Сайлас не мог стерпеть такой обиды и замахнулся буковой тростью. Работники, до которых наконец дошло, что ссора принимает серьезный оборот, заступили противникам дорогу, мешая им броситься друг на друга. Во время этой перепалки я успел наспех одеться и быстро сбежал вниз, чтобы проверить на деле, способно ли мое влияние сохранить мир на Морвик-фарм.

Когда я подошел, они еще продолжали угрожать друг другу.

– Иди и занимайся своими делами, трусливый пес! – выкрикнул Сайлас. – Отправляйся в город и смотри не попадись Эмброузу на глаза!

– А ты смотри не наткнись на мой нож, – отозвался Джон Джаго.

Сайлас рванулся изо всех сил, пытаясь освободиться из рук работников.

– В прошлый раз ты почувствовал силу моих кулаков! – заорал он. – Теперь посмотрим, как это придется тебе по вкусу!

Он опять замахнулся тростью. Я выступил вперед и выхватил трость у него из рук.

– Мистер Сайлас, – сказал я. – Я болен и собираюсь на прогулку. Ваша трость мне пригодится. Прошу вас, одолжите ее мне на время.

Работники от неожиданности громко расхохотались. Сайлас в гневном изумлении уставился на меня. Джон Джаго, немедленно овладев собою, снял шляпу и вежливо поклонился.

– Я не предполагал, мистер Лефрэнк, что мы вам мешаем, – сказал он, – и сгораю от стыда.

– Принимаю ваши извинения, мистер Джаго, – ответил я, – при условии, что вы, будучи старшим по возрасту, впредь выкажете примерную терпимость, когда ваше самообладание будет подвергнуто такому искусу, как сегодня. Но у меня есть и другая просьба, – прибавил я, повернувшись к Сайласу. – Надеюсь, мне, гостю вашего отца, вы в ней не откажете. В следующий раз, когда в веселом расположении духа вам вздумается пошутить насчет мистера Джаго, не заходите в своих шутках так далеко. Я уверен, вы не имели в виду ничего дурного. Не сделаете ли мне одолжение, подтвердив это самолично? Мне бы хотелось видеть, как вы с мистером Джаго обменяетесь рукопожатием.

Джон с выражением доброй воли на лице, слегка, на мой взгляд, переигранным, тотчас протянул руку. Но Сайлас Мидоукрофт и не подумал следовать его примеру.

– Пусть идет заниматься своими делами, – пробурчал он. – Чтобы доставить вам удовольствие, мистер Лефрэнк, я не стану чинить препятствий. Но, не при вас будь сказано, чтоб я сдох, если пожму его руку!

Дальнейшие уговоры были бессмысленны. Сайлас молча повернулся спиной и зашагал по тропинке за угол дома. Следом за ним разошлись по своим делам и работники. Мы с Джоном остались вдвоем.

Я предоставил обладателю бешеных карих глаз первым прервать молчание.

– Через полчаса, сэр, – сказал он, – я отправляюсь в Нарраби – это городок по соседству с нами, где есть рынок. Не требуется ли вам отвезти письма на почту? Нет ли каких-нибудь еще поручений?

Поблагодарив его, я отклонил оба предложения. Он отвесил мне еще один почтительный поклон и удалился в дом. А я машинально последовал той тропой, которой ушел Сайлас Мидоукрофт.

Свернув за угол и пройдя еще немного, я обнаружил, что приближаюсь к конюшне, и снова лицом к лицу столкнулся с Сайласом. Опершись о ворота конюшни, он двигал их взад-вперед и вертел в зубах соломинку. Увидев меня, Сайлас шагнул навстречу и попытался, чрезвычайно, впрочем, неловко, оправдаться передо мной.

– Не обижайтесь, мистер. Я сделаю для вас что угодно, но не просите меня жать руку Джона Джаго: я его ненавижу. Могу сказать вам, сэр, что если и сделаю это одной рукой, то лишь для того, чтобы другой задушить его.

– Неужто, мистер Сайлас, вы такого плохого мнения о нем?

– Да, и не стыжусь в этом признаться…

– А имеется ли у вас поблизости такое место, как церковь, а, мистер Сайлас?

– Конечно, имеется.

– И вы туда ходите?

– Конечно, хожу.

– Изредка, не так ли?

– Каждое воскресенье, сэр, ни одного не пропускаю.

Кто-то позади меня рассмеялся. Я обернулся и увидел Эмброуза.

