Эйлин наблюдала за своей дочерью издалека, не решаясь ни приблизиться к ней, ни остановить. Её малышка повзрослела, похорошела, стала сильной и решительной, у нее появился характер, с которым никто не сможет совладать. Сердце матери, вынужденной оставить свое дитя, разрывалось на части, а к глазам подкатывали непрошенные слезы. Долгие годы, она думала только о своей дочери, пыталась придумать, как обезопасить её, но теперь вынуждена наблюдать, как она сама бежит в руки того, кто может погубить её, а все потому, что так нужно.
— Мой мотылек, ты летишь прямо на огонь, что может опалить твои нежные крылышки, навсегда лишив возможности летать, как когда-то произошло со мной, — прошептала женщина, не сводящая взгляда с Эльзы. — Эти шрамы никогда не затянутся… Но мою судьбу ты не повторишь, он не доберется до тебя, не извратит твою душу и не превратит в свое орудие, как было со мной. Только не наделай глупостей… А я… Я буду рядом с тобой, присматривать и наблюдать, помогать пока не настанет нужный момент.
Эйлин подняла взгляд к серому небу, такому родному, но в то же время отталкивающему и давящему. Ей всегда казалось, что однажды оно рухнет и погребет под своими осколками Электио и вот сейчас, это вполне может осуществиться. Столько усилий, подготовки и страданий, столько потерянных лет… И все же, женщина готова была поступить так же вновь, ведь лишь это смогло обезопасить её малышку.
— Не бойся, мама присмотрит за тобой.
Эйлин спрыгнула с крыши, устремляясь в погоню за Эльзой, так и не заметив наблюдателя, что не сводил с нее пристального взгляда. Неизвестный не двигался, и со стороны его вполне можно было принять за статую, украшающую соседнюю крышу. Но в этой части Электио, дома не украшали, и статуй здесь отродясь не было…
— Я рад, что ты вернулась, любовь моя… — прошептал мужчина, растворяясь в воздухе. — Это было неизбежно, хотя я уже и устал ждать. Скоро и ты, и наша дочь будете со мной и на этот раз, я не упущу вас… Моя навсегда, даже смерть не разлучит нас… Я не шутил, когда сказал это тебе однажды.
====== Глава 44. Они знали, на что идут... ======
Стоило солнцу робко выглянуть из-за линии горизонта, как Люси проснулась, девушка просто распахнула глаза и уставилась на потолок. На душе было неспокойно и тревожно, но блондинка не могла найти причин для этого. Все так же, как и всегда и даже кошмаров ей не снилось, но все же сердце неприятно сжималось от боли и ощущения чего-то неминуемого.
— К чему бы это? — Люси, потянувшись, приняла сидячее положение. Обычно она не просыпалась так рано, предпочитая подольше понежиться в постели, но сегодня, видимо, не судьба, придется с этим смириться.
Девушка неспешно поднялась на ноги и принялась переодеваться. Раз уж, она встала, то стоит потратить это время с пользой. Позавтракать, сделать прическу, почитать и продолжить работу над своим собственным романом, в котором Люси воплощала все свои фантазии и мечты. Там, на страницах её книги, все было иначе, да и она сама была другой. Жаль только, что никто и никогда не прочитает эту книгу.
Хартфилия неспешно переодевалась в ненавистную, но такую привычную серую робу, от которой уже тошнило. Ну, ничего скоро день восшествия Бельзериона, и тогда можно будет надеть любимое платье и украшения, ощутить себя настоящей красавицей и представить, что она находится в другом месте. В этот день Электио преобразиться, став ярким, пестрым и счастливым. Быстрей бы настал этот знаменательный день. Самый любимый в году!
— Люси, — послышался тихий мужской голос, а за этим последовал гулкий звук удара.
— Нацу? — девушка сразу же узнала голос своего давнего друга. Резко обернувшись, Хартфилия увидела, лежащего на полу мужчину. Все его тело было в крови, а сам он не мог пошевелиться и лишь в его взгляде все еще теплилась жизнь. — Боже! Что с тобой?! — Люси бросилась к Драгнилу.
— Идентификатор, — прохрипел мужчина, тут же начиная откашливаться кровью. — Убери идентификатор.
— Да, да, сейчас, — девушка метнулась к столу, на котором лежала половинка лимона. Сейчас она не думала о том, что делает своему вечному спутнику больно — главное было помочь Нацу, истекающему кровью. Во, что же он опять вляпался?! Неужели нельзя жить спокойно, как все?! Люси понимала, что «как все», это не про Драгнила, но все равно, каждый раз, когда он в подобном виде заваливался в её комнату, мечтала о том, чтобы Нацу изменился.
