- Я хотел бы спросить ...

- Стоп, - скомандовал Николай Николаевич, - Любопытствовать можно, спрашивать нельзя.

- Но позвольте, вы даже не услышали суть вопроса! - поправив очки пролепетал интеллигент.

- Не надо мне сыпать вопросы, я вам не грузовик.

- Не сыпать, а суть, - поправил интеллигент.

- А таких слов Аркадий Аркадьевич, я вообще не ожидал от вас услышать, - выпустив струю дыма, осуждающе произнес начальник объекта.

- Каких таких? - не понял интеллигент.

- Ну я же не вы, и не стану орать на весь отель что кто-то сыт, нет, - Николай Николаевич нахмурил свои кудрявые брови, где-то в душе понимая, что сказал не то, верней то, но не так.

- Николай Николаевич, людей распускать? - спросил мужчина с проседью в волосах, наверно старший смены, понимая, что мысленный процесс начальника затягивается.

- Куда ещё больше распускать, и так всё распущены дальше некуда, - взорвался начальник объекта, - курят в неположенном месте, на сотрудников отеля докладные не пишут, транспорт не проверяют, на обед ходят, когда хотят, а хотят они много. Повешения зарплаты и улучшений условий труда, техническую базу надо менять, ай, - вскрикнул начальник объекта, тряся рукой.

В следующую секунду он разразился такой тирадой, что газон у входа вмиг пожелтел, с дерева упала кошка, мирно спящая после похода на кухню, а на самой кухне попали кастрюли со своих мест. Может вы уважаемый читатель не уловили связь вежду всеми этими событиями, но тем не менее она существует, незрима и таинственная. Более того, её почувствовал и Гвоздюков. Его сердце ёкнуло в предчувствие недоброго. Он почти физически почувствовал, как от начальника объекта во всё стороны побежала не видимая волна. Она словно цунами набирала высоту и силу готовясь обрушится на мирных жителей планеты земля. Воображение Сержа уже начало рисовать ужасные картины апокалипсиса, но в этот момент у него за поясом завибрировала рация и он вернулся в действительность.

- На чем я остановился? - услышал он очнувшись.

- Николай Николаевич, людей отпускать надо, вахта скоро уедет, - с мольбой в голосе, произнес старший смены.

- Люди пусть идут, - разрешило начальство, и тут же добавил. - А...а сотрудников чопа прошу остаться.

- Твою дивизию, выругался один из охранников.

- Ревизия, какая ревизия, - встрепенулся Николай Николаевич.

И ту его взгляд уткнулся в Гвоздюкова.

- Здравствуйте, - бодро произнес двадцать первый, улыбаясь во все двадцать четыре (я не ошибся именно двадцать четыре) зуба.

Может кого-то улыбка и красит, но это точно не относится к начальнику объекта.

- Здравствуйте, - ответил Серж, теряясь в догадках, о причине такой любезности.

- Вы к нам? - продолжая пугать своей улыбкой, спросил Николай Николаевич.

- Да, - честно признался Гвоздюков.

- А у нас всё в порядке, - продолжил двадцать первый.

- Не сомневаюсь в этом, - слукавил Серж.

- Тогда зачем было приезжать? - опешил начальник объекта.

- Вы вчера сами мне сказали приехать! - на этот раз пришла очередь удивляться Гвоздюкову.

- Я! - прохрипел Николай Николаевич, чувствуя, что ему не хватает воздуха.

- Да, вчера на вот этом самом месте, - подтвердил свои слова Серж.

- Вчера, - простонал начальник объекта, едва не падая в обморок.

Вчерашний день он помнил смутно, урывками, а те фрагменты которые запечатлелись в памяти, ни как не хотели связываться с действительностью.

- Надеюсь, я вчера особо не набедокурил? - с надеждой в голосе спросил Николай Николаевич.

- При мне нет, что дальше было, я не знаю, - пожал плечами Гвоздюков.

- А во сколько мы расстались? - поинтересовался начальник объекта.

- В восемь пятнадцать.

- В восемь пятнадцать, восемь пятнадцать, - Николай Николаевич закатил глаза, пытаясь вспомнить, что он делал в это время.

Его уши от чрезмерной умственной деятельности покраснели и постоянно дергались.

