- Прости, - папа обнял нас обеих, - я не хотел тебя обидеть, просто пытаюсь объяснить сам себе, почему так произошло. И знаешь, я рад, что она не призналась! А то бы нам пришлось расстаться с Дайри.

В Ирий я с тех пор не ездила. Хотя бабушка звала меня на каникулы. Я предпочитала отдыхать в Лунном мире, где можно было просто играть, просто бегать, просто быть собой, и не думать, почему я веду себя так, а не иначе.

Прошло пять лет. И вот однажды вечером, меня охватило странное чувство, надо срочно идти куда-то, меня ждут. Родителей не было дома, и я поднялась в воздух и полетела, сама не зная куда. Когда впереди на фоне луны показалась черная точка, которая начала расти, я сначала испугалась. Но потом увидела, что это даакан. Он раскинул крылья и плавно парил в воздухе, медленно приближаясь ко мне. Подлетев, он сделал вокруг меня круг и полетел назад - я за ним. Когда перед нами показалась огромная неровная прозрачная сфера, стали спускаться. Опустившись на землю, сделала несколько шагов и застыла от изумления. Я увидела Сумеречный мир своими глазами. Прекрасный, странный, неповторимый, не поддающийся описанию он раскинулся передо мной как огромная пещера с прозрачным потолком, сквозь который лился свет ночного светила. Отражаясь в ледяных глыбах, он создавал иллюзию чего-то неземного. Правда, я тут же почувствовала, как меня обдал своим промозглым дыханием ветер, и глаза стали слезиться. Я закрыла лицо руками, не смея сдвинуться с места. Вспомнив, все, что читала об этом мире, пыталась лихорадочно придумать, как мне закрыть лицо, ведь маски у меня не было. Но тут ноги оторвались от земли, ворот платья резко сдавил шею, судорожно схватилась за воротник, мгновение, и я утонула в волнах невесомого меха, покрывавшего спину даакана. Меня куда-то несли, и был слышен только цокот. Вскоре мы остановились, и я выглянула наружу. Небольшая пещера. На полу лежал даакан, его крыло пробила тонкая ледяная сосулька. Меня позвали, чтобы помочь ему, поняла я. И это не было трудно. Когда животное свободно замахало крыльями, я сама вспрыгнула на спину своему большому крылатому другу, и почувствовала что лечу. Не долетая до дома, я покинула свое теплое и уютное убежище:

- Можно я буду звать тебя Лёка? - спросила у даакана, заглядывая ему в глаза. Он молчал, но где-то внутри почувствовала, что он согласен.

- И еще у меня просьба, не прилетай в Ард, мне не нужно, чтобы кто-нибудь знал о нашей дружбе. Ты только позови, и мы встретимся вот так в воздухе. Ладно?

Тяжелый клюв дотронулся до моего плеча, и только темная тень резко метнулась в сторону и пропала в предрассветном небе.

Дома мама с папой не спали всю ночь...

- О чем задумалась? - раздался рядом голос Смия.

Я вздрогнула от неожиданности: - О маме и папе...

- Не переживай, их смерть была легкой и быстрой, они не мучились, - с улыбкой произнес он.

- У тебя есть родные?

- Нет. Теперь уже нет. Все имеет свой конец, и жизнь накхов тоже...

- И ты не вспоминаешь о них?

- Ко всему привыкаешь, - уклончиво ответил он.

- Тогда понятно.

- Что понятно?

- Ты бесчувственный, холодный и жестокий...

- Это верно, - резко засмеялся он, - а каким я могу быть, когда одни меня ненавидят, другие - боятся, третьи, предпочитают просто не замечать...

- Тебя здесь никто не держит, мог бы...

- Не мог, держат, еще как держат, Алария держит.

- Алария? - переспросила я, не веря своим ушам.

- Да. Алария, - повторил накх.

Я обошла вокруг него.

- Ты обманываешь меня, ты свободно передвигаешься, значит, вполне можешь улететь домой.

- Я несколько раз пытался. И каждый раз возвращался против своей воли. Дома мне нет покоя, я начинаю тупо сходить с ума по этой планете.

- А ты пытался с ней поговорить? Спросить, что ей надо от тебя?

- Пытался.

- И что же она ответила?

- С планетами вообще трудно разговаривать. Они мыслят совсем по-другому, не так как мы... Единственно, что повторялось каждый раз - это вопрос, странный, если я правильно понял его, - это, "что в жизни страшнее смерти и слаще жизни"???

