После моего рассказа, они не верили моим словам, ту историю, которую я им поведала, что со мной произошло. Как всегда утаив про мои иголочки и звездочки, еще рано об этом рассказывать.

Но в остальном, я даже рассказала, как я наделала в штаны, и ничего не утаила. Всё, и даже про «красавца особиста», который меня ударил.

Потом они долго сидели и думали, меня же не просто так наградили героем, значит, это правда.

Я смогла им показать все-таки, что умею, хоть и не все. Но у нас еще целый месяц, они сами поймут, с кем они имеют дело.

Переговорив с каждым по душам, я выяснила для себя очень много, и поставила себе на заметку, как воспользоваться тем, о чем они сами, никогда бы не догадались, что владеют.

Этот Дар у меня появился, когда я вернулась из Сибири в 1937 году, я заметила за собой такую особенность, что я могу видеть в людях то, что они сами не знают о себе. Распознавать их 100 % талант к чему-либо, затаившийся глубоко в самих людях.

У каждого человека есть стопроцентный талант – призвание, дар, к чему-либо, он может проработать всю свою жизнь инженером, и даже отличиться на своём месте, но свое призвание Дар, может никогда не найти, не раскрыть.

И вот этой способностью видеть и раскрывать в людях талант, их дар и призвание, я овладела на все 100. Я была как будитель сотрясатель, таланта – дара, нужных мне людей.

С завтрашнего дня начинались новые тренировки, по моим законам, и по моим правилам.

Предупредила всех

- Игры закончились, теперь будет жестко, очень жестко. Кто не согласен, может уйти, пока не поздно, потом выхода не будет.

Новый распорядок дня: подъем в 4, отбой в 22 ночи, времени у нас мало.

- Вы все, не готовы быть еще тем отрядом, который я вижу в будущем, точнее ваша физическая подготовка для меня на нуле.

Так, кто не хочет быть под моим командованием? Выйти из строя, никаких обид.

Наверное ребята почувствовали совершенно другого человека, а не того командира, который все время улыбался, смотрел и наблюдал. Никто не вышел, все были согласны.

Месяц тренировки прошел. За это время мы узнали друг друга лучше, мы были сплоченный коллектив, но мне не хватило времени. Мне нужно было, хотя бы 2 недели, о чём я и попросила вышестоящего командира в данный момент Судоплатова, чтоб мне дали еще две недели. С грехом пополам, мне всё-таки разрешили еще на две недели продлить тренировку, хотя у них возникло много вопросов, ребята уже и так волкодавы, чему я их так долго учу?

У каждого за спиной и так 4 года пребывания службы в НКВД. И у меня были лучшие из лучших, по их мнению. Мое мнение было о них, на троечку.

Вот и пролетели еще 2 недели, уже можно в принципе было сказать, мы один организм, один большой кулак, и если он распустит щупальца, то будет очень нехорошо, плохим дядям.

Итак, первое задание: соединиться с партизанами, произвести диверсию, взорвать мост, Аэродром, с совместными усилиями. Раздобыть языка, распотрошить, передать информацию. В зависимости от звания врага, уничтожить на месте, или взять с собой.

Первый отряд на самолете был сбит зенитным огнем.

Второй отряд десантировался, пропал без вести, не дошел до цели.

Наш отряд третий.

Это какая-то закономерность, подумала я, опять третий.

Уже при составлении нового плана, я попросила внести маленькую поправку. Нас не доставляют на самолете в тот квадрат, мы переходим через линию фронта, приблизительно в том районе, не смотря на большое расстояние.

На вопрос, - почему такой сложный путь? Ответила.

- Есть идея, что по пути, может быть, найдем следы пропавшего отряда, может рация у них сломалась, или еще что. Тогда у нас, по крайней мере, будет информация о наших ребятах, нельзя же их со счета скидывать.

- Мудришь ты что-то. Был ответ.

Но мой план утвердили.

Конечно, мудрила, мое предчувствие опять говорило, что что-то не то, и инстинкт предупреждал, туда - только не на самолете. Самолет скажем так, должен скинуть партизанам «посылку» в указанном месте, о которой они просили, и точка.

