Литмир - Электронная Библиотека

«С каким?» – тут же напомнил о себе голос в голове.

– С ромашковым… – повторил Петя, вспоминая, как ходил точно по такому же полю, держа за руку…

– Что? – спросил появившийся из-под пола человек. Он помешал Захарову вспомнить что-то важное из его жизни и сейчас смотрел на своего гостя, держа в руках два бутыля.

Петя прошёл к картине и пощупал её пальцами. Казалось, ромашки качнулись под его прикосновением и лёгкий аромат цветущего поля на мгновение ударил в нос. Но это было всего на доли секунды, оставив человека в раздумьях о природе приятного запаха.

– Проехали, – сказал Петя, внимательно рассматривая человека, взгромоздившегося на высокий стул. Мебель явно была не под рост хозяина, что вызвало новые вопросы, но Захаров решил ещё немного подождать. Похоже, человек не собирался снова лезть в петлю, а значит, и разговор можно отложить на время. – Откуда у вас эта картина?

– Ромашки? – человек посмотрел на стену. – Да они тут всё время были, ещё с момента нашего вселения. Может, нарисовал кто-то из бывших жильцов, а, может, осталась от прошлой жизни. В любом случае, этого мы уже не узнаем. Держи бутыль с лекарством, да лей по полному – не жадничай! У меня там ещё припрятано. А я пока носом займусь.

Захаров взял протянутую к нему бутылку и посмотрел на появившиеся откуда-то стаканы.

«Гранёный? – спросил голос в голове. – Одобряем!»

Ну, гранёный, так гранёный.

Бутыль закупоривался куском красного дерева, и при открытии в воздух поднялся лёгкий пар. Удивлённый произошедшим, Захаров чуть не выплеснул на пол часть содержимого и в замешательстве посмотрел на хозяина дома. Тот посмеивался, вытягивая такую же пробку из своего бутыля.

– Лей, – махнул он рукой, – пока края видишь.

Петя придвинул стаканы и налил в них мутную жидкость. Запах был знакомым, но память не хотела подсказывать его название, прокручивая в голове одно и то же слово: ромашки, ромашки, ромашки… Через мгновение Пете стало не до воспоминаний, ведь в нос ударил такой запах, от которого хотелось закрыть все отверстия в теле, чтобы не впустить туда невесть откуда взявшийся смрад. Глаза слезились, а горло драли неизвестные животные, стараясь вырвать трахею, а заодно с ней изодрать всю гортань.

– Что это? – пересилив себя, спросил Захаров, вставая из-за стола. Ему хотелось бежать из дома, спасаясь от запаха, но хозяин лишь посмеивался.

«Неужели отравил?» – мелькнуло в голове.

«Этот? Он может», – отвечал незнакомец в голове.

– Успокойся, – проговорил хозяин дома, – я же не виноват, что у него такой запах. По правде сказать, сам никак не могу привыкнуть за столько времени. Хорошо, хоть пользоваться часто не приходится.

Тут до Пети дошло, что запах появился только тогда, когда бывший висельник открыл свой бутыль с чем-то жёлтым и тягучим внутри. Жидкость бурлила, испуская маленькие фонтанчики.

– И всё же, что это? – спросил Захаров, наблюдая, как человек мажет этой непонятной субстанцией разбитый нос.

– Да кто его знает, – произнёс бывший висельник, – но раны залечивает очень хорошо. Мы нашли всё это здесь, когда оказались в посёлке. Не спрашивай, сколько прошло времени, так как я и сам не знаю. Ты же заметил, что оно здесь течёт совсем по-другому. Были случаи, когда оно двигалось вспять, заставляя нас холодеть от ужаса.

Он закрыл свой бутыль, частично уменьшив смрад, но от его рук и носа продолжало вонять. Возможно, Петя уже принюхался, и запах перестал быть невыносимым.

– Так ты отвечать будешь? – спросил спасённый человек, усевшись за стол. – Или помолчим, помянув моих братьев.

– Братьев? – округлил глаза Захаров.

– Ну, уж явно не сестёр, – рассмеялся человек. – Ладно, первым отвечу я. Надоела ли мне жизнь? Да. А разве это жизнь? Что ты подразумеваешь под этим словом? Надоела! Это наше решение свести с ней счёты, а она, падла, не поддаётся. Теперь ты отвечай: зачем спас меня? Но сначала за знакомство. Василий.

Человек протянул руку, и Захаров пожал её, отмечая поистине маленький размер ладошки. У остальных висельников он руки не рассматривал, хоть они их и не скрывали.

