Шмыгнув посиреневевшим носом, Грюн решительно направилась прочь от башни. Само собой, ноги понесли ее к логову дракона.
Заметив, что девчушка уходит, Полкан поспешил за ней. Чудо-конь чуял, что без присмотра ее оставлять никак нельзя. А Тишка и сам разберется с хозяйкой башни, не впервой от баб отбиваться.
…Клер-Элиан пихнула жениха в грудь, и Светозар беспомощно рухнул на постель, которую не успели даже застелить после утреннего пробуждения принцессы.
Распахнув на себе пеньюар, красавица страстно запрыгнула на полуэльфа. И завладела его губами, его дыханием в умопомрачительном умелом поцелуе. Отдать должное, у Тишки давно не случалось таких поцелуев… Однако у него голова шла кругом не от предвкушения падения, отнюдь.
— Пожалу… Прошу… Не… Не надо, умоляю, пожалуйста!
Светозару удалось вырваться из тонких, но сильных рук. По скомканным простыням он отполз от совратительницы, прижался к спинке кровати, вжал голову в плечи. Красавица ласкающейся кошкой двинулась на него, не обращая внимания на затравленный взгляд.
— Нет! — пискнул Тишка. Отвернул голову, зажмурил глаза и стиснул губы, противясь следующему поцелую.
— Почему нет? — томно выдохнула принцесса.
— Меня тошнит от вас! — признался Тишка. На намеки не было времени, на выбор слов более мягких не хватило сил.
Клер-Элиан уселась ему на живот, широко расставив обнажившиеся коленки. Хотя Тишке и так некуда было бежать, он уперся затылком в резьбу на спинке кровати, что было неприятно, но зато немного отвлекало и отрезвляло.
— Что вы имеете в виду? — уточнила красавица. В иных обстоятельствах она оскорбилась бы подобному заявлению. Однако сейчас кавалер под нею выглядел так жалко и трогательно беспомощно, что было ясно: он не собирался ее оскорбить, а чистосердечно сообщил о проблеме. Действительно, в таком случае целоваться было, мягко сказать, рискованно. — Вы заболели? Ударились головой?
— Ах, нет, я здоров… — пролепетал Светозар, сгорая от стыда. Ведь правда, что ему стоит сдаться? Красавица ему попалась такая, что не грех согрешить. Возможно, она научила бы его чему-то новенькому, неизведанному. Глупый обет целомудрия давно пора забыть, иначе, оголодав, он набросится на ту же Грушеньку, а этого никак нельзя допустить. Вот только…
— Понимаете, у меня такая особенность организма, — попытался робко объясниться Тишка, отводя виноватые глаза. Ведь это его вина! Принцесса ничем не заслужила его пренебрежения. Будь она хотя бы не блондинкой или хотя бы не кудрявой, он почел бы за честь разделить с нею ложе. Разумеется, жениться он вовсе не собирался, но провести время во взаимном удовольствии был бы рад. — Понимаете, меня мутит, когда я целуюсь с мужчинами.
Клер-Элиан тщательно обдумала эту новость. И спросила:
— По-моему это нормально для здорового парня. Но причем здесь я?
Она обольстительно улыбнулась, лукаво взглянула сквозь трепещущие ресницы. Завладев обеими его руками, приложила ладони на свои груди, прижала и кругообразно поводила поверх тонкой ткани сорочки, позволяя ощутить поджавшиеся горошины сосков, давая насладиться восхитительной мягкостью полусфер, взывающих к блаженству.
— Ведь я не мужчина, как вы можете видеть!
Светозар сглотнул набежавшую слюну. Однако стоило перевести взгляд с декольте выше, на личико — Тишку тут же перекосило от резей в желудке. Он торопливо отвернулся.
— Простите, вы, разумеется, абсолютно не причем. Всё это моя вина… О, боже! Простите! Вы слишком похожи на моего отца! Эти ваши светлые локоны с искристой легкой рыжинкой. Ваша стройная фигура, небольшие груди, невысокий рост, ваша хрупкость и воздушность… Ваше лицо, притворно наивный взгляд, сочные розовые губы… Нет, это для меня слишком! Простите, я не могу!..
Она слушала его откровения, открыв рот. Похлопав ресницами, обескуражено поинтересовалась:
— Вы уверены, что имеете в виду вашего отца?
— Да, к сожалению, — подтвердил со вздохом Светозар, закрыв глаза ладонью. Но и под веками он четко видел картину, испортившую ему общение с прекрасной принцессой: Яр, решивший подшутить над сыном, купающийся в реке в свете заката.
