- Тут есть лес, в нем ждет другой Азатенай. Думаю, надо встретиться.

- Зачем?

- Он знает обо мне. Кем я была.

- Это так важно?

- Ты о чем?

Тряпичка пожала плечами. - Кем бы ты ни была, уже не прежняя. Кажется, ты мчишься прямиком к смущению и скорби. Не лучше ли иным тайнам оставаться тайнами? Не думала?

Т'рисс улыбнулась: - Все время думаю. Но мы почти схлестнулись. Здесь, в низине Тарн. Прискачи я вовремя... Он пробудил силу. Драконы... порадовались бы. - Она помолчала, пожимая плечами. - Но что-то случилось. Кто-то его удержал. Кто-то спас мир. Мне интересно, а тебе? Кто из Тисте отверг моего собрата?

Тряпичка всмотрелась в Т'рисс и вздохнула. - Где же тот лес?

- За городом.

- Похоже, нам суждено еще поездить вместе.

- Да. Разве не чудесно?

Тряпичка заметила парня на краю долины. - Его месть... Думаю, он был прав.

- Мертвые плачут по нему.

- Неужели? От жалости?

- Нет, - отвечала Т'рисс. - От зависти.

Тряпичка пнула бока лошади. - Треклятые духи. "Я не прочь поплакать вместе с ними".

Вслед за лордом Ветой Урусандером Ренарр зашла в тронный зал. В просторной палате спорили меж собой свет и мрак, перемешиваясь слишком тесно для битвы, слишком беспорядочно для военной компании. То было угрюмое узнавание, две силы принимали неизбежность друг друга. Давали определение от противного, сказал бы Урусандер.

Свечи и жаровни озаряли один из поставленных рядом тронов. Древесина была белой, отполированной до жемчужного блеска, сиденье и подлокотники обтянуты золотистым шелком. Второй трон, казалось, излучает неприятие, его было трудно разглядеть, словно мертвые мошки забрались вам в зрачки.

Мать Тьма сидела на этом престоле. Завидев прибывшего Урусандера, она поднялась. У подножия помоста ожидали две жрицы. Синтара надела одеяния, подобные солнечной вспышке, парча мерцала, уложенные косы казались золотыми канатами. Густой слой макияжа скрыл свежие царапины на лице.

Верховная жрица Эмрал Ланир - ее Ренарр видела впервые - носила черную рясу без украшений. Ониксовое лицо казалось рассеянным, глубокие морщины подчеркнули уголки рта. Она была старше Синтары, лицу явно недоставало ухода. Женщина, улыбнулась Ренарр своим мыслям, которой уютнее всего темнота.

Момент, заключила Ренарр, принадлежит поверхности. Ничего глубокого, ничего прочного. Церемония пройдет как все подобные: быстро, эфемерно. Внезапное напряжение, полное намерений, но потом вспоминаешь только пустой звон.

И поделом.

Урусандер замедлил шаги, и Ренарр сместилась вправо, к ряду жаровен на железных треножниках. Жара показалась приятной, но сулила вскоре стать невыносимой. Она обнаружила, что невольно приближается к Хунну Раалу.

Слабая ухмылка казалась столь же приветливой, как свет тлеющих углей; фамильярность, хитрое напоминание о фальши момента. Да, Хунн Раал вполне уместен со своими насмешками. Он успел оправиться после колдовской битвы - если не замечать вспухших рубцов на ладонях, бескровных трещин на пальцах. И бесконечной дрожи, кою дестриант пытался подавить глотками из фляжки. Но всё же он казался вполне удовлетворенным.

Ренарр обдумывала творящуюся сцену, словно запечатленную на холсте мятежного заревого неба. Как она увидится грядущим поколениям? "Нужда оскалила зубы, но в веках гримасы превратятся в улыбки. История - всего лишь долгая череда добровольно забытых истин". Она видела в палате лишь одного зрителя, способного на такие раздумья. "Историк Райз Херат. Как-то я угодила на его лекцию. Ночь ненависти, да, лишенный жизни тон лектора-анатома. Вот только вскрывает он собственное тело. Неужели боль вызывает у него наслаждение? Уже нет.

Когда любовь к истории умирает в историке... некуда бежать, негде укрыться. Если только он не решается вести жизнь бесчувственного растения".

Вета Урусандер прошел между двумя мужчинами, поднимаясь по ступеням к женщине, готовой стать ему супругой.

