- Что все это значит? - спросила я.

- Ее пришелец замуж взял, - тихо сказал отец.

-Замуж? - не поверила я, - это у них называется замуж?

На кровати девушка зашевелилась, перевернулась к нам лицом, потом села. Одеяло соскользнуло на грудь.

- Ластина плохая жена, - сказала вдруг она, а потом ее милое личико исказилось - я гадкая... - коснулась раны на плече, - Больно. - И тихо заплакала.

Ее плачь, привел меня в чувство:

- Мне нужно чистое мокрое полотенце и свежая рубашка, - сказала я. Приблизилась к Ластине, и погладила ее по голове: - закрой глаза, - попросила я, ляг на живот и ничего не бойся, сейчас боль сниму.

Через несколько минут раны затянулись и шрамы исчезли. Хозяйка принесла мне полотенце, и я стала осторожно обтирать тело. Когда девушка повернулась ко мне, я увидела ее грудь:

- У нее ребёнок? - удивилась я.

- Да, девочку родила, - прошептала хозяйка.

- Ей кормить пора, - растерялась я.

- Ластина плохая мать - посмотрела на меня девушка.

Я почувствовала, как глаза застилают слёзы, отдала полотенце матери и спустилась вниз.

За столом сидел хозяин и плакал. Я впервые в жизни видела, как плачут мужчины. Это было еще страшнее, чем то, что я увидела наверху. Услышав мои шаги, он повернул голову:

- Не пойму, как я мог пойти на это, отдать свою девочку этой толстой жабе? Где были мои мозги? - простонал он.

Я хотела ему ответить, что он ни в чем не виноват, он сам не понимал, что делал. Но ответить я не успела. Во дворе послышался крик. Мужчина вздрогнул, встал и выглянул в окно:

- Ее муж пришёл, наверное, требует, чтобы Ластина вернулась. Он муж... Но Ластина... - рыдания не давали ему говорить.

Распахнула дверь. Передо мной стояло что-то невообразимое. Толстое как бочка тело, маленькая лысая голова, круглый нос, и брызгающие гневом глаза. Выпятив нижнюю губу, он обращался ко мне с высокомерным вызовом, а понятные мне слова доносились откуда-то сзади его головы:

- Я требую, чтобы мне вернули жену, - говорил он. - Вы не имеете права удерживать ее. Она моя ...

И тут я поняла, что передо мной сумасшедший. Заявить женщине "моя" - это оскорбить ее. Женщина, как и любой человек, не принадлежит никому, кроме самой себя. И сказать о человеке, как о собственности, вверх неприличия. Ненависть и отвращение заклубились внутри меня вихрем, я вновь почувствовала как мое тело начинается сжиматься, а вокруг завыл ветер. Представила себе, что ветер - это мой кулак, и ударила в злобное лицо. Пришелец взлетел над крышей соседнего дома и исчез вдали. Тяжело дыша, оглянулась. Хозяин стоял в глубине комнаты с вытаращенными глазами. Поняв, что я выдала себя, испугалась. Сгустила туман, поднялась и полетела над городом в сторону леса. Смия увидела сразу, его золотое тело блестело на солнце, как свет Маяка в ночной мгле. Спустилась, и со слезами на глазах бросилась к нему.

- Где ты была? - сердито начал он, но потом осекся, - Что случилось? Кто тебя обидел?

Задыхаясь от рыданий, рассказала про Ластину и ее толстого мужа:

- Этого так оставить нельзя. Я разорву этого гада, - вскричал Смий.

- Нет! - раздался голос, это был Архинал, - его надо судить. Убить без суда против закона.

- А бить девочку, это как? По закону?

- Нет, это не по закону. Он нарушил наш закон, и его будут судить, - жёстко сказал знающий.

- Хорошо. Делайте, как хотите. Но эту семью, надо переправить в Ирий. Во-первых Таира поможет девочке, во-вторых, они могут проговориться про Дайри. А мне это совсем не надо.

- Дайри пойдет с нами, - резко сказал Архинал.

- Вот как? Я, кажется, только что говорил тебе, что надо закрыть портал. Мы не знаем, остались ли у них еще аппараты, но в любом случае, они попытаются притащить на Аларию новые. И кто пойдет в пещеру ты? Кто обездвижит охрану, чтобы я смог уничтожить проход на Третью планету?

- Это опасно!

- Не спорю. Но пока у нас все получалось. Мы не можем ждать.

- Советник прав, - подал голос кто-то из знающих.