– Петя, – проговорил он в ответ и взял стакан. Традиция пить за знакомство не пропала вместе с остальными воспоминаниями, и руки, сведя два стакана, опрокинули в рот мутную жидкость. Захаров догадывался, что лучше этого не делать, но на человечка у него были свои планы, а, значит… Жаль, что вместе с воспоминаниями о традиции пропали воспоминания о последствии. Рефлекторно делая несколько глотков, Захаров подскочил со стула и задышал широко открытым ртом. Внутри всё пекло! Пищевод горел жутким пламенем, а рот мог изрыгать огонь, но никто не поднёс к нему искру. Слёзы текли с глаз, а руки, опёршиеся на стол, тряслись, намереваясь развалить старую мебель.

– А ты слаб, Петя, – сказал Василий, вставая со своего места. Он зачерпнул стаканом воду из незамеченной ранее Захаровым бадьи под столом и протянул его гостю.

Петя тушил пожар, вытирая слёзы. Мысль о том, что теперь в этом доме было два человека с размазанным по лицу слезами, стучалась в голове. Может, он теперь тоже их брат и должен повеситься вместе со всеми? Интересно, здесь есть свободный дом для него?

– Ну? – Василий сел на своё место и сложил руки на столе.

Из-за его роста, сверху выглядывала только голова и часть плеч.

– Что, «ну»? Спас я тебя, так как ты вешался. Что тут непонятного?

– Хотя бы то, что тебя никто не просил этого делать! Ладно бы, меня подвесил кто-то, но я сам полез в петлю! Заметь, не от весёлой жизни, будь она неладна. Так, зачем же мешать?

– Тогда не знаю. Я думал, что спасаю тебя, а теперь… Всё равно, раз уж тебе не удалось умереть, расскажи мне, что это за место?

– Ты про нашу деревню висельников? – Вася почесал жёлтый нос и посмотрел на свою петлю. Та мирно свисала, продолжая напоминать присутствующим о недавних событиях.

– Да и о ней тоже, – Захаров проследил за взглядом хозяина дома и поёжился. – Что это за мир? Почему я почти ничего не помню? Где люди? Я имею в виду живых. И что здесь вообще происходит?

Вася встал со стула и прошёл по комнате. Он молчал, разводя руками в разные стороны, затем остановился у картины. Проведя маленькими пальцами по холсту, он засмеялся своим мыслям и снова сел у стола.

– Ты хочешь ответ? – спросил Вася с улыбкой.

– Да, чёрт побери! – Захаров снова сел за стол и уставился в маленькие глаза собеседника. Он был готов услышать историю про мировую войну, эпидемию и даже про массовое самоубийство, но Василий молчал, ехидно улыбаясь гостю. Наконец, его рот раскрылся, перекошенный от улыбки, и слова вырвались на свободу.

– Вот он: хрен его знает! – Василий стучал от смеха кулаком по столу, а Петя в недоумении чуть не уронил стакан. Посмеявшись, хозяин дома продолжил свой рассказ. – Не, ну серьёзно, этого не знает никто. По крайней мере, я и мои одиннадцать братьев этого не знали и не помнили. Мы пришли в себя все вместе, стоя на горе, держась за руки. Вокруг не было ни души, на нас были дорогие костюмы, и мы решили, что в мире произошла катастрофа.

«В каком мире?» – спрашивали мы себя. «Не помним», – отвечали мы себе же. Порыскав по горе, мы отправились вниз, встретив таких существ, о которых и вспоминать не хочется! Мы видели застывших на месте людей, смотрящих немигающим глазами в неизвестность. Я лично видел, как один такой человек сорвался в пропасть, так как стоял на самом её краю, а когда подул сильный ветер, он просто не удержался. Готов поклясться, когда мы проходили там через большой промежуток времени, этот бедолага снова стоял на своём месте. Тогда я в этом ещё сомневался, сейчас – верю. Мы искали пропитание, разрывая в клочья одежду, но нам редко удавалось посидеть за общей трапезой, рассевшись у подземного огня. Не встречал такого? Ещё увидишь, но лучше не смотри внутрь, я тебя предупредил! Не знаю, сколько мы ходили, но на очередной отдых у огня один из нас предложил разойтись в разные стороны. Мы спорили по этому поводу, но в конце концов решили рискнуть. Договорившись вернуться на это место через несколько дней, мы вышли в двенадцать сторон, надеясь принести добрую весть нашим братьям. Через пару дней мы, один за другим, вышли в ста метрах от посёлка на кирпичную дорогу. Каждый бежал к дому, надеясь найти здесь кров и пищу, а потом сообщить весть остальным. Я прибежал десятым, так что мне выпал этот дом. Рассказывать о находке не пришлось, но наши приключения в этом мире достойны быть высечены в камне. С тех пор мы тут и живём. Хотя это не самое подходящее слово.

7
{"b":"590125","o":1}