- Ничего не помню, - сдался он.

- Я вчера утром подходил насчёт работы, вы сказали приехать сегодня, - напомнил Серж.

- Так вы не с проверкой?

- Нет.

- Какого тогда ты мне мозги паришь, - стирая улыбку с лица, прорычал начальник объекта.

- Я? - удивился Гвоздюков.

- Да, зачем сказал, что ты с проверкой.

- Я не говорил, - заверил Серж.

- А кто сказал?

- Не знаю, - пожал плечами Гвоздюков.

- А кто знает?

- Николай Николаевич, двенадцатый въехал через первый пост, - доложил старший смены.

Реакция начальника была молниеносной, он резко развернулся и бросился к входной двери.

- Игрушки побежал убирать, - прокомментировал старший смены.

- На компьютере? - выдвинул предположение Гвоздюков.

- Ага, - кивнул головой старший смены.

- А кто такой двенадцатый? - поинтересовался Серж.

- Генеральный, а вот и он, - охранник кивнул на выехавшую на стоянку, бежевую тойоту.

Из весьма приличной иномарки вышел представительный мужчина в светлом пиджаке, с бородкой а-ля Хемингуэй.

Пока Серж рассматривал высшее начальство чопа, из-за спины выскочил двадцать первый. За короткий промежуток времени с ним произошли весьма серьезные перемены, в виде галстука, зализанных назад волос и застёгнутого на все пуговицы пиджака. Да чуть не забыл упомянуть о дорогом парфюме, который расточал во все стороны двадцать первый.

Куда девалось высокомерие и показуха, сквозившее в каждом его жесте. Теперь Николай Николаевич напоминал, козлика, прыгающего перед хозяином принесшего капустки.

- Валерий Митрофанович, - торжественно произнес начальник объекта и перешел на строевой шаг, как положено за три шага до генерального. - Разрешите доложить за время вашего отсутствия ...

- Коля не надо, - остановил двадцать первого генеральный и протянул руку.

Николай Николаевич хотел было приложится устами, к массивной печатке, но вовремя спохватился и просто пожал протянутую руку.

- Ну, как у нас дела обстоят? - поинтересовался Валерий Митрофанович.

- Без происшествий, - доложил начальник объекта забегая, то справа, то с лева от генерального.

- Как с Меркуловым, конфликтуете?

- Не без этого, - потупив взор, сознался двадцать первый и печально вздохнул.

- Он мне уже звонил сегодня жаловался, - Валерий Митрофанович, остановился и прищурив один глаз посмотрел на своего представителя в отеле "Вера".

- Так это, - Николай Николаевич, почувствовал, как вспотели его ладони, - ест он нас, живьем.

- Эх Коля, Коля никогда не думал, что ты такой беззубый, - осуждающе покачал головой генеральный. - Где докладные, на сотрудников, где материал? Мне сегодня встречаться с Мурдякиным, что я ему предъявлю.

- Не хотят писать мерзавцы, - Николай Николаевич развел в стороны руки.

- Это твоя недоработка, вон десятый целую папку насобирал докладных, какая охрана плохая. А у нас ничего! Ай-ай-яй, - Валерий Митрофанович пригрозил пальцем двадцать первому.

- Исправимся, - жалобно произнес начальник объекта и шмыгнул носом.

- Исправляйся Коля, исправляйся, а то не посмотрю, что ты на моей дочери женат, выгоню к чертовой матери.

Проникшись своей важностью и значимостью, начальство величаво, без суеты, двинулось дальше

Генеральный поравнялся с Гвоздюковым.

- Вы ко мне? - спросил он.

- Я на работу устраиваюсь, охранником, - ответил Серж.

- Тогда ко мне, проходите, - произнес генеральный и скрылся, в услужливо открытой Николай Николаевичем двери.

Прием состоялся в кабинете начальника объекта, хотя таковым его назвать было сложно, по размеру он наверно был, как туалет в вагоне поезда. В нем с трудом поместился столик, на котором стоял старенький компьютер, стул, и табурет, для посетителя.

Первым зашел туда Валерий Митрофанович. Он ловко уселся за стол, затем жестом пригласил Гвоздюкова.

Едва преступив порог, Серж почувствовал приступ клаустрофобии, к тому же в закутке было жутко жарко и душно.