Архинал бросил на меня взгляд, и мое сердце встрепенулось. Я почувствовала, что краснею. И тут же повернулась опять к Смию и прижалась к нему. Он погладил меня по голове:

- Все будет хорошо, Дайри! Ведь нас трое, согласна?

- Да, - прошептала я, не сводя глаз с его красивого лица.

Мараш пошёл за Ластиной и ее родителями. Его не было довольно долго. Об их приближении лес оповестил истошный крик ребенка. Мы все вскочили на ноги. На поляну вышли Ластина, которую за руку вела мать, а сзади их отец, держа в руках плетеную колыбель. Ребенок кричал. Лицо девушки корчилось от боли. На груди платье было мокрым. Увидев меня, ее мать запричитала:

- Помоги, она не хочет кормить. Сама страдает и ребенка мучает.

Одна из женщин-знающих подбежала к Ластине:

- Тебе надо покормить малышку, - сказала она, взяв ее за руку.

- Нет, - девушка исподлобья смотрела на женщину, - Ластина плохая мать. Ластина гадкая. И эта уродина гадкая, - она кивнула на колыбель, - она похожа на отца. Я ненавижу ее. Я ненавижу...

- Тш-ш-ш-ш! - я положила юной матери руку на плечо. - У тебя грудь очень болит, правда?

- Правда, - удивленный взгляд.

- Ты сейчас возьмешь дочку, и покормишь ее. Обещаю, боль пройдет. Тебе станет легче. Так надо, Ластина. Ты пойдешь в Ирий, и по дороге будешь кормить, чтобы не испытывать боли. А там тебе помогут.

- А зачем надо идти в Ирий?

- Мы хотим спрятать тебя от мужа.

- Навсегда?

- Навсегда.

- Я гадкая, я теперь всегда будут гадкая...

- Нет, ты не будешь гадкая...

Вместе с матерью мы усадили Ластину, и принесли ей ребенка. Малышка всхлипывая, вцепилась в грудь, и в полной тишине были слышны причмокивающие звуки. Я оглянулась на Архинала, он был бледен, руки сжаты в кулаки.

- А может, все-таки придушить гада? - раздался голос Смия.

Архинал вздрогнул:

- Нет. Его будут судить, он не уйдет от правосудия.

- Ну, ну!!! - хмыкнул накх, и крикнул в никуда: - Финч, ты здесь?

- Здесь, - отозвался фавн и вышел из-за дерева.

- Давно стоишь?

- Так...

- Нам надо идти. Проводишь всех до Ирия самой короткой дорогой.

- Сам бы догадался...

- Дайри, Мараш, нам пора, - накх направился в лес. Мы за ним. Уже у самой кромки поляны оглянулась еще раз. Архинал смотрел мне вслед. Наши взгляды встретились, я почувствовала, как мои щеки снова вспыхнули.

Портал находился совсем недалеко. Мы только прошли лесом, спустились к подножию старых гор, и вот уже узкая щель в скале. Около нее мельтешили пришельцы. Стояло несколько механических повозок, они вибрировали, громко урчали, выпуская чёрный вонючий дым. Все-таки странные они люди. Разве сами не чувствуют, что эти испарения вредны для них самих. Куда симпатичней наши каты, передвигаются бесшумно и быстро на своих шести ножках. Колес нет, потому и мох не мнут. А здесь, вон какую длинную залысину на земле сделали, прямо от города.

- Их много, и они постоянно двигаются. Трудно будет тебе сосредоточиться, - сказал Смий, - подождем, пока основная часть пришельцев уйдет, и останется одна охрана.

Мы углубились в лес, нашли полянку и расположились на ней. Накх тут же свернулся и уснул.

- Он всю ночь глаз не сомкнул, - сказал мне Мараш с печальной улыбкой, - очень волновался. Теперь будет спать как убитый, хоть танцы вокруг него устрой, не проснется.

Помолчали. Мне стало скучно. Встала.

- Ты куда? - спросил грустный человек.

- Лес посмотрю, не могу без дела сидеть. Моя бабушка в Ирии говорит, что нехорошо просиживать часы, надо пойти, послушать и посмотреть, как мир живёт.

- Я с тобой. Заодно и ягод соберем. А то Смий проснется и первым делом есть захочет.

И мы отправились. Прогулка получилась замечательная. Я рассказывала, чему меня учили в Солнечном мире. Мараш слушал внимательно, переспрашивал и удивленно качал головой. Когда вот так взрослые внимают тебе, то чувство собственной значимости переполняет душу. И я старалась изо всех сил.