- Дэн, приезжай, будем тебя реанимировать.

- Что с собой?

- Ничего, у меня все есть, - и коньяк, и презервативы, и много чего еще, подумал Вадим.

Через сорок пять минут ты припарковался перед подъездом. Поднялся по лестнице, увидел открытую на пятом этаже дверь и вспомнил, как приходил сюда единственный раз полтора месяца назад. Здесь ты впервые ощутил, что не равнодушен к Вадиму. Бледной тенью скользнул в прихожую, разулся, повесил ветровку на вешалку и прошел в кухню-гостиную. Тот же алгоритм, что и тогда. В квартире ничего не изменилось.

Подошел Вадим, обнял за пояс, притянул к себе. Ты не сопротивлялся, положил голову ему на плечо, спрятав лицо на груди.

- Спасибо, друг, что позвал к себе, без тебя я бы совсем расклеился, - Вадим еле заметно вздрогнул, отгоняя неприятные мысли, погладил тебя по волосам, плечам, спине, тихо прошептал:

- Расслабься, все хорошо. Хочешь, я тебе массаж сделаю? - сердце пропустило удар.

- А вот хочу, - сказал ты, и сам поразился своей храбрости.

- Рубашку снимай, - шепнул Вадим, расстегивая мелкие пуговицы.

- А приставать не будешь? - вышло как-то игриво.

- Буду, - ответил Вадим серьезно, отошел к кухонному острову и через мгновение вернулся с двумя на четверть наполненными бокалами с коньяком. Ты, вместо того, чтобы наслаждаться богатством вкуса, волнами аромата, проглотил залпом, закашлялся.

- Милый, это тебе не водка, тут торопиться не следует, - сладко прошептал Вадим. - Штаны, кстати, тоже снимай.

- Зачем это?

- Для массажа, естественно. Держи еще. Коньяк не пьют - им наслаждаются, дорогой друг.

- Ты меня напоить решил, что ли?

- Нет, тогда я выбрал бы водку. Хочу тебе показать, как надобно употреблять коньяк, - Вадим почти не лукавил, Дэн должен был напиться не до потери сознания, но до потери застенчивости. - Садись на диван. Смотри, сначала подержи бокал в руке, согрей его, немного покрути, медленно, оцени прозрачность, принюхайся на расстоянии сантиметров пять, еще покрути, сунь нос в бокал, блин, Дэн, не до дна же. Чуть-чуть… А теперь пригуби, всего несколько капель, подержи во рту, вот теперь можно пить. Сейчас принесу еще, покажешь, как усвоил.

В этот раз выпили по правилам. В последующие навык закрепили.

- Знаешь, я, пожалуй, стану ценителем.

- Не сомневаюсь, - тихо сказал Вадим. - Готов к массажу? Пошли в кровать.

- Зачем в кровать?

- Там места больше. Не бойся, не стану я тебя насиловать, - сам отдашься, подумал Вадим.

- Вадик, съешь конфетку?

- А что, без конфетки никак?

- Никак. Жалко тебе, что ли? - Вадим нехотя взял конфету из коробки, а ты, не моргая, наблюдал за его руками. Вадим медленно-медленно развернул фантик, ты сглотнул, также медленно расправил его, ты едва не застонал, и аккуратно положил на стол. Ты перевел взгляд на губы, он поднес конфету ко рту, чувственно ее лизнул, вызвав волну мурашек, и целиком взял в рот, ты покраснел. Прожевав, Вадим сказал:

- Доволен? - ты кивнул. - Расскажешь потом, что это еще за фетиш такой. Конфетка! - ухмыльнулся Вадим.

В голове и теле образовалась приятная легкость, проблемы отступили, ты уже не очень отчетливо помнил, что тебя привело к Вадиму, точнее, это стало совершенно не важно. Важным было его присутствие, его руки, уверенно разминающие твои плечи, его ноги, сжимающие бока с обеих сторон, его напряженный член, упирающийся тебе в поясницу. Черт, какого член-то?

- Вадик?

- Да-а?

- Ты чего там, возбудился что ли? - спросил со смешком, ситуация казалась забавной.

- А ты думал? - усмехнулись в ответ.

- А почему?

- А вот потому, - голая грудь прижалась к обнаженной спине, зашептал у самого уха, - что ты здесь, в моей спальне, лежишь в одних боксерах, а я сижу на тебе, трогаю, где мне нравится, а ты от этого кайфуешь.

- Согласен, есть от чего, - ты принял решение, ясное дело, не без алкоголя и конфетки, и уж точно под влиянием поглаживаний опытных рук. Подумал, а почему, собственно, не полежать еще, получая удовольствие, почему не позволить Вадиму немного больше? Только надо было сразу прояснить свою позицию, чтобы не было мучительно больно утром.

- Вадик, я - не гей!

- Конечно, не гей, - легко согласился друг.

- Только на сорок три процента.

- Чего? Какие еще проценты, о чем ты, милый?

