В далеком прошлом в представлении темных суеверных людей насекомые были одухотворены, считались способными умышленно творить добро или зло. Поэтому за причиненные неприятности их можно осудить и отлучить от церкви.
В 1120 году епископ Лионский отлучил от церкви гусениц и полевых мышей, приносивших урон урожаю, годом же спустя он отлучил от церкви мух, которые проникли в церковь его аббатства и мешали богослужениям. Массовые размножения обычно не тянутся долгое время, тем более, что гусеницы, развившись, превращаются в бабочек. Поэтому иногда подобные меры богослужителей приносили обманный эффект, и кто знает, возможно, на это и рассчитывали проницательные святые отцы, отлучая от церкви насекомых, попавших в немилость человека. Но бывали и просчеты. Например, в 1584 и 1585 годах в Валенсии произошло массовое размножение какой-то бабочки. Полчища гусениц нагрянули на поля и огороды. Гусениц было так много, что они заползали в дома, и жители были вынуждены закрывать окна и двери, чтобы избавиться от непрошеных гостей. Тогда великий викарий Валенсийский приговорил гусениц к изгнанию из епархии. Но гусеницы не подчинились человеческому правосудию и продолжали приносить вред до тех пор, пока не окуклились. Церковь оказалась бессильной перед этими «божьими» созданиями!
В 1540 году в испанском городе Гимаране перед судом предстала моль. Она обвинялась в порче очень ценного гобелена. Ущерб, нанесенный ею, оценивался в 10 тысяч мараведи. После тщательного и проведенного по всем правилам юриспруденции следствия моль была приговорена к смертной казни путем отсечения головы. Одновременно было вынесено решение об изгнании навсегда моли из королевства. Вся эта история происходила серьезно в полной уверенности во всемогуществе средневековой церкви.
Подобные судилища над насекомыми происходили много раз. Так, в Берне (Швейцария) в 1516 году судили гусениц, затем личинок майских жуков, а в 1659 году в Граубюндене во время процесса над червями (очевидно, гусеницами какой-то бабочки) адвокату даже удалось оправдать своих подзащитных, которые и были «помилованы».
В 1545 году церковный суд французского города Сан-Жен-де-Мольенн осудил саранчу, осмелившуюся налететь на посевы местных земледельцев. Судебный процесс еще не закончился, как туча обвиняемых насекомых поднялась в воздух и улетела. Приговор ей вынести поэтому не успели. Но через 42 года в 1587 году саранча вновь появилась над полями этого города, и суд был немедленно возобновлен. Приговор был оригинален. Он гласил, что «церковь полагает справедливым и необходимым предоставить указанным насекомым пастбище за пределами виноградников, чтобы они могли добывать себе пропитание без порчи виноградных лоз».
Через два месяца адвокат, защищавший на суде саранчу, подал епископу жалобу. Оказывается, предоставленный согласно решению суда саранче участок оказался бесплодным и на нем нечем было кормиться насекомым. Но дело до нового судебного разбирательства не дошло. Наступила зима, и саранча погибла, разумеется отложив в почву яички.
Бразильские священники в XVIII веке судили муравьев, которые растащили их муку и подточили деревянные столбы в погребах (очевидно, это были все же термиты, которых часто называют белыми муравьями). Суд был организован по всем правилам. Защитники произносили речи, в которых оправдывали «муравьев» на основании выдержек из священного писания, ссылаясь на то, что эти насекомые являются такими же божьими созданиями, как и сами монахи, и так же, как и монахи, служат богу, пути которого неисповедимы. Суд вынес оригинальное постановление: «Муравьи» должны были покинуть монастырь и переселиться на специально отведенное им для этой цели поле. Приговор был зачитан перед «муравьями» 16 января 1713 года. Наверное, обвиняемые оставили его без внимания.
