— Алана, пообещай мне, что будешь звонить каждый день, — произнесла я, сжимая руку дочери в последний раз перед долгой разлукой.

— Обещаю, Олив. Я буду рядом с ней.

— Как только я накоплю нужную сумму, я сразу же приеду.

— Олив, я знаю. Расслабься, всё будет хорошо. Вот увидишь, через полгода мы будем сидеть здесь и радоваться, что Идлин идёт на поправку.

— Да, я тоже на это надеюсь, — произнесла я. Поцеловав её на прощание, я вышла из палаты. Это было тяжелее, чем я думала, но я справлюсь. Я делаю это ради неё. Я должна.

Джейк ждал меня дома, чтобы снова начать капать мне на мозги старой заезженной пластинкой. Он продолжал надеяться, что я передумаю и не поеду, но я стояла на своём. И он, наконец-то, сдался, всплеснув руками и пробормотав, что я сумасшедшая… Я предпочла не слушать его высказывания в мой адрес.

Алана вернулась из больницы, чтобы отвезти Мэри к бабушке и дедушке на несколько дней. Мне было стыдно, что я была причиной слёз Мэри и грустной улыбки Аланы, успокаивающей свою дочь. Мне следовало остаться, но тогда бы я не смогла найти деньги.

Джейк вынес все наши чемоданы и сложил в машину. Алана тихо подошла ко мне и стала за ним наблюдать.

— А ты не знаешь, у него есть кто-нибудь? — озорно спросила она.

— Он женат на своей работе, — произнесла я. — Не думаю, что кто-то способен вытерпеть его характер. Так, подожди. Что я слышу, Алана Дэвис? Неужели твой траур окончен, и ты положила глаз на симпатичного парня?

— Ну, не вечно же мне вдовой ходить, — грустно улыбнулась она, крутя в руках своё старое обручальное кольцо, которое висело на золотой цепочке. — К тому же, ты верно подметила. Он симпатичный. Даже очень.

— Вы поубиваете друг друга ещё до того, как он предложит тебе встречаться, — рассмеялась я. — Но знаешь что? Я буду рада, если по непонятным для меня причинам, вы сойдётесь.

— Не терпится избавиться от нас?

— Точно подмечено, — улыбнулась я. Алана покачала головой.

— Лети уже, пташка. Тебя уже все во дворце заждались.

— Ох, зачем ты напомнила мне о том, куда я лечу? И что я вообще лечу?

— Моя месть. Я, между прочем, ещё зла на тебя.

— Прости, — улыбнулась я и обняла её.

— Будь осторожна там и не наделай глупостей. Вернись, пожалуйста, сюда живой. Опасения Джейка не могут быть беспочвенными.

— Я буду осторожна. Обещаю.

Я быстро вытерла успевшую скатиться слезинку и поспешила к машине.

Аэропорт встретил нас шумом и гамом. Я не думала, что обо мне успели прознать и теперь народ решил проводить меня во дворец. Последний раз я была в центре внимания, когда садилась на самолёт домой, которому не суждено было долететь. Тогда все скандировали имя Америки, кричали о том, что это я должна была стать невестой принца, кричали, что любят меня, держали мои фотографии и мечтали заполучить мой автограф. А я пыталась выдавить из себя улыбку и быть доброжелательной до самого конца, чтобы никто не увидел моих слёз.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания, но в них трудно было не окунуться, когда ситуация, волей не волей, напоминала мне тот день. Только кричали не имя Америки, а имя Оливии, и протягивали мне распечатки фотографии, которую Алана отправила вместе с анкетой. Должна была признать, выбрала она самую лучшую мою фотографию. Надеюсь, не она послужила причиной моего избрания, как это случилось в прошлый раз? Я постаралась улыбнуться им и за это получила гул оваций и криков о том, что меня любят. Безумный народ. За что меня можно любить? Они меня совершенно не знают. Я поражалась их фанатичности.

Я не знала, что и чувствовать, когда наконец-то оказалась в самолёте. Радость от того, что наконец-то толпа людей не маячила перед глазами и не было больше признаний в любви от незнакомцев, или же дикий страх из-за того, что я сидела в самолёте? Надеюсь королевский самолёт никто не решит уничтожить?

— Надо было выпить снотворное, — прошептала я.

— Хорошо, что ты его не выпила в тот раз, — заметил Джейк. — Тогда бы ты не сидела здесь.

— Ну, спасибо, — ахнула я. — Успокоил.

— Всегда к твоим услугам, — обворожительно и обезоруживающе улыбнулся он.

