— Не пытайся идеализировать его. Он не подарок, а добра в нём с ноготок мизинца, — заметил я. — Я убедился в этом, прожив с ним бок о бок двадцать восемь лет. И я рад, что ты не попала под его влияние. У него жестокие понятия о воспитании, — я передёрнул плечами, буквально ощутив каждый шрам, которые скрывали рубашка и пиджак. — Завтра мы улетаем в Калгари. Постараюсь позвонить тебе через неделю, хорошо?

— Хорошо, — кивнула она.

Мы просидели на кухне несколько часов, болтая о пустяках. Я ценил мгновения, проведённые с Брайс. В детстве я всегда мечтал о брате или сестре, но увы, я был единственным ребёнком. Я помнил, как разозлился на отца и ту женщину, когда узнал, что у меня есть сводная сестра. Однако, сейчас я не представлял своей жизни без Брайс, и слава богу, что отец о ней не знал.

Нам всегда тяжело давались расставания, но это была вынужденная мера. Я жалел, что не мог увезти её с собой во дворец. Она не меньше меня заслуживала там жить, но незаконнорождённую девочку вряд ли кто примет, да и отец будет в гневе.

— Я постараюсь вырваться к тебе в следующем месяце. У отца появились планы насчёт поездки в Новую Азию. Если он не прихватит меня с собой, то я обязательно навещу тебя, — произнёс я, поправляя воротник пальто.

— Я буду скучать.

— Я тоже, Брайс, — я обнял её и поцеловал в макушку. — Я тоже.

Выйдя на улицу, я огляделся по сторонам. Солнце уже давно село, и зажглись фонари. Аспен сидел в машине и ждал меня.

— Как всё прошло?

— Как и всегда: замечательно, — улыбнулся я.

❃ ❃ ❃

В салоне самолёта было жарко, поэтому мы сразу же скинули с себя наши пальто, однако Оливия не спешила расставаться с этим элементом гардероба.

— Вам оно вряд ли пригодится в Калгари, — заметила Крисс, показывая ей на пальто. — Там очень жарко.

Оливия кивнула и сняла наконец-то пальто. Одна из служанок поспешила его забрать. Оливия как-то затравленно осматривалась вокруг, ища куда бы сесть. Кэролайн похлопала рядом с собой. Мы с Крисс заняли места напротив них. Кэр радостно сияла, поглядывая в иллюминатор, тогда как Оливия безуспешно пыталась застегнуть ремни безопасности.

— Вам помочь? — не выдержал я.

— Нет, — её голос сорвался на писк. — Я сама. Просто эти ремни не желают застёгиваться, — она снова не попала в паз и обессиленно бросила ремни. Я заметил, что её руки немного дрожали.

— И всё-таки, позвольте помочь, — учтиво улыбнулся я, поднимаясь. Нагнувшись к ней, я почувствовал, как она затаила дыхание и слегка покраснела. Я быстро застегнул её ремень и сел обратно на своё место.

— Спасибо, — смущённо поблагодарила она.

Загудели двигатели, а Оливия вцепилась в подлокотники, побледнев.

— Как вы летаете, Оливия? — вежливо спросила Крисс.

— Я просто вынуждена, но надеюсь, что в скором времени ноги моей больше не будет в самолёте, — мы тронулись с места, и Оливия теперь вжалась в кресло и зажмурила глаза. — Ненавижу летать, — донеслось до меня её шептание. — Мы взлетаем, ничего страшного. Мы просто летим среди облаков, и двигатели в порядке. Чёрт, не помогает, — сдалась она, — Простите, — пискнула она, заметив, что мы с Крисс смотрим на неё. — Обычно я летаю со своим другом, и он всегда успокаивает меня. Не всегда, конечно, у него получается лететь со мной, но по большей части… — она покосилась в сторону иллюминатора и, пискнув, снова закрыла глаза.

— Кэролайн, закрой, пожалуйста, жалюзи, — попросила Крисс, видя страдания Оливии. — Откроешь, когда наберём высоту.

— Хорошо, — ответила Кэр, закрывая окно. Крисс проделала тоже самое со своим.

— Спасибо, — Оливия открыла глаза и уставилась в одну точку, оцепеневшим взглядом. Я и представить себе не мог, как тяжело ей давались полёты. Скорее всего, я бы тоже чувствовал себя не комфортно, окажись я в самолёте, после крушения. — Мне нужно выпить, — простонала она, когда загорелось табло, что можно отстегнуть ремни. Я позвал стюардессу, которая незамедлительно выполнила просьбу. Оливия залпом выпила виски. — Только не говорите Холанду. Он против того, чтобы я пила в самолёте, — слегка расслабившись, произнесла Оливия и потянулась за вторым бокалом.

