелой металлической двери.

— Теперь я это знаю, — Гажил опустил глаза вниз. — Через пару дней мне показали фотографии семей этих людей, рассказали о том, как они страдают…

— Они хотели посмотреть на твою реакцию, — понимающе произнес Фантом. — Убийца должен быть подготовлен не только физически, но и психологически. Если бы ты сорвался, начал плакать, обвинять своих создателей, пытаться искать истину или справедливость, тебя бы устранили, как брак.

— И это я тоже понял. Стоило взглянуть в глаза Кьеки, как все стало ясно. Я справился, не показал, что творится на душе, но от этого стало лишь хуже. Убийства стали моими постоянными занятиями, и я убивал… Убивал, понимая, что у людей есть семьи и близкие, они ни в чем не виноваты и не сделали мне ничего плохого. В те моменты я превращался в монстра, а после ненавидел и презирал сам себя. На этот раз все будет иначе, ведь наша жертва виновна, а ты её приговорил.

— Да, все будет так, — Жозе при помощи отмычек бесшумно открыл замок. — Веди себя тихо. Не стоит проявлять чувства в такие моменты. Для тебя это месть, но для меня работа, которая должна быть выполнена хорошо. Не забывай, на Кьеке наш список не заканчивается, так что нужно все сделать так, чтобы нас не поймали. Усек?

— Я не подведу. Ги-хи. Просто хочу видеть, как она будет умирать, вот только я боюсь того, что она будет наслаждаться процессом.

Фантом толкнул двери, бесшумно проникая в квартиру приговоренной. В столь ранний час большинство людей лишь собирались на работу, так женщина должна была быть дома: либо спать, либо завтракать. Идеальное время для того, чтобы сделать работу и подготовиться к новой ликвидации, жаль только, что нельзя будет потратить на исполнение приговора много времени, но это все мелочи. С кухни доносились негромкие звуки, выдающие местоположение Кьеки.

— Будь здесь, — прошептал Жозе. — Я позову тебя, а до тех пор ничем не выдавай своего присутствия.

Гажил кивнул, надеясь на то, что справится с волнением и сможет выполнить приказ Фантома. Перед глазами ребенка стоял образ довольно ухмыляющейся Кьеки, что смотрела на него со смесью восторга и желания убить. Эта женщина была жестокой, холодной садисткой, она причиняла боль, наслаждалась криками и стонами, видами крови и обезображенных тел. И сейчас мальчишка чувствовал, что становится таким же, в нем пробуждаются темные желания, он точно знал, что будет наслаждаться болью и отчаянием своей мучительницы. Так чем он лучше Кьеки и Франмалта? Лишь тем, что он мстит, и у него есть повод вести себя именно так! Сейчас в голове Гажила роились далеко не детские мысли, да и не каждый взрослый человек будет размышлять о подобных вещах.

Жозе вошел на кухню и сразу увидел высокую статную женщину с длинными зелеными волосами. Она хлопотала около плиты, готовя для себя завтрак и совершенно не замечала, что уже не одна в помещении. Это была настолько умиротворенная картина, что в душе мужчины внезапно появились сомнения в том, что перед ним жестокая садистка, наслаждающаяся чужими мучениями. Губы чистильщика тронула легкая ухмылка — подобные сомнения глупы и наивны, а преступники зачатую выглядят, как благочестивые и законопослушные граждане. Его не провести, у него слишком большой опыт в этом деле.

— Доброе утро, — тихо произнес Фантом, усаживаясь на свободный стул.

— Доброе? — вздрогнула Кьека, резко оборачиваясь и смотря на странного гостя, непонятно как появившегося в её квартире. В синих глазах появилась смесь непонимания, страха и любопытства. — Что-то я в этом сомневаюсь. Хотя нужно признать, что сомневаюсь я и в том, что ты вор или убийца. Так что тебе надо?

— Не вор и не убийца, — медленно протянул Жозе, с интересом рассматривая свою жертву. Она была красивой и привлекательной женщиной с сексуальной фигурой, которую не могла скрыть большая черная рубашка, но самым примечательным в ней были синие глаза. Их холодный, жесткий и высокомерный взгляд завораживал — такие, как Кьека, привыкли повелевать и во всем быть главными. Фантом и сам был таким. — Одно из этих утверждения верное, но лишь одно.

— Я повторю свой вопрос, что тебе надо? — женщина взяла со стола кухонный нож, давая понять, что без боя не сдастся. Она не какая-нибудь слабачка и вполне может позаботиться о себе.

— Привести приговор в исполнение, — Порло поднялся на ноги.

— Чистильщик? — уверенности в победе в голосе Кьеки поубавилось, ведь всем известно, на что способны такие люди, как её гость. Если приговор вынесен, его уже ничто не сможет отменить. — И в чем же меня обвиняют?

— В том же, в чем и вашего коллегу, — Жозе приблизился к женщине вплотную, теперь нож упирался ему в живот, но мужчина не реагировал на это, словно его тело и не чувствовало боли, а сам он не человек. — Ты же уже в курсе, что Франмалт мертв?

— Ты? — Кьека нервно сглотнула. Что же за человек перед ней? Он не чувствует боли и страха, а этот взгляд… От него бросает то в жар, то в холод. Дыхание женщины сбилось, от невероятной смеси страха и зарождающегося удовольствия.

— Да, ты обвиняешься в участии в незаконных экспериментах над детьми, убийствах, садистках пытках. Это серьезное обвинение, достаточное для того, чтобы вынести смертный приговор, — прошептал Фантом, забирая из рук застывшей жертвы нож. Настало время приниматься за дело!

====== Глава 31. Слишком быстро ======

Кьека никогда не думала, что однажды окажется в таком интересном положении: в своей собственной квартире, без одежды, крепко привязанная к стулу. Нужно признать — это весьма интригующая и многообещающая поза, но далеко не факт, что её извращенным фантазиям суждено сбыться. Сейчас в её душе страх, злость, любопытство и нарастающее удовольствие слились воедино, заставляя полную грудь прерывисто вздыматься от учащенного дыхания. Что сейчас будет? Почему чистильщик не убил её сразу? Неужели этот мужчина такой же, как она и любит поиграть? Синие глаза возбужденно заблестели, и женщина облизала пересохшие губы, при этом не сводя пристального взгляда со своего гостя, который заканчивал перевязывать свою рану. Вид чужой крови всегда возбуждал Кьеку, но в этот раз все было несколько иначе, ведь лицо брюнета оставалось холодным и безучастным, словно не чувствовал боли и никакого интереса. Женщина хотела своего палача, хотела до безумия и умопомрачения — вот бы увидеть, как в глазах убийцы разгорается огонь, огонь, который породит она! Собственные фантазии и порочные желания не давали Кьёке разумно мыслить и адекватно осознавать действительность.