Сагандер кривил губы. - Не делай вид, будто знаешь больше взрослых, дитя. Я отлично осведомлен об ограничениях географии. Нужно давить на юг и запад. Прежде всего возьмем земли Азатенаев, ибо, скажу по секрету, они сами их забросили. Форулканы же побеждены. Живут в страхе перед нами. - Он повел рукой. - Возможные сражения предоставим Легиону Хастов.

- Как же, - улыбнулась Шелтата. - Думаю, будет весьма полезно понаблюдать за ними сегодня. За отбросами и каторжниками.

- Тогда нужно всего лишь вырубить леса, распахав щедрые поля.

- А судьба отрицателей?

- Ты, похоже, была невнимательна, - ощерился Сагандер. - Почти все убиты. Нет, их время окончилось. Как многие лесные твари, они вымирают.

- Признаетесь в отсутствии жалости, историк?

- Жалость? Напрасная трата сил.

- Вовсе нет, - возразила Шелтата, - когда речь заходит о вашей хромоте.

Сагандер сверкнул глазами.

- Тише, Шелтата, - устало вздохнула Синтара. -Каждому из нас выпала своя роль, давайте же обдумаем ее. Посмотри лучше внутрь себя, найди свое предназначение. - Она улыбнулась юной женщине. - Вижу, как ты раздвигаешь ноги в коморке храма. Подарить тебя Матери Тьме?

- Ну, Синтара, кому дано знать? Хотя... я отыщу вашу прежнюю коморку. Полагаю, простыни придется тщательно отстирать, отбить самые грязные пятна. Если это вообще возможно.

В холодной ярости Синтара выбросила щупальце дикой колдовской силы, чтобы ударить Шелтату по лицу. Но эманацию отчего-то отклонило, направив в дверцу повозки. Дерево взорвалось, осыпая щепками Синтару и Сагандера. Закричав, верховная жрица схватилась за лицо, чувствуя торчащие из кожи обломки. Ошеломленно отвела ладони, уставившись на залившую их кровь.

Сагандер тем временем хватался за горло, в которое угодил большой обломок дверцы; кровь пульсировала, стекая на колени. Синтара уставилась на историка. Слишком много крови, ужас в глазах...

Невредимая Шелтата тоже смотрела на Сагандера, без всякого выражения, смотрела, как тот давится и тонет в алой жидкости.

Карета качнулась и встала, лошади ржали в ужасе. Разбитая дверь открылась, скрипя петлями; внутрь заглянула Инфайен Менанд. Тусклые глаза оглядели повреждения. Она вытащила оседавшего на сиденье Сагандера. На глазах Синтары бросила старика на мостовую, едва взглянув вниз - и снова сунулась в карету.

- Не ослепли? Везучая вы. Но высвобождать магию в повозке? Что овладело вами, Верховная Жрица, что привело к этакой глупости?

Пока Синтара силилась найти ответ - все еще потрясенная кровью на руках, щеки залил холодный пот - Шелтата Лор ответила: - Капитан, думаю, мне лучше поехать верхом, пусть нога еще болит.

Инфайен моргнула, всматриваясь в молодую женщину. - А ты невредима. Забавно.

- Гнев помешал ей прицелиться. Ну, не подадите руку, капитан?

Поглядев на Синтару и пожав плечами, Инфайен помогла Шелтате вылезти из кареты.

Оставив Синтару наедине с ранами, с мокрой подушкой напротив. С сиденья еще капало.

Почти истерически Синтара закричала, подзывая служанок.

Ренарр осталась в седле, а лорд Урусандер спешился и присел около мертвого историка. С высоты Ренарр разглядела, как Хунн Раал скачет от авангарда.

Шесть жриц окружили повозку, из которой еще слышался резкий, звеневший гневом и потрясением голос Синтары. Капитан Инфайен Менанд помогала Шелтате влезть на лошадь, женщина хромала, но казалась не пострадавшей от ужаса, случившегося в карете.

Ренарр прищурилась, всматриваясь. Хунн Раал осадил коня подле Инфайен. Они тихо переговорили, потом Смертный Меч спешился и подошел туда, где Урусандер встал над трупом.

- Командир? Верховная жрица?..

Урусандер нахмурился. - Говорят, ее едва задело. Пустяки.

- Лицо, полагаю, порезано? - Тон Хунна Раала намекал на веселье. - Уже послал за целителем Денала - нельзя же позволить погибнуть такой красоте, верно же? Особенно в столь важный день.

