Я вспомнил, как мама учила меня чувствовать чакру и использовать её для техники иллюзорного клона. Требовательный взгляд тёмных глаз, последовательность печатей, заученная до тошноты, и жуткая усталость от исчезновения части физических и духовных сил. Техника иллюзорного клона у меня так и не получилась.

- Мой сын так жалок. Ты не достоин носить знак клана Учиха, - моя мать улыбнулась. - Это ты ожидал услышать? - спросила она меня тогда. - Ошибаешься, ведь клан Учиха это не только сила, но и традиции, воспитание и мировоззрение, а так же духовные узы, - продолжила она. - Запомни это и никогда не забывай, мы Учиха не только по крови, но и по духу.

- Не понимаю, - ответил я тогда.

- Не бойся. Поймёшь когда-нибудь, - сказала она и щёлкнула меня по лбу.

Снова яркое воспоминание о моменте, когда я осознавал себя цельной личностью, как и сейчас. Я словно просыпаюсь в такие моменты, видя мир не сквозь пелену образов и мыслей, ярко, живо и красиво. Мама говорит о том, что моя духовная сила в такие моменты значительно растёт, и я начинаю вести себя совсем как взрослый. Она говорит, что это нормально и у всех детей так бывает. Интересно, а с ней так было в детстве? И точно ли у всех? Иногда, когда к нам приходят взрослые, и я наблюдаю за ними, замечаю словно они не здесь, а в своих мечтаниях и желаниях. Словно они находятся в тумане своего разума, продолжая спать.

- Долго, - тихо произнёс я, складывая свитки.

География, история мира, каллиграфия и многие другие науки. Я каждый день изучал их, когда мне было скучно и одиноко. В эти моменты мама уходила выполнять миссии, а Хонока, моя подруга, пропадала. Пусть я и не гений, как остальные Учиха, но и так, я много знал и умел.

Хонока была обычной девочкой из клана ниндзя. Её дед и бабушка были обычными торговцами, а родители решили основать свой клан, зарабатывая на жизнь сражением, запросив помощь у правителя, Даймё страны Огня. Тот им нисколько не отказал, и они поселились недалеко от нашего с мамой дома, скрывшись на болоте. Мама говорила, что он сделал это специально, чтобы их семья могла следить за нами, но к моему удивлению не запрещала мне общаться с Хонока.

- А чего ты ожидал? Они нам не кровные враги, а потому можешь общаться с ней столько, сколько пожелаешь, - говорила она.

Сильный грохот вывел меня из воспоминаний, а страх вновь охватил моё тело. Кто-то медленно вошёл в мой дом и неспешно зашагал в сторону моей комнаты. Вытащив кунай из рукава, я приготовился к сражению. Надеюсь смогу противостоять врагу, пока не придёт моя мама. А затем я расслабился, узнав шаги.

- Мама, - облегчённо произнёс я, убирая кунай.

- Прости, я не твоя Мама, - сказал вошедший в мою комнату парень, который держал на руках бессознательную Хонока. - Я её младший брат и твой дядя.

Я с замиранием сердца взглянул на него, мгновенно узнавая. Радость от встречи переполнила меня настолько, что я даже пошевелиться не мог. Но эту радость тут же смело волнение и переживание за Хонока. Маленькая фиолетоволосая девочка в тёмном коротком кимоно была слишком бледна, словно замёрзла или потеряла много крови.

- Что произошло? - сухо спросил я.

Темноволосый парень так похожий на мою мать. Хмурое лицо и растрёпанные длинные волосы, что стопкой сена лежали на его голове. Одет в красивое клановое кимоно Учиха, тёмно-синее с белой внутренней стороной, короткий белый ремень на талии. Он так нежно и аккуратно поддерживал тело Хонока, словно хрупкий цветок, что я ощутил к нему странное радостно-щемящее чувство. Умиление? Я наслаждался этой прекрасной композицией несколько секунд. Дядя нахмурился, видимо, пытаясь преодолеть свои эмоции.

- Семья Хонока погибла, - ответил он так же сухо, как и я. - Она теперь будет жить у вас.

Я словно погрузился в лёд. Не знаю, что произошло, и я даже не знаю родителей Хонока, но мне все равно стало плохо от осознания того, что близкие моей подруги исчезли, словно их никогда и не существовало. Я знал слово смерть, но ранее не придавал этому слову никакое значение, а теперь оно стало у меня ассоциироваться с чем-то плохим. Становилось грустно и неуютно от осознания того, что в этом мире больше кого-то нет. А ведь я так с ними и не познакомился.

Мы с дядей молчали пару минут. Не знаю, о чём думал он, но я просто старался унять странную горечь и слёзы рвущиеся наружу. Мир стал реальным и не иллюзорным настолько сильно, что мне было больно смотреть на него. Словно меня вытащили из тёплой постели на мороз. Из этого состояния меня вывел голос дяди.

- Ну... Ты это... Вот, - он положил бессознательную Хонока передо мной. - Я пошёл.

Мне стало неловко перед дядей, и я подхватил Хонока, положил её на свою постель и принялся рассматривать её на наличие травм. Ничего серьёзного я не нашёл, кроме плотно перевязанного бедра. Видимо её туда ранили и она потеряла сознание от потери крови.

Я не знал, что делать дальше, а потому просто сидел рядом с Хонока, ожидая, когда та очнётся и что-нибудь попросит. Волнение охватывало моё тело, когда мой разум рисовал страшные картины о том, что она так и не очнётся из-за нехватки еды, чтобы восстановить кровь. Подавив волнение, я решил накормить её. Но чем? А может напоить молоком? Насколько я помню, она любила его пить вместе с мёдом.

Отправившись на кухню, приготовил молоко с мёдом. Вспомнил про то, что в бессознательном состоянии она вряд ли сможет что-либо глотать: как бы не захлебнулась. Я решил сделать это через трубочку, залив смесь напрямую в желудок. Немного подсолив молоко с мёдом и попробовав, достал воронку с трубочкой.

Мне было страшно и меня колотила дрожь. Главное не попасть в трахею и не залить в лёгкие. Поджег края трубки, загнув их внутрь, чтобы не ранить слизистую острыми заусенцами. Пришла мысль помогать себе проволочкой, чтобы не промахнуться. Хоноку я устроил полулёжа перед операцией, нервно вздохнул и приступил к работе. Но к моему удивлению все прошло нормально и без осложнений.

- Да, я сделал это, - произнёс я, убирая трубку.

Я радостно улыбнулся, стирая со лба пот, а потом отнёс всё на кухню. Хонока продолжала лежать без сознания, но теперь я был спокоен за неё. Вот только когда вернётся моя мама? И сможет ли она сделать то, что планировала? Мой разум отказывается понимать слова матери. А что, если она ошибается и не придёт?

Когда Хонока проснулась, я был очень рад, но не подавал виду. Казалось, что мои эмоции могут выплеснуться наружу и убить её своей силой, чего я не желал. Удушить в объятьях было бы слишком печально. Открыв один глаз, она застонала, попытавшись приподняться, поморщилась, осмотрелась и уткнулась взглядом в меня. На её лице появился испуг.

- Так ты Учиха? - ошарашено спросила она меня.

- Не напрягайся, - ответил я, пытаясь уместить в голове её прекрасный образ.

Она нерешительно дотронулась до меня рукой, пощупала мою щеку, а потом просто молча навалилась на меня, сжав в объятьях. Я же пытался не улететь в космос от чувства близости с ней, от тепла её тела, согревающего меня, от тесноты объятий. Она заплакала, продолжая обнимать меня, а я сидел не в силах пошевелиться.