Эльфу показалось, что он заглянул в глаза змеи — такие же непроницаемые, ледяные и жуткие. И это было не разыгравшееся воображение — глаза воина действительно оказались змеиными. Такие могли быть только у тех, кого Эйлер раньше никогда не видел, но о ком слышал не раз. Vatt’ghern — мутант, созданный для того, чтобы защищать dh’oine от чудовищ, безжалостная, бесчувственная машина для убийства. Бой с таким стал бы последним для Эйлера — эльф понял это ясно и четко, всего лишь встретившись с белоголовым взглядом.

Впрочем, он тут же вспомнил, что ведьмаки вроде бы никогда не охотились на представителей разумных рас, во всяком случае, до тех пор, пока дороги человека и эльфа не пересекались на одном из тех неимоверно узких мостов, где просто невозможно разминуться. Тогда звенела сталь, лилась кровь, и оставался только один. И далеко не всегда это был Seidhe.

Глядя, как vatt’ghern садится в лодку, перебросившись парой слов с болтливым перевозчиком, Эйлер ощутил острый укол беспокойства. А что, если его наняли те, кому «скотоели ваши вот где сидят»? И пока он будет выполнять приказ Яевинна, этот холодный и равнодушный беловолосый убийца проникнет в лагерь на болоте и…

Еще раз вернуться к остывающим трупам? Увидеть, что те, с кем разговаривал совсем недавно, больше никогда не скажут ни слова? Знать, что мог хотя бы попытаться остановить убийцу и не сделал этого? Снова струсил и сбежал, спасая свою жалкую жизнь? Нет, только не это. Что угодно, только не еще одна вина, от которой не удастся избавиться никогда!

Эйлер сорвался с места, стремясь как можно быстрее снова сесть в лодку, но… Единственная лодка мерно покачивалась на волнах, увозя все дальше своего пассажира, а больше ни одной посудины эльф не видел. Попытаться догнать их вплавь? Идея, сначала показавшаяся блестящей, тут же перестала быть таковой — утопцам несомненно придется по вкусу его мясо, а справиться с ними в воде он просто-напросто не сумеет.

Ощущение собственной беспомощности и бессилия навалилось на Эйлера, заставляя чувствовать себя последним ничтожеством. Он снова будет единственным уцелевшим. Похоже, смерть действительно брезгует им. Смерть, одетая в черную клепаную кожу, вооруженная двумя мечами и совсем недавно смерившая его змеиным взглядом.

— D`yeabl! — прошептал Эйлер, до боли сжимая руки в кулаки. — Если ты сделаешь это, dh’oine, я убью тебя. Найду и убью, где бы ты ни был.

Слова прозвучали едва слышно и… совсем неубедительно. Вероятно потому, что эльф прекрасно осознавал — шансов осуществить обещанное у него нет, в отличие от возможности погибнуть от ведьмачьего меча.

Шумно выдохнув, Эйлер снова повернулся к воротам. Задание. Он должен выполнить его, иначе холод никогда не исчезнет из глаз Яевинна, а ему самому не стать членом бригады. Но как это сделать, как миновать стражников и проникнуть в город? Все же воспользоваться советом паромщика и обратиться к купцу, продолжавшему торчать на прежнем месте? Делать этого не хотелось, мешала странная уверенность, что снова совершит ошибку, да и не было у Эйлера столько денег. Эльф был уверен в том, что помогать ему даром купец не станет, а запросит столько, что разговор тут же утратит всякий смысл.

***

Вздохнув, эльф внимательнее обвел пристань взглядом и увидел стоящую поодаль девицу, одежда и манеры которой с головой выдавали род занятий. Человеческая самка тоже занималась торговлей, только продавала свое тело, бесстыдно выставленное напоказ. Губы Эйлера брезгливо искривились при мысли о том, сколько мужчин прошло через это тело.

К проституткам он не обращался никогда, они вызывали у Эйлера отвращение, почти такое же сильное, как люди. И неважно, какой расы была продажная девка. Но отчаянные ситуации требуют отчаянных мер, и если эта рыжая шлюха может провести его в город, то стоит, пожалуй, на мгновение изобразить любезность.

— Я хочу провести с тобой ночь, — негромко произнес эльф, подойдя к проститутке и стараясь не выдать своих настоящих чувств.

— А деньги-то у тебя есть, остроухий? — протянула девка, окидывая Эйлера оценивающим взглядом. — Ты, конечно, красавчик, да с твоей красоты я сыта не буду.