Суды над животными продолжались до конца XIX века. Дольше всего они сохранялись у южно-славянских народов. Это удивительное явление в истории культуры и юриспруденции для нас кажется анекдотическими. До сих пор нет убедительного объяснения этой стороны жизни человека. По-видимому, одна из причин — это сохранившаяся с древних времен вера в то, что все животные обладают душой и разумом и, следовательно, должны нести ответственность за свои поступки. Особенное же процветание таких судебных «расправ» над животными в средние века по всей вероятности вызывалось, с одной стороны, как уже было сказано, верой во всемогущество церкви, с другой стороны — широко распространившимся в те далекие времена убеждением в существовании оборотней. Насекомые-вредители считались «нечистой силой», принявшей их обличие, или же посланными ею.
Иногда дело до судебного разбора в обвинении насекомых не доходило, а ограничивалось составлением одного протокола. Так, сохранился протокол Штромбергского областного суда. Свидетельскими показаниями зафиксировано, что 11 февраля 1799 года выпал дождь из «снежных червей», и в связи с этим среди населения начались разговоры о предстоящей чуме, голоде и войне как каре господа бога.
Насекомых не только судят, им ставят памятники. Да, самые настоящие памятники из камня в людных местах города! Почему бы и не так, если с насекомыми связаны какие-либо выдающиеся события!
В самом центре города Энтерпрайз штата Алабама в Соединенных Штатах Америки красуется памятник, воздвигнутый злейшему вредителю хлопчатника хлопковому долгоносику. Мотив постановки памятника долгоносику довольно своеобразен, пожалуй, даже парадоксален. Ранее долгое время жители штата Алабама занимались возделыванием хлопчатника, который играл большую роль в экономике штата и был едва ли не единственным источником дохода его жителей. Но в 1915 году фермеров постигло несчастье. На хлопковые плантации был случайно завезен хлопковый долгоносик. Вскоре он несмотря на энергичное применение химических средств борьбы уничтожил значительную часть плантации и принес громадные убытки. Отчаявшиеся фермеры перестали возделывать эту культуру и стали вместо нее разводить молочный скот, овощи, кормовые травы, картофель, сахарный тростник, кукурузу. Это оказалось очень выгодным. Особенно большие прибыли принесло возделывание земляного ореха. Фермеры штата Алабама стали процветать значительно более, чем когда они выращивали хлопчатник. Тогда и было решено поставить памятник прожорливому долгоносику.
Выглядит он довольно эффектно. На пересечении центральных улиц города, на мощном пьедестале фигура женщины, четырехметровая статуя богини земледелия Цереры. Она подняла на руках круглый предмет, на котором и восседает бронзовая копия долгоносика. Надпись на памятнике гласит: «Памятник этот воздвигнут жителями города Энтерпрайз, Алабама, хлопковому долгоносику в знак глубокой благодарности за все то, что он сделал как вестник процветания». Все произошло, как по известной русской пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Другой памятник воздвигнут в городе Квинсленде на территории штата Новый Южный Уэльс. История его такова. В 1788 году англичанин Филипп привез в Австралию один из видов кактуса. Плоды его сильно напоминали грушу с колючками. Кактус хорошо прижился, и на нем стали разводить одного из червецов, из которого готовили краску. Через пять-десять лет еще один фермер привез другой вид кактуса из Аргентины того же рода опунция. У этого кактуса были очень красивые цветы и съедобные плоды. Новый кактус обладал перед старым явными преимуществами, очень понравился фермерам, и они стали его использовать для живой колючей изгороди.
За кактусом не пришлось особенно ухаживать, но растение-эмигрант проявило неожиданные способности. Оно оказалось очень нетребовательным, стало распространяться с неимоверной быстротой, вскоре захватило громадные территории и превратилось в злостный сорняк. Кроме того, у него появилось еще одно неожиданное свойство: на занятой им территории уже более ничего не росло. Кактус стал национальным бедствием. Никакие средства борьбы с ним не помогли: растение продолжало распространяться дальше. Выход нашли энтомологи. Они привезли из Южной Америки (Бразилия) отъявленного врага этого кактуса, одного из шелкопрядов — Коктобластиса. На растение было выпущено более 2,5 миллионов яиц этой бабочки. Вскоре насекомое так успешно размножилось, что земли, занятые кактусом, были освобождены от него. В знак благодарности население районов, страдавших от кактусов, и поставило в долине реки Дарлинг памятник замечательной гусенице бабочки.
