Через пятнадцать минут должны были начаться переговоры с архитекторами по поводу проектирования нового развлекательного комплекса на Петергофском шоссе. Подошла к зеркалу, тронула губы помадой, подправила прическу и попыталась улыбнуться. Ведь жизнь-то продолжается. Из зеркала на меня смотрели абсолютно мертвые глаза.

Опять будет Роман. Мы уже пару раз пересекались в этом месяце, и каждый раз меня охватывали какие-то непонятные ощущения. Прежней любви не было, но не было и равнодушия. Я смотрела на него, и, казалось, все время что-то упускала из виду. Он был по-прежнему красив, и меня к нему тянуло, словно магнитом, но я думала, это остаточное явление. Мне не был нужен никто, кроме Рина. Роман тоже не проявлял ко мне особого интереса, лишь иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд. Знала, что с последней девицей он расстался сразу после праздников, и сейчас был один.

Я еще раз поправила юбку, смахнула с пиджака невидимые пылинки и двинула в переговорную.

Моя презентация шла своим чередом, я, стоя перед экраном со слайдами, показывала архитекторам, что на выходе хочет получить заказчик, подняла правую руку, обводя график, и поймала тяжелый взгляд своего бывшего. Он неотрывно смотрел на оголившееся запястье, на татуировку.

Переговоры прошли довольно неплохо, была уже половина седьмого, и я засобиралась домой. Закинув ежедневник и мобильник в сумочку, закрыла кабинет, и около лифта столкнулась с Романом.

- И когда это ты успела полюбить татуировки? – Спросил.

- Не твое дело. – Ненавижу, когда вторгаются в личное пространство.

- Покажи руку.

- Обойдешься.

Роман схватил меня за запястье и, закатав рукав пиджака, принялся разглядывать татушку.

- Откуда она у тебя?

- Господи, ну тебе-то какое дело? Это что, повод подкатить? Так вот, нет у тебя шансов, опоздал - я уже просто неприлично шипела. Подъехал лифт, и мы стали спускаться вниз, к гардеробу.

- Алина, она ведь у тебя после нового года появилась?

- Да, как память о чудесно проведенных каникулах.

В гардеробе он подал мне шубу, и я практически бегом направилась к выходу. И, перед самой дверью остолбенело остановилась, услышав:

- Лиэль?!

Господи, Рин!

Резко обернулась и принялась глазами искать любимого. В вестибюле бизнес-центра толпились люди, рабочий день закончился, и все расходились по домам.

- Попался, маленький, - шепнули мне в ухо, крепко прижимая спиной к груди. Глаза наполнились слезами. Рин, так меня называл только Рин. Вздохнула, поворачиваясь лицом…

- Рома, какого ты делаешь? Отпусти меня сейчас же. – От разочарования хотелось выть. Но я же слышала. Боже, теперь у меня еще и слуховые галлюцинации.

- По-моему, нам надо поговорить.

- Не о чем нам с тобой разговаривать. Отпусти, я устала и хочу домой.

- Отлично, домой меня вполне устраивает.

- Что-то не припомню, чтобы я тебя приглашала…

- Так пригласи сейчас. Алина, я прошу тебя, поехали.

Не знаю, почему я уступила. Сварила кофе, достала конфеты и вафли.

- Прости, ужина нет, я не ем после шести.

- Спасибо, кофе вполне подойдет.

Мы сидели на кухне и, молча, пили кофе.

- Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спросила как можно равнодушнее. – Давай уже выкладывай, что там у тебя, и уходи, – потерла ладонями лицо.

Роман медленно снял пиджак, расстегнул запонку на рубашке (пижон, рубашки с запонками)…

- Ты мне что, стриптиз устраиваешь? Спасибо, обойдусь.

На руке у Романа были невероятно красивые часы какой-то жутко модной марки. Широкий кожаный ремень, римские цифры на циферблате. Кажется, это была награда за победу в каком-то архитектурном конкурсе.

Мужчина расстегнул ремешок, положил часы на стол и протянул мне запястье.

В глазах потемнело, и сознание оставило меня.