Кажется, Урусандер не спешил отвечать, рассматривая Раала. - Важный, капитан? Бедняга Сагандер стал первой трагической, бессмысленной жертвой сего дня. Боюсь, далеко не последней.

- Кровь - цена всему, - пожал плечами Раал. - Всему важному. Ну, командир, разве мы не солдаты? Нам ли не знать истину?

- Волшебство взяло первую жертву, но, кажется, жертву случайную. Заучите урок, капитан. Контроль остается иллюзией - магии все равно, как ее используют.

- Стали знатоком, командир? - Хунн Раал улыбнулся.

- Нет, просто всё очевидно. Я не готов пожертвовать рассудком и способностью мыслить. Конечно, Хунн Раал, у вас были десятки лет, чтобы ослабить мозги. - Махнув рукой, Урусандер отвернулся и сел на коня. Не видя, как Смертный Меч сверкает глазами, но тут же вновь ухмыляется.

Ренарр не сводила глаз с Сагандера. Кровь казалась черной в полумраке, как будто мужчина вдруг оброс бородой. Глаза еще открыты, но веки приспущены. А еще недавно в глазах пылал огонь. "Он сопротивлялся потерям, как подобает стареющему. Во многих достойных и честных мужах это вызывает уважение. Но Сагандер, увы, был слишком полон зависти и жалости к себе. И что же? Теперь всё равно, пламя угасло.

Сагандер, жертва случайностей. Историк мертв, но не делайте вывода о дурном знамении. Всего лишь неудачник. Но всех рано или поздно ждет провал".

Урусандер удобнее устроился в седле. - Кровь в храме, - произнес он. - Не вдохновляет.

Она глянула на приемного отца. - Верховная жрица не точит свой нож.

- Как это?

- Не жди ничего тонкого. Не от грубой магии благословленного Света.

- Бездна побери всё, - тихо буркнул Урусандер. - Я остановлю битву.

Ренарр покачала головой. - А если ты умрешь, в сражении или... - она указала на труп Сагандера, - случайно, кто потребует престол? Кто иной возьмет руку Матери Тьмы?

Урусандер молчал, следя за скачущим к авангарду Хунном Раалом. Солдаты унесли труп ученого.

- Предупреди ее. Предупреди о кровной линии Иссгинов. Назови как можно скорее наследника, пусть не будет сомнений.

Урусандер вздрогнул. - Сына нигде нет. Но если бы он был рядом... ах, все равно я колебался бы.

- Пропавший наследник - идеален. Не так ли?

Он метнул ей взгляд, словно не понимая. Она отвернулась.

Раздались звуки рогов, ибо была пора продолжить поход. Тело Сагандера небрежно свалили в канаву. Первая ворона уже села в грязь, шевеля головой, рассматривая угощение. Но пир будет кратким, ведь позади армии идут могильщики.

Вороны быстро смелели, но Ренарр уже ничего не видела, проехав дальше. "Потраченная жизнь. Вот так легко".

Через некоторое время, когда впереди открылся край низины, Урусандер бросил ей: - Как скажешь, Ренарр, как скажешь.

Она задумалась, зачем ей всё это.

Тат Лорат ощущала жар ярости, словно лихорадка пылала под кожей. Дюжина выживших из роты мужа наконец добрела до Легиона, принеся весть о катастрофе. Глупец погиб, солдат его резали, как скот. Отрицатели из леса одержали великую победу, но она знала: ненадолго.

"Мы офицеры Легиона, нам дадут имения, земли. Где еще, если не в лесах? Тогда мы вырубим все деревья до последнего, отрицателям будет негде скрыться. Загоним их, словно бешеных бродяг. Я увижу, как с них сдерут шкуры, выдубят, окрасят и перешьют на знамена для домовых клинков.

Хотя... будем честны, он оказался никаким мужем. Слабоумный деревенщина, наслаждался мыслью, что я раздвигаю ноги перед другими... гм, полагаю, бывают пороки куда хуже. Я же сдалась. Оставила попытки пробудить в нем мужество. Поняла, что мне не обидеть его, как ни пытайся.

Измена теряет жало, если жертва остается тупо равнодушной. Он улыбнулся, в первый раз услышав, что я взяла в постель другого. Улыбка язвила - ох, как язвила! Потом стало легче, но мы что-то потеряли. Возбуждение греха, запретной похоти, всё ушло. Мне оставалось лишь баловаться новичками.