- Я тест в интернете проходил…

- Понятно, дурашка ты моя сероглазая. Сорок три, говоришь? - хмыкнул.

- Да. Поэтому попу мою не трогай, хорошо?

- Хорошо, а член, стало быть, можно? - ты крепко призадумался. Вспомнил балет, темноту ложи, предложение Вадима, опять почувствовал возбуждение, даже зад пришлось приподнять, чтобы лечь поудобнее.

- Давай не будем торопиться, хорошо?

- Хорошо, переворачивайся на спину, - ты неуверенно дернулся.

- Дэн, массаж продолжать будем.

- А-а… Хорошо, - ты смущенно перевернулся на спину под приподнявшимся над тобой Вадимом, встретился глазами с бездонным взглядом карих, а сейчас почти черных, глаз. Вадим улыбнулся.

- Все хорошо. Скажешь стоп, будет стоп, - ты залюбовался им, таким красивым, сильным, волевым, возбужденным. И когда он успел раздеться до трусов? Внезапно вспомнил совет с форума, о том, что понять, гей ты или нет, можно по поцелую.

- Вадик, поцелуй меня, - брови Вадима удивленно поползли вверх, - пожалуйста… - не знаешь, чего ожидал, наверное, напора, сминания, силы, подчинения, но не нежного, едва уловимого касания твердых горячих губ. От этого все волоски на теле встали дыбом, ты оторвал голову от подушки, пытаясь помешать разорвать контакт со сладкими губами, Вадим прижал плечи ладонями к подушке, мешая шевелиться. Облизнулся, ты смотрел как завороженный, провел языком по твоим губам, по верхней, по нижней, слегка прикусил. Ты с усилием выдохнул, Вадим взял в рот нижнюю губу и нежно пососал, ты услышал свой стон, открыл рот, язык Вадима скользнул внутрь, лизнув зубы, десны, погладив небо. Ты обнял его за плечи, притягивая ближе, Вадим углубил поцелуй, ты ответил, несмело коснувшись его языка своим. И плотину прорвало, ты никогда и ни с кем так не целовался, полностью растворяясь в потрясающем мгновении, молясь, чтобы оно длилось и длилось, и длилось, прижимаясь все ближе, словно мечтая стать единым целым с целующим тебя мужчиной. Воздуха не хватало, нехотя разорвал поцелуй, тяжело и шумно дыша, чувствуя себя глубоко потрясенным. Наверное, вот и ответ. Посмотрел в глаза Вадиму, улыбнулся, отметив, что тот потрясен не меньше тебя. Глаза стали совсем черными, как будто зрачок поглотил радужку. Ты провел языком по его губам, простонав:

- Еще…

- Ненасытный… - прошептал Вадим в рот и стал покрывать легкими поцелуями подбородок, щеки, глаза, лоб, нос. Время замерло, и земля прекратила вращение. Казалось, ничто не способно сейчас оторвать тебя от рта мужчины. А руки зажили своей жизнью, гладили обнаженные плечи, щекотали шею, пальцы вплетались в шелковистые темные волосы… Вадим с усилием прекратил поцелуй, провел языком от уголка рта до правой мочки, взял ее в рот, пососал, ты вскрикнул, изогнувшись под ним, он вылизывал ушную раковину, даря непривычные, но очень приятные ощущения, ты лизнул его в шею, ликуя от ответного стона, осмелев, легонько прикусил, сдвинулся ниже, поцеловал кадык, ключицы. Вадим уткнулся лбом в подушку рядом с твоей головой.

- Кажется, я сошел с ума, - прошептал.

- Я-то точно сбрендил, - пошутил ты. И скорее почувствовал, чем увидел, что Вадим улыбается. Улыбнулся в ответ. А он провел носом по шее, согрел ее дыханием, лизнул от ключицы до уха, пустив хоровод мурашек. Внизу живота стремительно закручивалась спираль удовольствия. Целовал ключицы, а пальцы уж нашли сосок и слегка его сжали, ты застонал и выгнулся навстречу его руке. Пальцы заменил горячий рот, язык кружил вокруг соска, поглаживал вершинку, даря острое наслаждение. Ты непроизвольно развел ноги в стороны, прошептав “Да-а…”. Вадим без колебания воспользовался приглашением, опускаясь ниже, не упуская ни сантиметра, лаская руками, губами, языком. Провел ладонями по ребрам, лизнул пупочную впадинку, живот над резинкой черных трусов, прихватил ее зубами, стягивая вниз. Твои руки вновь ласкали его волосы, прижимая голову к животу. Сунув большие пальцы под резинку, одним резким движением стянул твои трусы вниз, освобождая до боли напряженный член, потерся о него щекой, скользнул ниже. Приподнялся, сгибая твои ноги, помогая окончательно избавиться от мешающих боксеров, оставляя полностью обнаженным, открытым его ласкам, с возбужденным затуманенным взглядом.