— Есть, — коротко обронил он, касаясь рукой висящего на поясе кошеля. — Только не здесь, я не привык заниматься этим в кустах.

— Гляди какой, — хохотнула шлюха, — с виду вылитый скотоель, а туда же — не может он в кустах трахаться! Не встает у тебя, что ли? Или боишься, что муравьи в задницу залезут?

— Я всё сказал, — глухо повторил Эйлер, — если ты не хочешь заработать — дело твое, поищу другую, — и развернулся, делая вид, что уходит.

— Стой! — тут же схватила его за рукав девка. — Ишь, обидчивый какой, слова ему не скажи! Сначала деньги покажи, а потом и постель требуй!

Усмехнувшись, эльф полез в кошель и вытащил оттуда пару оренов:

— Довольна?

— Ладно, — шлюха расплылась в улыбке и цепко ухватила его под руку, — идем в сторожку, там и покувыркаемся, — она указала на бревенчатый домишко, нависавший над пристанью. — Стражи там сейчас нет, так что не помешает никто.

— Нет, — так же резко бросил Эйлер, высвобождая руку, — я настолько похож на дурака? Это ничем не лучше кустов. Я не люблю, чтобы мешали и врывались в самый неудобный момент.

— Ну и капризный же ты! — фыркнула девка, успевшая как следует рассмотреть эльфа и решившая, что стоит, пожалуй, рискнуть и провести его в город. Не так часто попадаются такие молодые и красивые клиенты. Может, в этот раз ей не придется изображать удовольствие, мечтая о том, чтобы партнер поскорее кончил и свалил куда подальше?

Память услужливо подсунула Норе несколько ночей, проведенных с эльфами. Она прекрасно помнила их все и желала повторения. В отличие от людей, эльфы всегда были вежливы, терпеливы и ласковы, даже с ней — проституткой. Они не грубили, не оскорбляли и не били её, не насиловали нетерпеливо и грубо, а потому Нора не могла позволить себе упустить шанс еще раз насладиться эльфской лаской. И плевать, что потом придется бесплатно ублажать обоих стражников, которые давно уже закрывали глаза на клиентов, проводимых Норой и её товарками в город, в обход запретов. У всего есть своя цена — эту истину она усвоила уже очень давно.

— Раз так просишь — будет тебе постель, только и ты не подведи, — она подмигнула эльфу, — и пару оренов накинуть придется.

— Согласен, — кивнул Эйлер, стараясь не вдыхать слишком глубоко приторно-сладкий запах духов, которыми слишком щедро пользовалась шлюха. — Мы теряем время.

— А тебе уже не терпится, милый? — хохотнула она, бесцеремонно опуская руку на пах эльфа. Ему пришлось вынести это прикосновение, хоть не отбросить в сторону руку рыжей было сложно. — Что-то не видно… — протянула разочаровано, не нащупав ожидаемого, но тут же осеклась под холодным серым взглядом. — Ладно, ладно, не зыркай глазищами, помню, что на улице у тебя не стоит. Пошли, красавчик, — добавила громко, снова взяв Эйлера под руку и почти потащив в сторону ворот.

Следуя за проституткой, эльф не сводил глаз со стражников. Почему-то он был уверен, что те не позволят девице провести в город нелюдя или потребуют за это слишком много, но к своему удивлению ошибся.

— И кого это ты подцепила, Нора? — изучая Эйлера взглядом, спросил один из стражников — тучный и бородатый, воняющий луком и потом. — Это ж эльф!

— Тебе-то что, Данек? — грубо ответила та. — Кто платит, тот и заказывает музыку.

— Думаешь, у него деньги есть? — громко осведомился мужчина. — Это же обычный остроухий голодранец!

— А может, я по любви с ним, — Нора сменила тон на игривый и многообещающий. — Могут быть у девушки слабости или нет?

— Могут, могут, — буркнул Данек, вспоминая об умелых ласках Норы, которыми она всегда расплачивалась за вовремя закрытые глаза. — Только уж больно он на бандита похож…

— Ха-ха-ха-ха, — заливисто рассмеялась девица, — ну насмешил, Данек! Видно, ты никогда настоящего скотоеля не видел!

— Поговори у меня, — нахмурился стражник, — смелость взяла зубоскалить, шалава. Я ж могу и арестовать его сейчас, а в пыточной разберутся, кто такой, откуда и зачем!