Замерев на полпути, когда Мать Тьма резко заговорила: - Один момент, лорд Урусандер, если вам угодно.

Мужчина склонил голову, пожимая плечами. - Сколько хотите времени.

Казалось, она обдумывает это предложение. - Событие сие будет описано должным образом. Две раненые половины... соединяются. Верховные жрицы произнесут речи в соответствии со своими аспектами. И соединенное, надеются все, исцелится. - Она замолчала, оглядев всех присутствующих, и продолжила с видом нетерпения: - Точные формулировки подождут. Сейчас мы видим сделку, скрепленную кровью. Многие погибли ради соединения наших рук, Вета Урусандер, и я не в настроении для празднований.

Ренарр отметила в Синтаре вспышку гнева, но Урусандер заговорил первым. - Мать Тьма. От имени своих солдат я однажды послал вам - и знати - петицию, прося справедливости. - Он умиротворяющее махнул рукой. - Но я не желал бросить вызов вере в вас.

- Нет, - согласилась она, - вызов пришел с иной стороны. Скажите, вы решили отказаться от титула Отца Света?

- Похоже, я не могу.

- Да, - ответила она. - Очень похоже, что не можете.

- Но я не просил о нем.

- И я не посылала его вам в знак поддержки петиции.

- Тогда, Мать Тьма, мы понимаем друг друга?

- Да, Вета, насколько это возможно.

Он кивнул. Ренарр видела, что все тело его напряглось.

Историк шагнул вперед. - Мать?

- Жрицы присоединятся к вам. Займите боковые покои. Втроем вы сумеете должным образом рассказать о нашем судьбоносном и роковом союзе. Придумайте же, как праздновать свадьбу.

- Значит, Мать, сейчас церемонии не будет?

Не отвечая на вопрос, Мать Тьма сосредоточила внимание на Ренарр. - Не знаю вас. Но вы шли на шаг позади Веты Урусандера. Этой детали достаточно. Поклянетесь ли вы никогда не разглашать того, что тут происходит?

- С готовностью жду официальной версии, Мать Тьма, - отозвалась Ренарр. - И больше ничего не расскажу. Ох, уже чувствую, как позолота охватывает все мои воспоминания.

Губы Матери Тьмы чуть изогнулись в быстро подавленной улыбке. - Клянетесь?

- Да, - кивнула Ренарр.

Вета Урусандер сказал: - Мать Тьма, Ренарр - моя приемная дочь.

- А титул? Что с вашим сыном?

- Сын унаследует всё, что пожелает. Ренарр же отвергла любые привилегии, позволив мне лишь безвредную причуду: звать ее дочкой.

- Она снизошла до вас.

- Именно.

Мать Тьма перевела взор на Хунна Раала. - Вы зовете себя Смертным Мечом Света, вижу на вашем поясе скипетр, созданный при помощи Элементного Света. Когда вы намерены вложить скипетр в длань законного владельца?

Ухмылка Раала стала натянутой; небрежно пожав плечами, он вынул скипетр из-за пояса и подошел к Урусандеру. - Милорд, - начал он. - Отец Свет. Сей скипетр выкован вашим именем ради дня нынешнего и всех дней вашего правления.

Лорд Урусандер принял скипетр и взглянул на Мать Тьму.

Снова заулыбавшись, Раал поклонился и отошел.

- Муж, - сказала Мать Тьма. - Не сядешь ли рядом со мной, на престол?

Урусандер замялся. - Жена, я не привычен к делам правления, тем паче делам веры.

- Власть - лишь привкус, запах в воздухе, Урусандер. Тут мало отличий от власти над легионом. Я давно поняла, что легче всего ее поддерживать, дозируя молчание.

- Я и сам это понял, - отозвался Урусандер. - Хотя временами те, что подчиняются мне, слишком многое домысливали. До сих пор я остерегался... подтягивать дисциплину. Подобные действия должны быть недвусмысленными и отлично просчитанными.

- Значит, ты постиг природу власти не хуже меня самой. Согласна, позор, если подданные не видят в нашем поведении высокого примера. Что до веры, не ищи у меня руководства, Урусандер, ибо я сама очевидным образом не прошла проверку. Но ожидаю, что наши служительницы будут проводить дни и ночи в заботах, усердно распределяя обязанности и старательно прославляя святые наши имена.