— Ну, если мужчина занимателен, это заглаживает все его недостатки и пороки. Она горько сказала:

— Вам легко говорить, вы тоже были занимательным когда-то.

— Это было до того, как я стал взрослым, — сказал Вэллон.

— В самом деле? — И резким голосом добавила. — До того как вы нашли и снова потеряли свою новую возлюбленную.

— Пусть будет по-вашему. Продолжайте говорить о Пердро.

— Однажды я пришла в контору к Джо и, пока поднималась по лестнице личного входа, слышала, как Джо говорил по телефону с Пердро. Он просил Пердро придти к нему в контору именно по этой лестнице, а не через общий вход для того, чтобы побеседовать с ним о некоторых вопросах.

— Резюмируя все, что вы сказали, я скажу вам так: Джо прекрасно знал о ваших отношениях с Пердро и, поскольку он не одобрял их, вызвал к себе Пердро и потребовал, чтобы тот либо прекратил всякие отношения с вами, либо был готов отвечать за свои поступки перед судом.

Она пожала, плечами:

— Возможно. Вэллон спросил:

— Вы хотите сообщить мне еще что-нибудь?

— Нет. Это все.

— Хорошо. Где можно найти этого мистера Пердро?

— В его клубе в Дорсете.

— Хорошо, я постараюсь выяснить, что он делал в этот день и час, когда умер Джо. Если что-нибудь узнаю, сообщу вам. А если вы еще о чем-нибудь вспомните, сообщите мне.

— Хорошо, но ради бога не будьте таким серьезным. А как ваши боли в желудке? Не прошли еще? — она улыбнулась мягкой красивой улыбкой.

— Они никогда не проходят.

— Почему вы не попытаетесь удалить эту пулю или что-то еще, что вас так беспокоит? Или, может быть, вы пьете так много просто потому, что вам нравится, а не потому, что это успокаивает вашу боль?

— Возможно. Мы еще увидимся.

Он спокойно закрыл дверь за собой, а она продолжала неподвижно сидеть в кресле, пока сигарета не обожгла ей пальцы.

Остановив машину у Джермин стрит, Вэллон вошел в бар. Он решил, что попробует что-нибудь съесть и заказал сэндвичи.

Бармен поставил перед ним бутылку виски и содовую.

Вэллон сказал:

— На этот раз я хочу выпить эль. С трудом проглотив половину сэндвича, он встал и ушел. Войдя в кабинет Шенно, он взглянул на часы — было четверть двенадцатого. Он вызвал Мэрвина и спросил:

— Скажите, миссис Шенно спрашивала меня вчера?

— Нет, мистер Вэллон, никто не спрашивал вас.

— Где Хиппер:

— Здесь.

— Пошлите его ко мне, я хочу с ним поговорить. Чем он занят в настоящее время?

— Я поручил ему расследование в одном коммерческом предприятии. Вы ведь хотели, чтобы я чем-то занял его.

— Да. Наймите какого-нибудь хорошего сыщика из другого агентства и поручите ему слежку за Хиппером.

— Вы имеете в виду слежку за его домом?

— Да, и за домом тоже. Так что, если он вздумает куда-нибудь уехать, мы будем знать, где его искать. Я полагаю, что такой случай вполне возможен.

— Хорошо, мистер Вэллон, — сказал Мэрвин и вышел из конторы.

Через три минуты вошел Хиппер. Он был свежевыбрит, опрятно одет и выглядел так, словно и не был пьяницей. Свою шляпу он держал в руке.

— С добрым утром, мистер Вэллон. Вы выглядите очень усталым. Для вас, видимо, сейчас очень трудная полоса.

— Я вас сейчас удивлю, Хиппер, — сказал Вэллон. — Садитесь. Вы уже достаточно пожили, чтобы знать, что правда рано или поздно становится известной. Давайте побеседуем и постараемся не лгать слишком много.

Хиппер сидел совершенно спокойно и был невозмутим и абсолютно уверен в себе. Это очень странно, — подумал Вэллон.

Хиппер сказал:

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Когда я беседовал с вами на ярмарке в Пейнтоне я еще не знал, что вы ездили туда, чтобы повидаться с мисс Джейл. Между вами есть какие-то отношения, и я хочу знать, в чем здесь дело. Знаете ли вы, где я был вчера ночью?

— Нет, откуда бы я мог это узнать!