Люси безжалостно выдавила лимонный сок на глаз, который тут же недовольно закрылся, оставляя свою подопечную без наблюдения.
— Люси, — снова позвал Нацу.
— Иду! — блондинка подбежала к мужчине, падая рядом с ним на колени. Еще никогда она не видела Драгнила в таком состоянии. Да на нем живого места не осталось: куча колотых ран, порезов, ожогов, кровоподтеков и ссадин. — Где ты был?!
— Тише, тише, не ори, — Нацу попытался улыбнуться, но у него этого не получилось. Все тело болело, а слабость была такой, что он с трудом дышал и говорил.
— Не орать? — начала закипать девушка, уже схватившая простынь, чтобы разрезать её и сделать бинты. — Ты вваливаешься ко мне на рассвете, весь в крови, не в силах стоять на ногах, и говоришь не орать? Да, как ты себе это вообще представляешь?! Как ты пойдешь на работу?! В твоем состоянии это невозможно, а если не придешь… Боже! Что же делать?!
— Я приду в себя, — простонал мужчина, с трудом усаживаясь на полу. — Пара часов в запасе есть. Просто нужно поесть и помыться… Никто ничего не заметит. У нас не принято обращать внимание на других. Драгнил достал небольшой сверток, который прятал за пазухой. — Сейчас все это не важно. Это нужно отнести Хеппи и Аске.
— Что это? — Люси побледнела, и без ответа догадываясь, каким будет ответ. Да, её друг никогда не изменится и это к лучшему, ведь в отличии от других, он способен думать не только о себе.
— Лекарства для детей, мы все-таки достали их, — взгляд Нацу помутнел и потух. — Теперь с ними все будет в порядке. Главное отнеси их.
— Я все сделаю, но для начала нужно обработать твои раны, — дрожащими руками, девушка продолжила свое занятия. — Это просто чудо, что вы выбрались из Цитадели. Я, конечно, понимаю, что детям было нужно лекарство, но так рисковать… Вы могли погибнуть и тогда точно никому бы не смогли помочь, — Люси тихо отчитывала мужчину, вот только она сама понимала, что говорит неправильные вещи. Именно желание помогать всем и привлекло её в Нацу… Он такой яркий и солнечный, что рядом с ним ей всегда становилось легче. Если это изменится, её чувства и угаснут, ведь это будет уже другой человек.
— Гажила и Эльзу поймали, — глухо произнес Драгнил, прикрывая уставшее, полные боли глаза. — Они не успели уйти. Я ничего не мог поделать, ведь лекарства были у меня. Эльза приказала уходить, и это было верным решением, но…
— Не думай об этом сейчас, — Люси со слезами смотрела на Нацу. Те, кого поймали в Цитадели, никогда не вернуться — она это точно знала, ведь эта же участь постигла её кузину Мишель. — Они знали, на что идут…
— Да, мы все знали, но все равно… Это наша первая неудача…
— Не говори так, вы раздобыли лекарства, — покончив со своим занятием, блондинка поднялась на ноги и, прихватив сверток, направилась к дверям. — Я отнесу лекарства и вернусь, а ты пока отдохни…
Люси судорожно вздохнула, пытаясь совладать с нахлынувшими на нее эмоциями. Неужели она потеряла друзей? Снова. Даже Редфокс не так ужасен, как она обычно говорит, и к его бренчанию и стонам, именуемыми пением, можно привыкнуть. А что она скажет Леви? Скоро соседка проснется и будет искать Редфокса, но она его не найдет… Леви… Девушка застыла посреди коридора. У Её подруги есть пропуска в цитадель, а это значит, что еще не все потеряно. Но об этом стоит подумать позже, сейчас же нужно бежать, чтобы отнести лекарства тем, кто в них нуждается.
====== Глава 45. Нужно торопиться ======
Леви проснулась от неприятного ощущения холода и одиночества, вчера вечером, она уснула, так и не дождавшись Гажила, а ведь она держалась до последнего, надеялась, что они смогут побыть немного вместе и поговорить. Ей о стольком хотелось расспросить мужчину, обсудить его картины, украшающие стены комнаты, послушать, наконец, его пение под бренчание старенькой гитары, стать еще ближе к человеку, с которым ей так хорошо и уютно. Но Редфокс так и не вернулся, и даже сейчас, когда пора собираться на работу, его все еще не было.