Судоплатов просто махнул рукой, он за эти полтора месяца, такое увидел, что слов не находил.

Одни костюмы лешего, чего стоили, не говоря о форме, в которой все диверсанты были. Форма была мной переделана, для всех членов моего отряда.

Вязанные шапки, черно коричневого-зеленого цвета, под цвет деревьев. Нашла бабулю, которая связала их, дольше объясняла, что хочу, чем сама вязка.

Кладовщик-снабженец на складе, так вообще пальцем у головы крутил, после моих заказов. Хи-ха - 3 раза, толи еще будет.

Линию Фронта прошли без проблем, весь путь до встречи с проводником отряда, был без приключений. Следов пропавшего отряда не обнаружили, прошли дожди.

Перед встречей с проводником, приказала, всем сразу не выходить, ни в коем случае. Держаться на большом расстоянии, не подходить близко, следовать до лагеря на расстояние, и не выдавать себя. Даже когда мы будем в лагере, не выходить без моего сигнала. Скрипача так вообще оставила в другом месте.

Все было уже отработано, немые знаки обозначения, которым я их обучала экстра, знали все наизусть. Одного жеста хватало понять, что я им говорю, или они мне.

Ох, и намучилась я их учить тогда, детскому немому языку, с моими значениями. Иногда так мы не говоря целый день, общались, на нас, как на дураков смотрели. Типа дар речи потеряли, онемели все сразу.

Но ребята поняли сразу, что это, как раз, и пригодиться, кроме стандартных жестов разведчика диверсанта.

За счёт этих жестов и знаков, можно было целый роман пересказать. А ведь я, его только модернизировала, и обработала соответствующе, связанных с военными действиями. Особенно, с нашим прямым назначением, касательно диверсионных акций.

В лесу мы практически не говорили, лес не любит шума. С собой на встречу с проводником я взяла Лесника и Медведя. Остальные, как договорились, шли следом на расстоянии, следя за нами. За старшего, выдавал себя Лесник, я радист и нас только 3-е.

Встреча прошла без проблем, проводник Иван, ждал нас на условленном месте.

Спросив

- А, где остальные?

Странно, о численности отряда партизанам сказано не было.

А вот этого, проводник не мог знать, это даже ребята поняли, но кто, этих партизан знает, и какие у них там правила?

При этом, там такая сборная солянка, что черт голову потеряет, разбираясь. Но я тоже не простая девочка, прежде чем идти на встречу, перед заданием, я запросила личные дела и фото всех, кого у нас в отделе нашли, и кто был известен по присланным данным, из этого партизанского отряда. Ребята тоже видели фото Командного состава. Лично я наизусть знала, все дела, которые прошли через мои руки. Естественно не всех, в отряд вливались все новые и новые бойцы.

Поэтому знак был только повышенное внимание, а вот когда стали подходить, то я в стороне увидела секрет, это не был боец, который был постом охраны, и не говорил, «стой, кто идет?» это был пост, который мы не должны были видеть. Ребята его даже не заметили, очень хорошо он был замаскирован, и это не уровень партизан, хотя кто их знает? профессионалы везде есть.

И всё-таки я сделала вид, что неуклюжая, и упала в ту сторону, «молодец» даже не пошевелился вот это сюрприз. Он был уверен, что я его не вижу. Ну уж, нет, я уже знала, это скорей всего ловушка, здесь что-то не так, и чтоб увериться в своих домыслах, я остановилась.

- Ваня, а у вас есть покушать? так хочется кушать.

- Да, конечно, обед в лагере думаю, приготовили, немного осталось, потерпите?

- Эх, да я потерплю.

А вот и ребята уже знают, где сидит сюрприз, притом абсолютно все, сигнал сработал, опасность, ловушка, ждать дальнейших сигналов. Не соваться ни в коем случае в лагерь, чтобы не произошло.

Мы последовали дальше. Вдруг Лесник начал болтать, тараторить без умолку, мол, девчонка первый раз, сил мало, не привыкла, страху натерпелась, и всякий бред.

Медведь поддержал