Мы разработали каркас "динамической" теории систем и дали математическое описание системных параметров (целостность, сумма, рост, соревнование, аллометрия, механизация, централизация, финальность, эквифинальность и т.п.) на базе системного описания при помощи одновременных дифференциальных уравнений. Занимаясь биологической проблематикой, мы были заинтересованы прежде всего в разработке теории "открытых систем", т.е. систем, которые обмениваются со средой веществом, как это имеет место в любой "живой" системе. Можно утверждать, что, наряду c теорией управления и моделями обратной связи, теория Flie*gleichgewicht (динамического "текучего" равновесия) и открытых систем является частью общей теории систем, широко применяемой в физической химии, биофизическом моделировании биологических процессов, физиологии, фармакодинамике и др... Представляется обоснованным также прогноз о том, что базисные области физиологии, такие, как физиология метаболизма, возбуждения и морфогенеза, "вольются в общую теоретическую область, основанную на концепции открытой системы"... Интуитивный выбор открытой системы в качестве общей модели системы оказался верным. "Открытая система" представляется более общим случаем не только в физическом смысле (поскольку закрытую систему всегда можно вывести из открытой, приравняв к нулю транспортные переменные), она является более общим случаем и в математическом отношении, поскольку система одновременных дифференциальных уравнений (уравнения движения), используемая в динамической теории систем, есть более общий случай, из которого введением дополнительных ограничений получается описание закрытых систем (к примеру, описание сохранения массы в закрытой химической системе...).
При этом оказалось, что "системные законы" проявляются в виде аналогий, или "логических гомологии", законов, представляющихся формально идентичными, но относящихся к совершенно различным явлениям или даже дисциплинам. Например, замечательным фактом служит строгая аналогия между такими разными биологическими системами, как центральная нервная система и сеть биохимических клеточных регуляторов. Еще более примечательно то, что подобная частная аналогия между различными системами и уровнями организации - лишь один из членов обширного класса подобных аналогий... К сходным выводам независимо пришли многие исследователи в разных областях науки.
Развитие системных исследований пошло в это время несколькими путями. Все большее влияние приобретало кибернетическое движение, начавшееся c разработки систем самонаведения для снарядов, автоматизации, вычислительной техники и т.д. и обязанное своим теоретическим размахом деятельности Н. Винера. При различии исходных областей (техника, а не фундаментальные науки, в частности, биология) и базисных моделей (контур обратной связи вместо динамической системы взаимодействий) у кибернетики и общей теории систем общим оказался интерес к проблемам организации и телеологического поведения. Кибернетика также выступала против "механистической" доктрины, которая концептуально основывалась на представлении о "случайном поведении анонимных частиц" и также стремилась к "поиску новых подходов, новых, более универсальных концепций и методов, позволяющих изучать большие совокупности организмов и личностей"...
Следует, однако, указать, что при всей этой общности совершенно лишено оснований утверждение, будто современная теория систем "родилась в результате усилий, предпринятых во время второй мировой войны"... Общая теория систем не является результатом военных или технических разработок. Кибернетика и связанные c ней подходы развивались совершенно независимо, хотя во многом параллельно общей теории систем...
Системная философия. В этой сфере исследуется смена мировоззренческой ориентации, происходящая в результате превращения "системы" в новую парадигму науки (в отличие от аналитической, механистической, линейно-причинной парадигм классической науки). Как и любая общенаучная теория, общая теория систем имеет свои "метанаучные", или философские аспекты. Концепция "системы", представляющая новую парадигму науки, по терминологии Т. Куна, или, как я ее назвал... "новую философию природы", заключается в организмическом взгляде на мир "как на большую организацию" и резко отличается от механистического взгляда на мир как на царство "слепых законов природы".
Прежде всего следует выяснить, "что за зверь система". Эта задача системной онтологии - поиск ответа на вопрос, что понимать под "системой" и как системы реализуются на различных уровнях наблюдаемого мира. Что следует определять и описывать как систему - вопрос не из тех, на которые можно дать очевидный или тривиальный ответ. Нетрудно согласиться, что галактика, собака, клетка и атом суть системы. Но в каком смысле и в какой связи можно говорить о сообществе людей или животных, о личности, языке, математике и т.п. как о "системах"? Первым шагом может быть выделение реальных систем, т.е. систем, воспринимаемых или выводимых из наблюдения и существующих независимо от наблюдателя. c другой стороны, имеются концептуальные системы - логика, математика, которые по существу являются символическими конструкциями (сюда же можно отнести и музыку); подклассом последних являются абстрактные системы (наука), т.е. концептуальные системы, имеющие эквиваленты в реальности. Однако подобное разграничение отнюдь не так четко, как может показаться на первый взгляд.
Мы можем считать "объектами" (которые частично являются "реальными системами") сущности, данные нам в восприятии, поскольку они дискретны в пространстве и времени. Не вызывает сомнения, скажем, что камень, стол, автомобиль, животное и звезда (а в более широком смысле и атом, молекула, планетная система) "реальны" и существуют независимо от наблюдателя. Восприятие, однако, ненадежный ориентир. Следуя ему, мы видим, что Солнце обращается вокруг Земли, и, разумеется, не видим, что такой солидный кусок материи, как камень, "на самом деле" есть в основном пустое пространство c крохотными энергетическими центрами, рассеянными на гигантских расстояниях друг от друга. Пространственные границы даже у того, что кажется очевидным объектом или "вещью", оказываются очень часто неуловимыми. Из кристалла, состоящего из молекул, валентности как бы высовываются в окружающее пространство; так же расплывчаты границы клетки или организма, которые сохраняют свою сущность только путем приобретения и выделения молекул, и трудно даже сказать, что относится и что не относится к "живой системе". В предельном случае все границы можно определить скорее как динамические, нежели как пространственные.
В связи c этим объект, в частности система, может быть охарактеризован только через свои связи в широком смысле слова, т.е. через взаимодействие составляющих элементов. В этом смысле экосистема или социальная система в той же мере реальны, как отдельное растение, животное или человек. В самом деле, загрязнение биосферы как проблема нарушения экосистемы или как социальная проблема весьма четко демонстрирует "реальность" обеих (экологической и социальной) систем. Однако взаимодействия (или шире взаимоотношения) никогда нельзя увидеть или воспринять непосредственно; нашему сознанию они представляются как концептуальные конструкции. То же самое истинно и для объектов повседневного мира человека; они также отнюдь не просто "даны" нам в ощущениях, чувствах или в непосредственном восприятии, но являются конструкциями, основанными на врожденных или приобретенных в обучении категориях, совокупностью самых различных чувств, предшествующего опыта, обучения, иначе говоря, мыслительных процессов, которые все вместе определяют наше "видение" или восприятие. Таким образом, различие между "реальными" объектами и системами, данными нам в наблюдении, концептуальными конструкциями и системами не может быть проведено на уровне здравого смысла.
