Северус наблюдал за Поттером, постукивая пальцами по деревянной поверхности стола.

— Ты взялся за какое-то новое дело помимо взломщика Мердока?

— Нет, — нахмурился Гарри.

— Как продвигается расследование?

— Хорошо, — осторожно ответил Поттер. — Вы сомневаетесь в моей компетенции?

— Я не единственный, о ком беспокоится Кингсли.

— Что ж, можете сказать министру, что со мной всё в порядке. Мне пришлось провести кое-какие исследования, касающиеся запирающих заклинаний и контрпроклятий, вот и всё.

Северус, ухмыляясь, покачал головой.

— Ты снова лжёшь мне?

— Нет! — возмутился Гарри. — Хотите взглянуть на мои заметки?

Снейп уставился на молодого аврора, чьи зелёные глаза яростно сверкали от гнева. Поттер склонился вперёд и буквально выплюнул ему в лицо:

— Давайте, сделайте это, я не стану закрывать сознание.

Соблазн был велик, но к настоящему моменту Гарри сумел достичь небывалых высот в высоком искусстве окклюменции. Он легко мог заставить их поменяться ролями, а Северус не испытывал ни малейшего желания впускать Поттера в свой разум.

— В этом нет нужды, — проронил он наконец.

Гарри усмехнулся.

— Боитесь?

Лицо Снейпа мгновенно помрачнело.

— Осторожнее, Поттер. Не советую переходить черту.

— Я не боюсь, — насмехаясь, ответил Гарри. — В отличие от некоторых.

В следующую секунду пальцы Северуса стискивали челюсть Поттера железной хваткой, а чёрная палочка вжималась в горло молодого аврора. Убийственным тоном он прошептал:

— Legilimens.

Поттер в библиотеке, глотает книгу за книгой.

Поттер проливает кофе на одну из книг, поспешно вытирает страницу рукавом рубашки.

Поттер входит в Министерство ранним утром; в здании нет ни души, кроме Северуса. Он оглядывается на его кабинет, видит манящую полоску света под дверью, но уходит, чтобы заварить себе кофе.

Поттер идёт по улице, проходит мимо цветочного киоска. И возвращается, чтобы погладить лепестки белой лилии.

Северус почувствовал, как изменилась их связь. Он ощутил, как разум Поттера мягко коснулся его собственного и осторожно надавил, продвигаясь всё дальше вперёд. Они проделывали это множество раз с тех самых пор, как Снейпу снова пришлось обучать Поттера окклюменции, входившей в обязательную программу будущих авроров. И Северус проигрывал в этом противостоянии каждый грёбаный раз. Поттер прощупывал его мысли и возвращался обратно в свой разум, проскользнув сквозь ментальные щиты Снейпа, словно не замечая их. Он никогда не применял силу; прикосновения его разума ощущались как нежная ласка. Но больше всего Северуса удивляло то, что Поттер никогда не злоупотреблял своей над ним властью. Он лишь осторожно касался тех воспоминаний, где он присутствовал сам. В последнее время Северус даже не пытался сопротивляться ему, гадая, когда любопытство Поттера станет сильнее принципов морали.

«Не советую переходить черту», — говорит он Поттеру.

Леди Кора рассказывает о ритуале ухаживания.

«Первый — простое объявление о намерениях, при этом каждый из кандидатов, как правило, присылает визитку и цветы, — звучит в голове её голос и затихает.

Северус наблюдает, как Поттер играет с детёнышем грифона, и в душе разливается какое-то странное тепло.

Он смотрит на Данте.

«Грифоны выбирают партнера один раз и на всю жизнь», — эхом вторит голос Коры собственным сомнениям. Жизнь с незнакомцем. Способен ли он на такое?

«Я называю это «надеждой», Снейп», — произносит Поттер в его голове. Или, быть может, это просто ещё одно воспоминание.

Гарри, заливаясь румянцем, покинул его сознание, и Снейп потряс головой.

— Как ты это делаешь? — в миллионный раз полюбопытствовал он.

— Вы и правда хотите это знать? — поинтересовался Поттер. Он соскочил со стола и принялся расхаживать по кабинету, мягко касаясь предметов самыми кончиками пальцев. Наконец он добрался до роз и осторожно погладил один из бутонов.