— Но как же — фигура, грудь, попа… — пробормотала Клер-Элиан, ничего не понимая. — Точно отец? Не мать? Не сестра?
— Нет-нет, я хорошо владею языком, я не ошибся со словом, — заверил Тишка. — Такой вот у меня папка. Простите. Когда вы меня целуете, я невольно представляю на вашем месте его — и меня тошнит. Не подумайте плохо, я люблю своего отца, но не в таком смысле!
— Что ж у вас за отец такой странный? — звенящим от поднимающейся волны гнева голосом произнесла принцесса.
— Он лесной царь, владыка безлюдных земель. Не знаю точно, сколько ему лет, но всяко больше ста…
— То есть вы сравнили меня со столетним стариком? — тихо прошипела Клер-Элиан, и рука ее потянулась к маленькой, но по виду жесткой подушке-валику.
— Нет, что вы! Папка не выглядит на свой возраст! — поднял ладони Тишка, беспомощно закрываясь от ударов, которые не заставили себя ждать. Кипя от ярости, принцесса взялась колошматить его подушкой, не сдерживаясь.
— Разве я похожа на мужчину?! На столетнего старика! Да как ты осмелился на подобное хамство! Да как у тебя язык повернулся заявить мне подобное прямо в глаза! Если ты извращенец и мужеложец — тогда не ври! Не сочиняй небылицы, я всё равно не поверю! Выдумал еще, надо же!!! Убирайся с глаз моих прочь, вон!
Светозару было позволено наконец-то скатиться с кровати. Однако, пригибаясь под градом ударов, которыми его продолжила награждать неутомимая принцесса, он не поспешил к двери, ибо помнил, что оная заперта на ключ.
— Простите! Не могли бы вы отпереть?.. — заикнулся Тишка, но в ответ получил очередную оплеуху.
Пришлось ретироваться на балкон.
— Вот и проветрись там, дурак! — объявила запыхавшаяся после драки принцесса и задернула плотную штору на входном проеме.
Тишка без сил прислонился к стене и сполз на пол. Хотя бы перевести дух можно…
Спустя полчаса взаимного молчания Светозар попытался выпросить себе свободу:
— Ваше высочество! Еще раз прошу прощения, но не могли бы вы отпереть дверь и выпустить меня, раз уж так получилось? Вернее, не получилось.
Принцесса отозвалась томно, похоже, от безделья она валялась в постели:
— Не дождешься. Посидишь там, одумаешься. Тошнит его от меня, надо же! Не смеши, притворщик.
Светозар смиренно промолчал.
Еще спустя час он рискнул попросить:
— Извини, что надоедаю. Не могла бы ты приказать служанкам принести воды? Тут на солнце печет, очень пить хочется.
«И есть тоже хочется», — не рискнул добавить Тишка. Вдруг хозяйка башни смилуется и угостит его чем-то, да хоть бы яблочком, а потом полезет снова целоваться, и это яблочко Тишке придется вернуть ей обратно… Нет уж, лучше поголодать. Тем более Клер из упрямства и себя саму вместе с ним заперла, получается.
От размышлений его отвлекло движение занавески, что отделяла спальню от балкона. Тонкая рука выставила за порог кувшин, оплетенный лозой, в каких местные жители обыкновенно держат домашнее вино.
— Не пойми превратно, я не стремлюсь тебя опоить, — пробормотала принцесса. — Мне еще никто не отказывал, ты первый. Да еще по такой странной причине.
— Прости, — вздохнул Светозар.
Однако принцесса, судя по легкому шороху шагов, всё равно не собиралась покидать спальню: она вернулась обратно в свою постель, скрипнула кровать, зашуршали простыни.
Понимая, что просить ночную вазу у дамы будет невозможно, а справлять нужду с высоты балкона неправильно, Тишка утолил жажду лишь несколькими крошечными глоточками вина. Через час позволил себе еще один глоток. Спустя время — еще один… Пока не выпил всё, что было, а было в бутылке чуть меньше половины. Несмотря на жару, не захмелел нисколько, только вся влага в пот ушла.
Подозревал он правильно: принцесса решила устроить дуэль упрямства! В конце концов на закате она просто заснула, утомившись ждать, когда он попросит пощады и сдастся на ее милость. Стараясь не шуметь, Светозар наконец-то покинул опостылевший балкон, сделавшийся для него темницей на целый день. Такой долгий день.
