Да!

Эль неосознанно подалась ему навстречу, тут же сжала зубы. Макс почти вышел из нее замер. В его темных, теперь почти черных глаза осталось одно желание — и тень тревоги.

— Все хорошо, — она обняла его за шею, притянула для поцелуя. — Не останавливайся. Все хорошо.

— Не торопись, — Макс поцеловал ее в кончик носа. — У нас все впереди.

— Ловлю тебя на слове.

— Моя девочка, — Макс осторожно подался вперед, — настоящая журналистка.

— Да-да, — Эль открыла глаза. — Я тебя еще…

Он снова вошел в нее, заставил умолкнуть на полуслове.

И вовсе он не большой — самое то, что надо. Чтобы заполнить ее, чтобы стать одним целым. Чтобы двигаться в ней плотно-плотно — скользкий и горячий, крепкий и жадный… Да, жадный! Эль все же заставила себя открыть глаза, когда Макс ускорил движения, когда его дыхание, до того почти спокойное, вдруг сделалось сбивчивым. И он входил в нее полностью — скрывался в ней, чтобы в следующее мгновение снова вынырнуть.

Неужели все прошло так легко? Неужели она теперь?.. Да, вначале Эль ощущала небольшой дискомфорт, но это даже болью назвать нельзя. Что-то новое, необычное, но уж точно не неприятное. Теплое и обволакивающее, откровенное и развратное, что-то на грани животного. И намекающее на что-то большее, бесконечное, новое. Книголюб.нет

Эль снова подалась навстречу Максу. Тот негромко то ли зашипел, то ли зарычал. Его глаза блестели… нет — они сияли. Сияли желанием. И все его тело, напряженное до состояния камня, буквально кричало о приближающейся кульминации.

Плотнее! Она хочет еще плотнее!

— Опять торопишься? — Макс с трудом улыбнулся. Все его силы ушли на постоянный контроль.

Эль не ответила.

Не осознавая собственных действий, закинула ноги ему на спину и толкнула к себе. В себя. Он вошел, кажется, даже еще глубже. Да, именно так! Она хотела отдаваться ему. Вся, без остатка. Хотела видеть и слышать, как он будет кончать… еще одно «взрослое» слово уже не вызвало удивления. Он должен получить удовольствие! А она поможет ему в этом. Сделает все, на что сейчас способна.

Выше, к нему навстречу.

Быстрее и резче.

Даже если у него были другие планы.

Эль не хотела, чтобы он по-прежнему контролировал себя. Не с ней. Не в постели.

И Макс уступил. Сдался. Заработал так, словно хотел проткнуть ее насквозь. А потом Эль почувствовала, как его член увеличился еще сильнее. Или эй это только показалось? Но оргазм Макса передался и ей. Прокатился по телу приятной волной — не той, которая заставила ее кричать в гостиной его дома. Но волной морального удовлетворения. Осознанием собственной женственности. Пусть пока еще только начинающей просыпаться.

— Ты непослушная девчонка, — прошептал Макс, обессиленно опускаясь на нее, но продолжая удерживать вес собственного тела на локтях.

— А ты думал, затащил в постель покорного одуванчика? — Эль осторожно, с неожиданной для себя игривостью, прикусила его за ухо.

— Признаюсь, именно так и думал. Как-то и в голову не приходило, что одуванчики тоже умеют кусаться.

Эль по-прежнему удерживала его ногами и руками, прижимала к себе. Так не хотелось терять это ощущение целого. Не хотела разрывать их связь.

— Извини, что сделал тебе больно.

— Ни капельки не больно. — Она, наконец, сделала то, что давно хотела — потянулась к нему ласково потерлась щекой о его щеку.

— Ты — чудо, — с улыбкой проговорил Макс, отвечая на ее ласку. — Непослушное чудо. Надо бы тебя наказать за непослушание.

Он деланно нахмурился.

— Очень страшно, — доверительно сообщила Эль и поерзала под ним. — Когда приступишь к наказанию?

— Прямо сейчас.

Она только и успела вскрикнуть, как оказалась сперва у него на руках, а потом — в душе, прижатая лицом к стене, с рукой Макса у себя между ног. Сверху брызнула теплая вода.

Возбуждение, которое ее так и не оставило, мгновенно ожило. Пальцы Макса вновь заставили ее кричать. Где-то на краю ускользающего сознания вроде бы мелькнула мысль — не услышат ли их соседи, не позвонят ли с жалобой? Но мысль исчезла, даже не успев оформиться. Макс прижимался к ней сзади, нанизывал на пальцы и еще теснее толкал к себе.

