Направляя войско на подавление самаркандских несториан, хан Берке выходил за границы своего удела и открыто вмешивался в дела Великой Орды. Он показал себя врагом великого хана ещё перед началом "желтого крестового похода", воскликнув: "Мы возвели Мункэ-хана на престол, а чем он воздает нам за это? Тем, что отплачивает нам злом против наших друзей, нарушает наши договора, домогается владений халифа, нашего союзника. В этом есть нечто гнусное!" Берке тайно готовился к заключению союза с Египтом. Султаны Египта Куттуз и его преемник Бейбарс по национальности были половцы. Через своих соплеменников - половцев, которых в Золотой Орде было много, они завязали сношения со своим единоверцем - мусульманином Берке, склоняя хана на свою сторону. Самаркандский инцидент должен был ускорить назревавшее столкновение Золотой Орды с Великой. Смерть Мункэ стала тем рубежом, после которого вспыхнули и эта, и другие монгольские междоусобицы.
Золотоордынский хан Берке был ревностный мусульманин и в то же время превосходно разбирался в различиях между христианскими конфессиями. Направив карательную экспедицию против самаркандских несториан, Берке в том же году озаботился созданием православной епархии в собственной столице Сарае. Это был не просто жест в сторону Православной Руси, входившей в состав Золотой Орды. Разрывая отношения с великим ханом, Берке не желал, чтобы его воины-ордынцы сохраняли религиозные связи с несторианскими митрополичьими центрами. Берке просто приказал несторианам из своего окружения перейти под окормление русских православных священников, заявив: "Веру Исы (христианство) нужно держать так, как русы, а не так, как эти чагатайские собаки (то есть самаркандские несториане)". Берке издал ярлык (указ), по которому любому ордынцу за оскорбление православной веры и православного духовенства грозила смертная казнь. Этот указ впоследствии неизменно подтверждали все ханы Золотой Орды вплоть до самозванца Мамая. Л. Н. Гумилев по поводу позиции Берке замечает: "Друг халифа и враг несториан искал опоры в Православной Церкви и на Руси".
При известии о смерти Мункэ-хана Хулагу немедленно отправился в Кара-Корум: курултай с выборами нового великого хана требовал его личного присутствия. С собой Хулагу увел главные монгольские силы, оставив своему полководцу Кит-Буке для борьбы с Египтом только двадцатитысячное войско.
Арабы к тому времени уже разучились воевать; армия Египта была тюркская. Она комплектовалась из мамлюков: "государственных рабов" - на невольничьих базарах египтяне скупали у монголов их военнопленных и ставили на свою воинскую службу. В 1250 году мамлюки совершили в Египте государственный переворот и начали избирать султанов из своей среды. Первым мамлюкским султаном был туркмен Айбек, затем во главе Египта встали половцы Куттуз и Бейбарс. Тюрки-мамлюки были такими же степняками, как монголы, и их армия ничуть не уступала монгольской по воинским качествам. После отхода Хулагу получив численный перевес, султан Куттуз наголову разгромил монголов в битве при Айн-Джалуде. На стороне Египта выступило и присланное Берке из Золотой Орды вспомогательное войско, в составе которого была русская дружина. Так в этой "битве за спасение Ислама" против несториан плечом к плечу с мусульманами сражались и православные русичи. Монгольский полководец, "надежда несториан" Кит-Бука попал в плен и был казнен. Затем мамлюки перешли в наступление, отвоевали Сирию и Ирак. Мстя за обиды, причиненные монгольскими несторианами, мусульмане этих стран начали громить несторианские общины. "Желтый крестовый поход" провалился.
Монголы закрепились в Иране, но там вскоре началась "персизация" правителей и правительств. Ханы стали на местный лад именоваться "ильханами". Наследник Хулагу, ильхан Абага ещё пытался опираться на христиан. Он отчаянно взывал к Римским папам Клименту IV, а затем к Николаю III, умоляя организовать "крестовый поход" против Египта, - и обещал принять римо-католицизм, подчиниться папскому престолу. Но у Римских понтификов в то время не было сил для оказания помощи кому бы то ни было; в самой Европе шла жестокая борьба между гвельфами и гибеллинами, сторонниками и противниками светской власти пап. (Рим не мог спасти даже остатки своего ближневосточного "Иерусалимского Королевства".) Покровитель несториан Абага ходил походами на Маверроунахр. Его войска взяли Бухару и, по образцу "желтого крестового похода", разрушили знаменитую мечеть Масуд-бека. То была ещё одна рана, нанесенная мусульманско-несторианским отношениям. Преемник Абаги, ильхан Газан склонился к религии большинства своих подданных и принял мусульманство с именем Махмуд. Переход в Ислам он ознаменовал разрывом отношений со всеми остальными монгольскими улусами. Во время правления Газана был разрушен несторианский храм в Термезе: остались обугленные стены, на полу археологи нашли монгольскую железную стрелу.