– Я понимаю, куда вы клоните, мистер Лефрэнк, хотя мой брат, кажется, еще не понял, – произнес он. – Не судите его строго. Не он один, покидая церковь, забывает заповеди Господни. Как ни старайтесь, вам не удастся примирить нас с Джоном. Послушайте, а это что такое? Разрази меня гром, если это не моя палка! Где только я ее не искал!

Тяжелая буковая трость была слишком тяжеловата для моих слабых рук, я уже успел в этом убедиться. Не было никакой нужды нести ее и дальше с собой. Джон собирается уехать в Нарраби. Вспышка гнева Сайласа сменилась угрюмым спокойствием. Я протянул трость Эмброузу. Он принял ее со смехом.

– Вы не представляете, мистер Лефрэнк, как странно вдруг оказаться без палки. Ну просто как без рук! Что ж, сэр, собираетесь ли вы завтракать?

– Нет. Мне хотелось бы сначала немного пройтись.

– Очень хорошо, сэр. Жаль, что я не могу составить вам компанию: у меня дела, и у Сайласа тоже. Если вернетесь тем же путем, что пришли, то окажетесь в саду. Захочется пойти дальше, там, в конце сада, есть калитка.

И тут я, проявив преступную беззаботность, совершил ужасную ошибку: оставив братьев у ворот конюшни, я отправился гулять.

Когда я дошел до сада, меня осенило. Жизнерадостная речь и непринужденные манеры Эмброуза свидетельствовали о том, что он еще не знает о ссоре, случившейся под моим окном. Сайлас сейчас может признаться, по кому он собирался пройтись тростью и почему. Между тем объяснять Эмброузу причины ссоры не только неразумно, но и нежелательно – решил я и снова направился к конюшне. Однако не нашел там никого. Я позвал сначала Сайласа, потом Эмброуза. Никто не откликнулся. Братья, видимо, разошлись по хозяйству.

Вернувшись в сад, я услышал приятный голос, пожелавший мне доброго утра. Оглянувшись, я увидел в окне первого этажа Нейоми. На ней был передник, и она энергичными движениями правила нож к завтраку. Поджарый черный кот примостился у нее на плече, завороженно следя за тем, как сверкает лезвие, которым Нейоми молниеносно водила туда-сюда по кожаной поверхности, натянутой на доску.

– Идите сюда, – позвала она. – Мне нужно поговорить с вами.

Вблизи я увидел, что ее миловидное личико затуманено тревогой. Она нервно стряхнула кота с плеча и приветствовала меня бледным подобием улыбки.

– Я только что видела Джона, – проговорила Нейоми. – Он намекнул, что нынче под окном вашей спальни что-то произошло. Когда я попросила его объясниться, он сказал лишь: «Спросите у мистера Лефрэнка; я должен ехать в Нарраби». Что это значит? Прошу вас, расскажите мне, сэр! Я вне себя от волнения!

Я поведал ей о том, что произошло утром, однако по возможности постарался сгладить острые углы. Она опустила нож на доску и задумчиво сцепила пальцы.

– Мне не следовало соглашаться на эту встречу с Джоном Джаго. Получается, о чем бы мужчина ни просил женщину, ответив «да», она непременно пожалеет об этом, – с чрезвычайно встревоженным видом сказала она. Свидание при полной луне оставило по себе малоприятные воспоминания. Я видел это столь же ясно, как и саму Нейоми.

Что же такого рассказал ей Джон Джаго? Я выказал свое любопытство со всей требуемой в таких делах деликатностью, заранее принеся извинения.

– Мне очень хотелось бы поделиться с вами, – начала она, сделав ударение на последнем слове, но смолкла, побледнела, потом жарко вспыхнула, схватилась за нож и принялась править его еще более ревностно. – Не могу, – наконец проговорила она, низко склонив голову. – Я обещала никому не рассказывать. Это правда. Забудьте, сэр, и чем скорее, тем лучше. Тс-с! Вот и шпион, который видел нас прошлой ночью и наябедничал Сайласу!

Дверь в кухню открылась, и вошла сумрачная мисс Мидоукрофт. В руках у нее был огромный молитвенник, и взглянула она на Нейоми так, как только ревнивица средних лет может смотреть на создание более, чем она, красивое и молодое.

– На молитву, мисс Коулбрук, – произнесла она с кислым видом, помолчала и, лишь тут заметив, что под окном стою я, прибавила: – На молитву, мистер Лефрэнк, – сопроводив свой призыв взором благочестивого сострадания, адресованного исключительно мне.