© Дворецкая Е., 2017

© Нартов В., иллюстрация на переплете, 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

Об одной потерянной династии

Легенда о призвании варягов появилась в русской летописной традиции не сразу. Существование князя Рюрика как исторического лица довольно сомнительно, зато ясна цель включения этого сюжета в летопись: придать легитимности роду Рюриковичей, который к тому времени (к эпохе Ярослава) уже остался единственным владетельным родом на Руси. Но возможна у него и другая цель: заслонить от глаз потомков существование вполне определенной династии, которая им предшествовала на Руси в качестве верховной власти. Я сейчас говорю не о племенной славянской знати и не про те два десятка «архонтов», представлявших Русь в договорах и делегациях. Я говорю о тех, кто все это возглавлял поначалу, в период сложения Руси как надплеменного государства, то есть в конце IX – первой половине X века. И ничего неожиданного не будет – это династия «Олеговичей». И если «Рюриковичей» я беру в кавычки, поскольку не верю в реальность «русского князя Рюрика» как ее основателя, то «Олеговичей» – поскольку не имею предположений, как они себя называли.

Реальность существования как минимум двоих представителей этой династии несомненна, просто нужно увидеть их как связанных друг с другом членов одной семьи, которые ввиду этой связи имели общую судьбу не только в жизни, но и в источниках. Первый, разумеется, Олег Вещий. Рассказывать о его значении нет нужды, но Новгородская первая летопись представила его воеводой Игоря. Он стал родственником, дядей, воспитателем, который-де на руках принес младенца-сироту принимать власть на Киевщине, где его «отец» Рюрик никогда не правил и куда даже не был приглашен. И если Рюрику легенда дала двоих братьев и жену (отсутствующих в каких-либо иных источниках), то у Олега, согласно этой версии, семьи нет никакой. Кроме сестры Ефанды, благодаря браку которой с Рюриком он «примазался» к правящему роду.

Версия о родстве Олега и княгини Ольги известна очень давно. На это указывает само сходство их имен, и действительно бывали в древности примеры (вроде исландки Хельги, дочери Хельги, Х век), когда родичи носили похожие имена. Однако «Повесть временных лет» о происхождении Ольги, как мы все знаем, не говорит ничего, указав лишь «Плесков» как место, откуда ее привезли. Житие утверждает, что она была «незнатного рода». То есть аутентичные источники просто лишили ее какого-либо родства и происхождения. И если ранее я считала (как написала в предисловии к роману «Ольга, лесная княгиня»), что ее происхождение ко времени создания летописи просто было забыто, потому что при жизни никто еще не знал, какую роль эта женщина сыграет в истории, то позднее появилось иное соображение: ее происхождение было замолчено летописью сознательно. И тогда же были пущены слухи о том, что она якобы незнатных кровей. По тому же принципу, по которому князь Олег был объявлен воеводой. Просто скрыть существование этих двоих – победителя Царьграда и первой христианки на престоле – было невозможно, но можно было лишить их рода, а с ним и законных прав. Что и было проделано. Таким образом, и Олег, и Ольга оказались почти случайными людьми вблизи русского престола, хотя им-то он и принадлежал по праву.

Не нова и мысль о том, что Ольга, молодая женщина, после смерти Игоря удержалась у власти именно потому, что именно ей, а не мужу, принадлежали наследственные права на эту землю. Но ее считают единственной наследницей Олега – пребывание у власти женщины можно объяснить только отсутствием родственников-мужчин. Я же предлагаю дополнить эту концепцию соображением, которое подсказывает сама летопись, выводящая происхождение Игоря из Северной Руси. Если Игорь был наследником власти в Руси Северной, а Ольга – наследницей Олега Вещего, то заключение их брака объединило власть над всеми этими землями в руках одной семьи. Вокняжение вместо Ольги кого-то из ее родичей по линии Вещего вновь разорвало бы объединенную державу на северную и южную части. Объединительные тенденции возобладали, дав ей возможность одолеть соперников-мужчин, а Святослав, ее сын от Игоря, получил наследство уже обеих династий.