— Вы — наглый лжец! Вы знаете, что я был вчера в Лендикорте у миссис Джейл.. Когда она сказала мне, что пойдет взять манто для того, чтобы поехать со мной в бар, она на самом деле звонила вам по телефону. Она сообщила вам, что я приехал к ней, задаю ей разные вопросы, а она не знает, что отвечать. Вы посоветовали рассказать мне, что в ходе ваших расследований вы получили информацию о том, что ее муж будет создавать препятствия для развода и что он может стать опасным. Вы же, как порядочный человек, решили предупредить ее о грозящих ей неприятностях. Вы подсказали ей это объяснение, а она передала его мне. Ну, и что же дальше, что теперь вы скажете мне?

— Я не знаю, чего вы хотите от меня, мистер Вэллон. Вы заблуждаетесь. Я скажу вам правду, хоть и не надеюсь, что вы мне поверите. Когда я работал над порученным мне делом, я действительно узнал о том, что мистер Джейл готов на все, лишь бы помешать этому разводу. Он угрожал своей жене, и это вовсе не касалось моей работы, и еще меньше касалось агентства Шенно. Мне было поручено собрать свидетельские показания об изменах мистера Джейла жене, что я и выполнил. Я знал, что миссис Джейл прекрасная женщина, а что касается его, то все считали его законченным негодяем. Когда я поехал по делам в Сомерсет, я вспомнил, что нахожусь недалеко от Пейнтона и позвонил миссис Джейл. Я сказал ей, что у меня есть некоторые сведения по интересующему ее делу и выразил желание повидаться с ней. Она пригласила меня в Лендикорт, но я счел это неудобным, и тогда она назначила мне встречу в гостинице отеля “Континенталь”. После этой беседы я с сознанием выполненного долга пошел погулять по ярмарке и слегка выпил.

— Удовлетворение вам, положим, дало не сознание выполненного долга, а наличие в вашем кармане двадцати пяти фунтов. У людей вашего сорта такая сумма всегда вызывает состояние блаженства.

— Я рассказал вам всю правду, мистер Вэллон, и вы напрасно считаете меня лжецом.

— Я не считаю вас лжецом, Хиппер, а знаю, что вы действительно лжец. До свидания, Хиппер. Пока это — все.

Хиппер встал и вышел из комнаты. Вэллон долго сидел один, размышляя о Квириде Джейл, Долорес Шенно, Мадлен Тсорн и, наконец, о самом себе. В конце концов он встал, взял свою шляпу и ушел в бар на Джермин стрит.

Потягивая из стакана бакарди, он сидел здесь и старался не думать о том, о чем думать не следовало.

Врач сказал Вэллону:

— Это как раз один из тех случаев, о которых нужно поменьше думать. Последнее рентгеновское обследование, которое я провел на днях, ясно указывает, что никакой пули у вас в желудке нет, и все что нужно было удалить, в свое время вам удалили. Но ваше тело сохранило воспоминание о боли, которую вам когда-то эта пуля причинила, и вызывает у вас болезненные ощущения и теперь, когда для этого нет никаких оснований. Скажите, быть может вы испытываете какие-нибудь волнения или огорчения? Быть может ухудшение вызвано вашим нервным состоянием?

Вэллон сказал:

— Иногда бывает, что я день или даже два не испытываю боли. Но я всегда могу прекратить их, когда они мне уж очень досаждают.

— Веганин? — спросил врач. — Это лучшее средство в таких случаях.

— Нет, виски или бакарди. Когда я много выпью, боль прекращается.

Врач улыбнулся:

— Итак, вы много пьете. Виски, конечно, тоже наркотик, но, поверьте, веганин много дешевле и полезнее для вас.

— Возможно, что это так, доктор, но мне веганин не по вкусу. Ну, что же, раз в моем желудке ничего нет лишнего, значит об этом надо забыть. До свидания, доктор.

Выйдя от врача, Вэллон поехал в придорожную гостиницу Плизаунс. Хороший архитектор сумел придать старому строению необыкновенную привлекательность. Дом окружали хорошо ухоженные газоны, а во дворе стояла дюжина очень дорогих машин и одна-две более дешевых.

Вэллон подумал, что это прекрасный уголок, и что хорошо было бы приехать сюда на несколько дней для отдыха. Поставив свою машину на стоянку, Вэллон вошел в дом и обратился к девушке, сидевшей в приемной.

— Мое имя Вэллон, я бы хотел видеть мистера Пердро.