Кэролайн наконец-то позволили открыть жалюзи, но вид из окна самолёта уже не так сильно завораживал её, как два года назад, когда она впервые села на самолёт. Немного полюбовавшись облаками, она открыла свою тетрадь и стала что-то заучивать.

— Квадра, — поправила её Оливия. — Не квктра, а квадра.

— Точно, — кивнула Кэролайн и повторила за Оливией. Так прошло несколько минут. — А почему бабушка не полетела?

— Она прибудет завтра, милая, — ответила Крисс. — У неё появились кое-какие дела.

— А дядя Аспен? Я думала, они с тётей Люси тоже полетят с нами? С кем я тогда буду плавать?

— Они тоже прилетят завтра, — улыбнулся я. — И дядя Аспен будет весь в твоём распоряжении.

— Тогда, может ты со мной искупаешься сегодня? — улыбка сошла с моего лица, и я переглянулся с Крисс. Мы не раз затрагивали эту тему, но Кэролайн откровенно не понимала, почему я избегал купания. Тяжело было объяснить ребёнку мою проблему, не открывая истины.

— Я с тобой искупаюсь, дорогая, — поспешила Крисс. — Ты же знаешь, папа не любит плавать.

На самом деле я любил плавать. Я выходил на пляж поздно вечером, когда Крисс уже укладывала Кэролайн спать. Пляж всегда в это время был пуст, и я мог в такие моменты расслабиться и позволить себе немного поплавать.

— Как можно не любить купаться? — насупилась она. Я поймал задумчивый взгляд Оливии на себе. На какой-то миг мне даже показалось, что она разгадала мой секрет.

— Мы завтра выйдем в море, — начал я. Кэр сразу же встрепенулась. — На яхте.

— А мы порыбачим? — Оливия удивлённо посмотрела на Кэролайн, потом на меня.

— Всенепременно, — улыбнулся я, довольный тем, что смог удивить Оливию. Она явно не подозревала, что у нас с Кэр было одно тайное любимое занятие. Я любил рыбачить. Просто сидеть и ждать, ни о чём не думая.

— Леди Оливия, вы тоже любите снимать? — спросила Кэр, заметив в сумке Оливии фотоаппарат.

— Не очень, — вежливо улыбнулась она. — Он принадлежит моей дочери. Вот она заядлый фотограф.

— Прямо как мой папа. Если увидите его с камерой, бегите прочь. Он просто с ума сходит, когда берёт в руки фотоаппарат. Должно быть, где-то во дворце есть особенная комната, где горами хранятся фотокамеры и снимки.

— Кэролайн, — осадила её Крисс. Я посмотрел на жену. Отчего-то она недовольно смотрела в иллюминатор, нахмурив брови. «Я что-то упустил?». Крисс редко показывала, что чем-то недовольна, а сейчас это было довольно отчётливо видно.

— Ничего страшного, — я перехватил руку Крисс и крепко сжал в своей, как бы спрашивая, всё ли в порядке? Она повернулась ко мне и выдавила улыбку. «Её действительно что-то тревожило, но что? Она сама не своя после Хэллоуина. Может, Август и Джорджия ей что-то сказали, после того, как я их покинул? Но что она могла узнать такого, чем не могла поделиться со мной? У нас было негласное правило, которое появилось после того, как я узнал, что она северянка. Мы всегда говорили друг другу правду, неважно как тяжела она была. Именно на этом строился наш брак. На полном доверие и уважение, но в последнее время я начал нарушать это правило» — горько заметил я.

Я отвел взгляд в сторону, задумываясь над вчерашним происшествием. Оливия поступила необдуманно и глупо, отправившись к моему отцу в одиночку. О чём она только думала? Эти потоки слёз не давали покоя. Она была в отчаяние. Она боролась с болезнью дочери, отодвигая прочь свои интересы. Она заставляла восхищаться собой.

Я много раз ловил себя на мысли, что думал о ней. Думал о её проблемах, которые свалились на её хрупкие плечи. Думал о способах помочь её дочери. Можно было бы слетать в Мидстоун, и стать рекламным лицом для больницы. Тогда бы они предложили мне что-нибудь, чтобы выразить благодарность. Вполне была хорошая идея. Нужно было поговорить насчет этого с Оливией. Может быть, так мы сможем снизить стоимость операции. «Мы? С каких пор я и Оливия — это мы? Я слишком увлекся ею».