- И ты не смог ответить?

- А ты знаешь ответ?

- Конечно, папа всегда, смеясь, говорил маме, что только женщина - слаще жизни и горше смерти.

- Женщина?????

- Ну, да!

- О, да! - затуманилось лицо Смия, - тогда я хотел умереть, хотел, чтобы память остыла, но я жил, - вдруг закричал он, и лицо его исказилось от боли, - я ненавидел жизнь, которая превратилась в сплошное месиво из невозможности вернуть то, что было, одиночества и душевной боли...И однажды я понял, что не живу, я умер, и это посмертные муки, дарованы мне этой девчонкой!

Он закрыл лицо руками.

- Эй, - испугалась я, - что с тобой?

Его вид был ужасен. Я дотронулась до его руки:

- Что?? - он убрал ладони с лица, и медленно становясь самим собой, надменным и равнодушным.

- Хочешь, я верну тебя к жизни?

- Ты??? Не смеши!

- Я. Меня папа научил. Он всегда так делал, когда мама грустила...

Кривая усмешка скользнула по губам золотого парня:

- Твои мама и папа одного корня, а мы с тобой разные... Не выйдет!

- Это не имеет значения, - попыталась улыбнуться. Потом приложила руку к груди, отняла ее, и на моей ладони горел маленький красный костерок, протянула накху...

- Что это?

- Частица моей души. Ты разве не видишь?

- Мне????

- Тебе. Это моя благодарность за спасение, за то, что помогаешь нам, за то, что ты такой добрый, за то, что согревал меня этой ночью, а еще, мое сильное желание, отплатить тебе тем же, помочь. Возьми, не бойся, он не обожжет.

Смий удивленно протянул руку и взял маленький огонек, который в его руке задрожал, вытянулся, и исчез: - Я чувствовал его, - прошептал он.

Я поискала глазами на что бы встать, и ничего не найдя, просто забралась на кольца накха, встала на цыпочки и поцеловала его в лоб:

- Ты же не один, Смий, - проговорила я, - у тебя есть Мараш, и я. А там, где триединство святой силы, начинается новая жизнь. Она будет прекрасной. Потому что ты не один.

Я повторяла слова отца, немного изменив их, подстраиваясь под эту ситуацию.

- Дайри, - ошарашено посмотрел на меня золотой парень, - ты понимаешь, что ты сейчас сказала? Сколько в твоих словах правды? Ведь это твой отец говорил твоей матери, а мы - другие.

- Нет, Смий, мы все одинаковые. И ты, и я, и Мараш. Каждому человеку хочется тепла, заботы и понимания. У меня сейчас рядом никого нет, кроме тебя и Мараша. Я хочу, быть с вами. Хочу помогать вам. А если нас трое...

Но договорить мне не дали. Меня подхватили и поставили на землю. А потом Смий исчез. Был, и его нет. Я снова села на валун, и прокрутила свой разговор с накхом. Может быть, он прав, и мои слова пустой звук? Почему они не успокоили его? Я говорила искренне!

Сбоку зашуршали кусты. Повернула голову. На поляну вышел лесной житель, фавн. Его узнала сразу. У них от пояса растет густая темно-коричневая, или черная шерсть, похожая на меховые штаны. Большие ступни имеют особенность, отличную от людей Лунного и Солнечного миров. Их большой и средний палец ног, отстают от остальных трех. Поэтому их следы очень легко отличить от ног жителей других миров. Это мне объясняли ребята из Солнечного мира, когда учили различать оттиски лап различных животных на земле. Житель леса смотрел на меня, выпучив глаза и приоткрыв рот. Неужели со мной что-то не так? Оглядела себя, вроде все в порядке.

- Ты кто? - подал, наконец, голос незнакомец.

- Дайри, - представилась я, - а тебя как зовут?

- Финч, - он вскинул гордо голову, - я временный правитель Лесного мира, пока отец отсутствует.

- А что с ним случилось? Куда он ушёл?

- Тебя не касается!

- Не сердись. Я просто так спросила. Я видела его портрет в учебнике.

- Я тоже видел, совсем не похож на себя.

Он говорил со мной резко, голос был сердитый. Я решила больше ни о чем не спрашивать и замолчала. Так мы смотрели друг на друга какое-то время, не говоря ни слова. Но было видно, что Финча что-то тревожит, и ему не терпится мне высказаться.