— А сам-то ты в курсе, как это делаешь? — желчно спросил Северус, тоже вставая. На этот вопрос Поттер обычно отвечал молчаливым пожатием плеч либо самодовольным замечанием о том, что он просто хорош. Но в этот раз он казался серьёзным.

Снейп подошёл к молодому аврору. В окне позади них виднелись Лондон и Темза. Ярко светило солнце, хотя на самом деле снаружи шёл дождь.

— Как? — тихо спросил Северус.

— Честно говоря, это довольно легко, — рассмеялся Поттер, бросив на него быстрый взгляд, и снова принялся поглаживать розы. — Вы отдали мне свои воспоминания. — Он вздохнул.

— Я не понимаю, — обронил Северус.

Гарри посмотрел на него; выражение его зелёных глаз казалось почти обвиняющим.

— Ваши воспоминания — в моём сознании; они теперь часть меня. Когда вы рядом, вы их ощущаете. Они хотят вернуться к вам, но теперь они мои. И я следую за ними сквозь щиты. Вы позволяете мне пройти, поскольку считаете, что я принадлежу вам. Но это не так. Только часть меня. Всё это так запутанно и просто одновременно. Когда я внутри вашего сознания, всё просто, — пробормотал он отстранённо.

Снейп нахмурился, наблюдая за Поттером. Молодой человек, словно загипнотизированный, уставился в глаза Северуса, и в то же время казалось, будто он заглядывает в самую его душу. На одну секунду Снейпу показалось, что Поттер, вполне вероятно, способен на невербальное Legilimens.

Гарри встряхнулся и широко улыбнулся.

— Простите, — засмеялся он, передвинув очки на макушку, и потёр ладонями глаза. — Это и правда сбивает с толку. Особенно после. Между прочим, я никогда не воспринимал вас как человека, которому следует дарить красные розы. — Он с усмешкой указал на цветы.

Убедившись, что странный эпизод завершён, Северус презрительно глянул туда же.

— Ненавижу их. Каждый грёбаный цветок. А ещё он подписался «ваш скромный слуга». Идиотизм. Он вне игры. Я никогда не заключу брак с Номером Один.

Поттер на это расхохотался.

— А что насчёт остальных?

— Пока всё тихо, — едва он договорил, как дверь кабинета распахнулась, и в неё ворвались три громко ухающие совы. Снейп побагровел от ярости и, когда птицы расселись кто куда, захлопнул дверь.

— Зачем? Зачем они присылают свои проклятые цветы в мой офис? — возопил он.

Поттер не слушал его жалобы, он поглаживал самую маленькую птицу, которая устроилась на его плече, сжимая в клюве небольшой конверт. Северус отобрал у неё письмо, едва не разорвав его пополам. Оттуда что-то выпало на пол. Поттер наклонился и поднял это.

Северус прочёл записку вслух.

— «Первый — во имя веры, что мы можем быть едины. Второй — во имя надежды, что нам удастся стать друзьями. Третий — во имя любви, которую мы хотим обрести. И четвертый — по имя удачи, потому что — если посмотреть правде в глаза — нам она понадобится». Мне нравится, — сообщил он.

Северус услышал странный звук и поднял взгляд. Поттер хихикал. Он показал Снейпу предмет, который подобрал с пола. То был трилистник с четырьмя листочками.

— Один посылает вам сто алых роз, и вы недовольны; другой — четырёхлистный клевер, и вам это нравится. Серьёзно, Снейп. Угодить вам… просто нереально.

Северус уставился на вторую птицу, которая сидела на шкафу. У неё в клюве был зажат жутко напоминающий букет свёрток. который сразу же ему не понравился. Поскольку всё его внимание полностью сосредоточилось на сове, Поттеру он ответил машинально:

— Встань передо мной на колени, и я покажу, как легко мне угодить.

И застыл на мгновенье, гадая, действительно ли он произнёс это вслух. Судя по молчанию Поттера, так оно и было. С пристыженным видом он повернулся к Гарри, который уставился на него широко распахнутыми глазами. У Снейпа внезапно появилось странное ощущение, что тот всего в шаге от того, чтобы на самом деле опуститься на колени.

— Прошу прощения, это вырвалось… нечаянно… Чёртовы птицы…

— Да… — заикаясь, выдавил Поттер и провёл рукой по волосам. — Да… я… так и понял.