На небольшом столике я заметила журнал, но не яркая обложка привлекла моё внимание, а надпись крупными буквами: «Бывшая модель Селеста Ньюсом вышла замуж». Я поспешила открыть журнал на нужной странице, но не успела прочитать ни строчки, потому что заработали двигатели самолёта. Я с испугу выронила журнал и вцепилась в подлокотники.

— Успокойся, мы ещё стоим, — произнёс Джейк и поднял журнал. Кинув его на стол, он протянул мне руку, и я с благодарностью сжала её. — Вот увидишь, мы долетим в целости и сохранности.

Мистер Маккэнн сел в самое дальнее кресло, видимо, подальше от Джейка, что вызвало улыбку. На табло высветилось, чтобы мы пристегнули ремни, но руки меня не слушались. Джейк вздохнув, сделал это за меня.

— Спасибо, — промямлила я и снова схватила его за руку.

— Я думаю, он захочет с тобой поговорить, — произнёс он, привлекая моё внимание.

— Кто?

— Максон. Ты ведь помнишь, что он хотел поговорить с тобой?

— Да, я помню свой прокол, — процедила я. — Прости, я тогда расслабилась.

— Нет, это я забыл про эту деталь, а ты по незнанию брякнула, что говорила с Америкой перед крушением. Я больше чем уверен, он поднимет эту тему.

— Кто знает, может он забыл меня и ему уже нет никакого дела до Америки.

— Нет, он помнит. Тогда бы он не позвонил мне, — улыбнулся он. — Я думаю, ему проще будет таракана съесть, чем просто позвонить мне.

— Фу, Джейк! — я изобразила рвотный рефлекс и ударила его в плечо. — Как тебе вообще в голову могло такое прийти?

— Я хотел тебя отвлечь, — хохотал он. — Посмотри в иллюминатор.

Я поражённо открыла рот, когда поняла, что мы оторвались от земли и начали медленно набирать высоту. Джейк, конечно, молодец, но он рано сообщил мне об этом прекрасном событии. Я была бы искреннее рада увидеть Анджелес, а не Мидстоун, но такого не бывает, чтобы в одну минуту оказаться в другом месте.

— Приготовься, полёт будет долгим, — прошептала я сама себе.

— Но я ведь рядом, — произнёс Джейк, сжимая мою руку.

— Спасибо, — прошептала я и закрыла окошко.

========== Глава 6. Неожиданность ==========

❃ ❃ ❃ 8 лет назад ❃ ❃ ❃

Следующий месяц оказался для меня тяжёлым как в физическом плане, так и в моральном. Мне пришлось измениться. Если с внешностью всё было вполне приемлемо, то в плане характера всё шло прахом.

Мне сделали пластику лица несколько недель назад. Джейк с невозмутимым видом протянул фотографию Оливии, и как только пальцы врача сомкнулись на ней, я поняла, что назад дороги не будет. Я до конца надеялась, что этот момент не наступит. Верила, что всё обойдётся. Верила, что Джейк найдёт того, кто хотел моей смерти и мне не придётся менять внешность, но расследование зашло в тупик, а Джейк продолжал топтаться на одном месте.

Я обрезала волосы, потому что концы были ужасно сожжёнными. Теперь я щеголяла с короткой стрижкой, чем радовала Джейка. Он порывался и покрасить меня, но я отстояла свой рыжий цвет волос. Конечно, это было временно. Я дала ему слово, что перекрашусь, как только выйду из больницы.

Операция на левую руку была проведена три дня назад. Оставалась только правая нога. На внешней стороне бедра как оказалось, была рваная рана. Скорее всего я получила её, когда меня вытаскивали из самолёта. На одной из перевязок я отважилась посмотреть на неё, отчего мне стало дурно на весь оставшийся день. Рана была небольшой, но достаточно страшной. Врачи говорили, что она уже намного лучше выглядит. Ну что ж, кто я такая, чтобы с ними спорить?

К великой моей радости мне разрешили ходить. Конечно, мои прогулки ограничивались четырьмя стенами моей палаты, но это не имело значения, когда я могла наконец-то размять свои затёкшие конечности.

Джейк всё это время пытался сделать меня Оливией. Я многое узнала о ней. Как оказалось она была двойкой, но вышла замуж за тройку: профессора Мидстоунского университета. Мать её умерла пятнадцать лет назад, когда Оливия была ещё крохой. Был старший брат, имя которого я тоже уже успешно забыла. Отец её был политиком, который на данный момент уже ушёл в отставку. По словам Джейка, у неё с отцом был скандал около полугода назад. Он не хотел, чтобы Оливия выходила замуж за Стивена, но она его не послушалась. В итоге, он вычеркнул её из завещания и оставил без цента.