В пользу той концепции, что Ольга не была сиротой с точки зрения кровного родства, говорят некоторые обстоятельства. В источниках мелькают еще несколько предполагаемых членов этого рода, но опознать их мы можем тоже лишь по наличию династических имен. Это пресловутый Хлгу, воевавший с хазарами, и Олег Моравский. Хлгу, «правитель Руси», около 940 года возглавлял набег на Таманский полуостров, а в 943 году (вероятно, тоже он) пытался захватить власть в городе Бердаа (современный Азербайджан), но погиб в сражении. Этого Хлгу пытались отождествить со всеми исторически известными русскими князьями того периода (Олегом Вещим, Игорем, Олегом Моравским и даже Ольгой!), чему мешают обстоятельства (в основном несовпадение даты и места смерти). Куда логичнее предположить, что это был член княжеского рода, не упомянутый русскими источниками, получивший династическое имя в честь прославленного предшественника. А его попытка утвердиться на пути «в сарацины» вызвана тем, что Игорь так или иначе вытеснил его из Киева и вынудил искать счастья за теплыми морями.

Олег Моравский – сомнительной историчности персонаж, ибо упомянут источниками лишь XVII века. Но судьба его почти совпадает с судьбой Хлгу: он тоже носил имя Вещего и искал себе счастья в других местах (в остатках захваченной уграми Моравии). В то время как в Киеве правили Игорь и Ольга.

Еще один довод: имя Олег было первым, которое и стало в правящем роду собственно династическим. До появления второго сына Святослава каждый известный нам член этого рода носил новое имя. И лишь Олег Святославич, погибший в Овруче, первым был наречен именем, уже встречавшимся в роду. И это имя Вещего! Не Рюрика и даже не Игоря, хотя тот погиб давным-давно и ничто не мешало дать его имя внуку. Но Игорем назвал сына не сын его (Святослав), а только правнук – Ярослав. Во второй половине X века связь именно с сакральной фигурой Вещего подкрепляла права на власть, а потомки Ольги одновременно были потомками Вещего, что давало право на его имя.

Каковы же будут выводы? Первым «великим и светлым князем Руси» был Олег Вещий. Ольга была какой-то его родственницей (по моей художественной версии – племянницей), и ее выдали замуж за Игоря, представителя другой, соперничающей династии. Имелись ли у Олега на момент смерти живые наследники мужского пола – неизвестно, но в этом случае право на власть в Киеве Игорю дал брак с Ольгой как родственницей Вещего. Вероятно, там шла какая-то борьба, о которой мы не знаем, но ни Хлгу, ни Олег Моравский (или их реальные прототипы) этой борьбы не выдержали. В Святославе соединились обе владельческие линии, и на этом их борьба (вероятно) прекратилась. А уже позднее была сочинена «Легенда о призвании варягов», рисовавшая выгодную для победившей стороны картину. И не случайно, что именно Новгородская летопись, созданная на родине северной династии, поставила Олега в подчиненное положение по отношению к Рюрику и Рюриковичам, наделив «княжьим родом» только младенца Игоря, – это последний отголосок борьбы.

В общем, примерно так я это представляла и раньше, но мне стало ясно, почему в источниках отсутствуют сведения о происхождении Ольги, а вместо них предлагается история «девушки с перевоза». А рассуждения, почему «Плесков» должен означать болгарскую Плиску, и вовсе теряют смысл. Ибо законное место архонтиссы русов, которое она смогла удержать без мужа, Ольге обеспечило именно родство с Олегом, а не с болгарами. Упоминания о родстве летописцы просто удалили из своих источников, приписав Ольге неведомого незнатного варяга в качестве отца. И заодно необычайные ум и красоту, благодаря которым она-де одолела прочих претенденток на должность жены киевского князя и его наследников. В каком законе сказано, что наследство получает тот, кто красивее и умнее?