Когда удовольствие захлестнуло с головой, а тело взорвалось на тысячи мельчайших осколков, Эль оказалась не в силах просто устоять на ногах. Она билась в объятиях своего мучителя, способная разве что кричать. Выпусти он ее — и опала бы к его ногам. Но Макс не выпустил. Вытянул из нее все силы до последней капли, заставил попросить о пощаде, а потом еще долго прижимал к себе, пока она, — девчонка, открывшая в себе женщину — приходила в себя.

Уснули они вместе, в ее кровати.

Сегодня Макс поднялся рано. Не то чтобы он планировал этот подъем, скорее, поддался неожиданному порыву. Неожиданному, прежде всего, для самого себя. Он и раньше не спал допоздна — привычка, выработанная годами — но сегодня подниматься ни свет ни заря казалось ему настоящим преступлением. Габриэль спала рядом, практически нос к носу с ним, расслабленная и спокойная, улыбающаяся каким-то своим снам. Одуванчик и есть. Все же хорошо, что по крайней мере сегодня ей не снятся отголоски недалекого мерзкого прошлого. Хотелось верить, что в этой улыбке есть и его, Макса, заслуга.

Макс потихоньку убрал упавший ей на глаза локон, хотел было обнять, но передумал — побоялся разбудить. Не то что бы у них вышла такая уж бессонная ночь, но все-таки: перелет, первый секс…

Макс не любил врать и тем более не любил врать себе. Он затевал поездку, чтобы отвлечь свой Одуванчик, сменить обстановку, дать ей почувствовать, что мир не заканчивается на одной ублюдочном подонке. Знал ли, что у них будет секс? Голову бы не положил, но был уверен. Химия между ними была настолько явной, что взаимное притяжение ощущалось практически с первого дня. Кроме того, несколько вспышек этой «химической реакции» давали понять, что продолжение может быть куда более приятным. Макс не собирался торопить события и уж тем более настаивать или принуждать, но и скромно сидеть в стороне тоже не входило в его планы. Одуванчика тянуло к нему: возможно она по неопытности не осознавала этого, но уж с его опытом понять безмолвные сигналы не составило труда. Тем более, что его собственное тело отвечало на безмолвные призывы Габриэль с таким же рвением. Хорошо, что в итоге все получилось само собой. Вот тебе и «вред» фильмов для взрослых.

Он осторожно выполз из-под одеяла, сходил в ванную, вернулся. Габриэль все еще спала. Поначалу Макс подумал заказать в номер какой-то необычный праздничный завтрак или огромный букет цветов, но вовремя остановился: нет, все не то. Без завтрака в постель и цветов он Одуванчика не оставит в любом случае, но хотелось чего-то более… особенного. Возможно, даже большего не для нее, а для себя.

Решение пришло мгновенно. В голове как переключатель сработал. Макс оделся за пару минут, еще раз убедился, что Габриэль не собирается просыпаться. На всякий случай написал записку, что собирается ненадолго отлучился по срочному делу и строго-настрого запретил ей покидать постель до его возвращения. Хорошо бы, конечно, чтобы она не проснулась до его возвращения, но на всякий случай лучше перестраховаться. Убедившись, что записка лежит на самом видном месте, и Габриэль никак не сможет ее не заметить, Макс вышел из номера.

Внизу у него состоялся короткий убедительный разговор на ресепшине. Молодой человек внимательно его выслушал и обещал сделать все возможное, чтобы к приезду на место назначения Макса уже ожидали. Благо, просьба последнего была подкреплена посулом весьма неплохих чаевых. Удостоверившись, что его правильно поняли, Макс вышел наружу.

Совсем не по-летнему прохладное и серое лондонское утро пощекотало кожу. То, что нужно, чтобы прийти в себя и окончательно проснуться. Хотя… Перед внутренним взором всплыл образ мирно спящей Габриэль, пальцы почти физически вспомнили прикосновение к ее теплой коже. Соблазн плюнуть на все, вернуться в их номер и устроить ей сладкое пробуждение быт так велик, что пришлось силой заталкивать себя во взятый на прокат «Астон-Мартин». Габриэль была первой невинной девушкой, которая оказалась в его постели, но и Макс не жил в каменном веке, знал, что после случившегося ей как минимум потребуется несколько дней, прежде чем они снова смогут…