- Вот, хоть один адекватный в вашей безумной семейке.

- Мы тебя тоже любим!

- Сынок, ты все-таки приехал, - глаза матери горели счастьем, она бегом спустилась с лестницы, крепко обняла сына, потом Олега. – Мы очень рады, что вы вдвоем приехали. Проходите, располагайтесь, мы с Алисой уже почти на стол накрыли.

Накрыли, конечно, громко сказано, скорее, просто руководили процессом, в этой семье было не принято собственноручно строгать салатики. Но атмосфера праздника была: посреди гостиной стояла огромная наряженная елка, в воздухе витал аромат мандаринов, дверные проемы украшали гирлянды и шары.

- Ура, мальчишки приехали! – выбежала встречать Алиса, ритуал с обниманием повторился. – Проходите, я вас с Женей познакомлю, и еще у нас сегодня гости.

- Кто? Не люблю сюрпризы…

- Антоша, не будь занудой. Мой хороший друг со своим хорошим другом. – В голове Олега мелькнула догадка, но отмел ее как нереальную. А зря. Спустя полчаса раздался звонок в дверь, и в дом вошел счастливо улыбающийся Витя с не менее счастливым Сергеем.

- С новым годом!

- Проходите, скоро уже садиться будем. – Антон сначала напрягся при виде соперника, но потом, понаблюдав, расслабился. Тот был в надежных любящих руках, и на Олега смотрел без тоски и намеков.

Хлопнула дверь на втором этаже, и на лестнице показался отец. Антон не мог сказать, что так уж рад его видеть, но и ставшей уже привычной злости тоже не было. Может, прав Олег? И пора уже все забыть и просто жить дальше. Ведь как бы то ни было, Леонид его отец, и ничто на свете не сможет этого изменить. И ведь он его любит.

Отец задумчивым взглядом обвел гостей, Антон едва не рассмеялся в голос, оценив, какой у отца, наверное, шок, столько мужиков нетрадиционной ориентации под одной крышей, да еще и его собственной. Но, надо отдать отцу должное, он моментально взял себя в руки, превратившись в гостеприимного хозяина, крепко обнял сына, шепнув:

- Пойдем, поговорим, - Олег ободряюще улыбнулся, иди-иди.

- Сын…

- Да?

- Антоша, ты когда-нибудь простишь меня, сынок? – На отца было откровенно жалко смотреть, и Антон внезапно осознал, что простил, давно простил, оказывается, просто ждал первого шага, наверное. Он понял, что не сердится, совсем, более того, сердце затопила какая-то необъяснимая нежность к этому постаревшему и поседевшему, но такому родному и все же любимому человеку.

- Да, пап.

- Правда?

- Я прощаю, - он подошел, обнял отца, поцеловал в сухую щеку. – Я люблю тебя.

Глаза отца наполнились слезами.

- Мальчик мой, слава богу, я так боялся, что навсегда тебя потерял, сынок. – Так и стояли, обнявшись. Антон посмотрел на часы.

- Пап, двадцать минут осталось, пойдем ко всем.

Олег присел на диван рядом с Витей.

- Как ты?

- У меня все хорошо, - ответил, улыбаясь.

- Я очень рад, - на душе сразу стало легко и спокойно.

- У меня выставка скоро открывается, представляешь! Я даже мечтать не смел. Приходите с Антоном, я буду вам очень рад. – Олег не мог не улыбнуться в ответ.

- Мы придем.

- Ну вот, - раздался любимый голос, - ни на минуту оставить нельзя, только отвернусь, он уже на диване с чужим мужиком обжимается.

- И вовсе мы не обжимаемся, - рассмеялся Олег. – Антош, иди ко мне. – Парень плюхнулся мужчине на колени, обвил руками шею и смачно поцеловал в губы. Отец даже бровью не повел, видимо, тоже многое для себя решил, понял, что сын дороже предрассудков.

- С новым годом!

Праздник удался, это пьяно покачивающийся на лестнице Антоша мог заявить авторитетно. Олег, аккуратно придерживая свое нетвердо стоящее на ногах чудо, толкнул дверь в спальню и, не включая свет, уложил Антошу на кровать.

- Я так тебя хочу…

- Хочешь? Сладкий, я думал, ты спишь уже…

- Не, где мой подарок?

- Я же подарил уже, - растерялся Олег.

- Не, лучший мой подарочек – это ты, - Олег лег рядом и прижал к себе податливое горячее тело.

- А попка не болит?

- Не, она привыкла, ей нравится.

- Ну, раз нравится, - протянул Олег. – Не смею отказать. – И он стал покрывать любимого страстными поцелуями, чувствуя себя самым счастливым на свете.

- Я люблю тебя, чудо.

- И я тебя, Олежка… Я так тебя люблю…

И больше ничто не имело значения в эту ночь.

КОНЕЦ!