Как и в Персии, в Маверроуннахре монгольские ханы начали принимать религию большинства народа. Возглавлявшие Чагатайский улус и боровшиеся между собой за власть ханы Барак и Мубарек-шах, правнуки гонителя мусульман Чагатая, теперь оба были мусульмане. Фактическим правителем улуса являлся неизменный ханский советник Масуд-бек, мусульманин ревностный. Свой пост ему удалось сделать наследственным: после смерти Масуд-бека делами Чагатайского улуса управляли его сыновья Абу-Бекр, Сатылмыш-бек и Суюнунч, унаследовавшие и исламское рвение своего отца. Еще действовала Самаркандская несторианская митрополия: в числе участников собора несторианской церкви в Багдаде, проходившем в 1281 году, упомянут митрополит Мар-Йаблахи Самаркандский. Но власть в Маверроунахре мусульмане уже твердо держали в своих руках.
Последнее известие о туркменских несторианах относится ко временам "желтого крестового похода", позднейших сообщений - нет. Очевидно, в Туркменистане шло угасание несторианских общин, обусловленное целым рядом факторов. Первая из таких причин, конечно, распространение и утверждение Ислама, с которым несторианство уже не могло соперничать. Вторая причина: падение Мервской архиерейской кафедры и, как следствие, невозможность поставления духовенства на месте. Третий фактор: Самаркандская митрополия, под окормлением которой оказались туркменские несториане, сама клонилась к закату (ко временам Амира Темура самаркандская несторианская община действительно оказалась вне городских стен, "за арыком Даргом"). Кроме того: Самарканд находился в государстве Хайду, враждебном ильханству Хулагуидов, которому принадлежал юг Туркменистана, - и посылка священников через границы враждующих стран вряд ли была возможна. Таким образом, туркменские несториане остались без духовенства, и их общины были обречены.
Монгольский "передел Азии" поставил туркменский народ в тяжелейшее положение. Уже разорение края во время монгольского нашествия было ужасным. Затем Южный Туркменистан вошел в состав ильханства Хулагуидов, то есть (в который уже раз на протяжении истории) сделался персидской колонией. К этому нужно добавить, что ильханы Персии управляли государством крайне дурно. Северный Туркменистан вошел в Золотую Орду, державу несравненно более самобытную и лучше управляемую, чем ильханство, но и там туркмены оказались на положении "пограничной стражи", чьей кровью оплачивались монгольские междоусобицы. И в ильханстве Хулагуидов, и в Золотой Орде туркмены несли воинскую повинность: в постоянных войнах, которые вели между собой эти два Чингисидских улуса, в составе противостоящих армий туркмены Юга и Севера шли друг против друга, проливали братскую кровь ради чужих и чуждых интересов.
История Золотой Орды необычайно важна для понимания развития событий в Центральной Азии и для осмысления русско-восточных отношений. К сожалению, в большинстве исторических сочинений роль этой державы доселе трактовалась совершенно искаженно, как "татаро-монгольское иго над Русью". Но, если не идти на поводу эмоций средневековых русских летописцев, проявляется совершенно иная картина.
Вскоре же после действительно свирепого похода хана Бату на Южную Русь ("Батыева нашествия") характер ордынско-русских отношений резко изменился. Заслуга этой перемены принадлежит великому русскому патриоту и гениальному политику, святому благоверному князю Александру Невскому. Святой Александр по опыту княжения в Новгороде и столкновений с западными интервентами сумел понять, что папский Запад представляет для Руси несравненно большую опасность, чем татаро-монголы. Знаменитый воин и человек неколебимого мужества, святой Александр пошел на личные унижения, чтобы умирить завоевательную ярость монголов и превратить отношения Орды с Русью из вражды в союз. Северная Русь не была завоевана монголами: это святой Александр своею властью подчинил её Золотоордынской империи, сам жестокими мерами подавлял антимонгольские восстания - главарям повстанцев по его приказу выкалывали глаза ("вынимали очи"). Святой Александр сумел заключить договор о содружестве с ханом Бату, побратался с его преемником, ханом Сартаком, заслужил расположение хана-мусульманина Берке. Тогдашние русские "западники" ненавидели благоверного Александра, называя его "татарским угодником", - но после его кончины русичи поняли, кого потеряли: "застонала Русская земля", а Православная Церковь прославила его в лике святых. Завет святого Александра Невского для Русской земли: "Крепить оборону на Западе, а друзей искать на Востоке" - видится необычайно актуальным и в наши дни.