Очнулась я на кровати. Со стоном приоткрыла глаза и встретилась взглядом с Романом.

- Рин… - прохрипела.

- Да, - отозвался мой гость.

- Как такое возможно?

- Не знаю, малыш, не знаю, но это правда.

- Я чуть с ума не сошла, когда проснулась восьмого.

- Я тоже, маленькая. – Целовал мое запястье, ладонь, каждый пальчик, с обожанием глядя мне в глаза.

- Ты – Рин.

- Да… А ты – мой Лиэль. И я тебя люблю. – И тут я, как полная дура, разрыдалась. Я лежала на кровати и ревела в голос, всхлипывая, ревела до икоты, закрывая лицо руками. Боже, все это время Рин был рядом. Мой Рин, Роман, моя любовь. Всхлипывания перешли в тихие завывания. Роман прилег рядом, притянул меня к себе, убрал мои руки от лица, целовал мокрые щеки, нос, ресницы.

- Все, малыш, не плачь, все хорошо, я с тобой, всегда буду с тобой. Всегда буду любить тебя.

- Останешься? – Спросила несмело.

Любимый с облегчением выдохнул, улыбаясь.

- Конечно… - его рот со страстью накрыл мои губы, я пылко отвечала на поцелуй, сражаясь с пуговицами на рубашке.

- Люблю, люблю, люблю, – шептала безумно.

Роман раздел меня, скинул остатки своей одежды и нырнул под одеяло. Маленькое бра давало причудливые тени на стенах, создавая интимный полумрак. А я впервые за месяц позволила себе расслабиться, с головой погружаясь в водоворот чувственности, лихорадочно целуя, лаская, покусывая. Я стонала и извивалась под ним, выкрикивала имя, оба имени, раскрывалась, отдавая себя целиком. Роман не оставлял без внимания ни единый миллиметр моего тела, не мог оторваться от меня, словно измучившийся от жажды в пустыне от свежего источника. Целовал шею, уши, ключицы, втянул губами сосок, посасывая, легонько покусывая, заставляя меня со стоном выгибаться навстречу. Спустился ниже, лизнул пупок, раздвигая ноги, провел руками во внутренней стороне бедра…

- Может, я в душ? – шепнула. Все-таки с утра не один час прошел.

- К черту душ! – Прорычал Роман и втянул губами клитор. Я вскрикнула от пронзившего молнией наслаждения.

- Да-да… - ничто больше не имело значения. Только его губы, язык, руки. Запустила пальцы в волосы, гладила плечи, металась на постели.

- Не могу больше. Хочу тебя в себе…

Роман подтянулся вверх, поцеловал, шире раздвинул ноги и, ворвавшись, стал ритмично двигаться. Я обхватила его ногами за талию, ловя темп. Оргазм накрыл нас одновременно с такой силой, что брызнули слезы. Рома тяжело опустился на меня, чмокнув в шею.

- Алина, я люблю тебя.

- Я люблю, Рома.

Сказали одновременно.

- А мы ведь муж и жена, - сказал Роман, когда мы, освежившись в душе, снова вернулись в постель.

- Точнее, муж и муж, - хихикнув, ответила я. Рома провел языком по моей татуировке и спросил:

- Алина, станешь моей женой?

- Да… - выдохнула я. – Но тапочки приносить не стану.

- Да я сам их тебе принесу…

Я была абсолютно, всеобъемлюще счастлива. Я любила, была любима, и впереди еще вся жизнь. Жизнь, полная любви, радостного смеха, топота детских ножек и счастья.

Улыбаясь, повалила Романа на спину, села сверху и накрыла ртом его губы, лаская языком, гладя плечи, грудь, царапая соски. Ягодицами чувствовала его восставший член. Глаза любимого светились обожанием.

- Я так тебя люблю, мой милый Рин - прошептала, лизнув ухо.

- И я люблю тебя, малыш Лиэль - был ответ.

Так должно быть. Так есть. И так будет. Всегда. Спасибо тебе, новогоднее желание.

КОНЕЦ!